Запрет на любовь - Анна Джолос
Мне кажется, около часа. Именно столько мы с Мозгалиным сидим наверху, у стены на ступеньках. В полутьме.
Слава Богу, Петя молчит и не издаёт никакого шума. Видимо, думает, что это у нас новая игра такая…
Пытаюсь снова включить телефон, но он, в лучших традициях какого-нибудь фильма ужасов, на меня совершенно не реагирует. Сел из-за фонарика. Три процента оставалось ещё там, в лесу.
Петя хлопает меня по плечу.
Поворачиваюсь.
Он протягивает мне маленький фонарик-брелок.
Забираю.
Привстаю, ползу и осторожно выглядываю за порушенные перила.
Свет луны, проникающий сквозь выбитые окна и крышу, помогает увидеть, что человек переместился в угол помещения. Лежит и, судя по звукам, спит.
Бомж? Живёт здесь? Ночует?
Очень на то похоже.
Там внизу валялись какие-то тряпки, бутылки и пакеты.
— Сейчас будем спускаться, — говорю Мозгалину шёпотом. — Делать это нужно очень тихо. Понял?
Кивает.
— Рядом со мной иди, Петь.
Выпрямляюсь во весь рост. Медленно крадусь вдоль стены, подсвечивая битый бетонный пол.
Хрпщ-щ-щ…
Шаг за шагом. Виток за витком. Постепенно подбираемся ближе к выходу.
Крылатые вампиры сидят смирно. Висят головами вниз. И не дай нам Бог, спугнуть хоть одного из них. Худо будет.
Выключаю фонарик, когда оказываемся на нижнем уровне.
— Тс-с-с, — прижимаю палец к губам.
Петя улыбается, явно в полной мере не осознавая, что к чему.
Преодолеваем последнюю ступеньку.
Хрпщ… Хрпщ…
Человек что-то говорит во сне. Поворачивается.
Замираем.
Стоим на месте, пока храп постепенно не возобновляется.
Выдохнув, продолжаем движение.
Случайно задеваю ногой жестяную банку.
Чёрт-чёрт-чёрт!
Смотрю на фигуру, укутанную подранным пледом, и молю всех святых, чтобы не проснулся. Мужчина теперь очень неудачно лежит к нам лицом.
Перемещаемся тихо-тихо, как мыши, и вот, уже почти добравшись до цели, я вдруг понимаю одну вещь: дверь мегаскрипучая. Мы с Петей будем выходить, и этот странный мужчина нас услышит.
Кручу головой по сторонам.
Все окна выше второго этажа.
Как спускаться оттуда? Да ещё и с непредсказуемым Мозгалиным.
Хрпщ… Хрпщ…
Нужно идти через дверь. Открою потихоньку.
— Я подержу, ты быстро побежишь к лесу, — выдаю инструкцию. — Не на побережье. Я догоню. Ты понял? — шепчу едва слышно. — Понял, Петь?
Он точно должен пойти первым.
— Петя понял. Петя побежит.
Побежит в его случае, конечно, очень громко сказано, но уже как будет. Других вариантов всё равно нет.
Кладу пальцы на обшарпанную, деревянную поверхность. Может, если буду делать это медленно и аккуратно, то всё получится?
— Готов?
— Петя готов, — улыбается ещё шире, и в проблесках лунного света это выглядит жутковато.
Ладно…
Напираю плечом на дверь, и она со скрипом поддаётся.
Кошмар какой скрежет.
Ещё сильнее толкаю, чтобы поскорее его заглушить.
— Давай, — указываю на выход кивком головы, и Петя послушно выбирается на улицу.
Отлично.
Жду несколько секунд.
Уже собираюсь покинуть это неприятное место следом за одноклассником, но внезапно кое-что осознаю: храп прекратился. Здесь стало оглушающе тихо.
Поворот головы.
Дыхание резко перехватывает, когда вижу в метре от себя того самого человека.
Тук-тук-тук.
Тарахтит моё сердце.
Разбудили. Мы его разбудили!
Лохматый. Небритый. Заросший, но… его лицо… Оно как будто бы мне знакомо. Как такое возможно? Где я могла его видеть?
Глаза в глаза.
Поговорить?
Думаю, не стоит даже пытаться.
Дёргаюсь в попытке удрать, но этот бомж, вовремя сориентировавшись, прихватывает меня за капюшон спортивной кофты.
Дверь бахает и закрывается, отрезая меня от внешнего мира.
Не удержавшись на ногах, падаю.
Быстро встаю и достаю из кармана баллончик, который по-прежнему таскаю с собой повсюду.
Воспользоваться, к сожалению, не успеваю.
Выбивает ладонью.
Толкает меня к стен за плечи.
— Деньги есть? — хрипло интересуется, ошарашивая первым же вопросом.
— Нет.
— Побрякушки снимай, — наклоняется ближе, задерживая пристальный взгляд на серёжках, цепочке и кольцах.
Морщусь.
Как же неприятно от него пахнет!
— Убери от меня свои руки! Ничего не дам! — заявляю категорично.
Он, ухмыляясь, лезет левой рукой в карман.
Не знаю, что там. И что со мной было бы, если бы вдруг не распахнулась, бахнув о стену дверь.
Дальше события развиваются очень стремительно и абсолютно для меня неожиданно.
В помещение заскакивают четверо. Слепят фонариками.
— Отошёл от неё!
С этими словами на бомжа набрасывается невесть откуда взявшийся Абрамов.
— Пошли, — Горький тянет меня за руку и вытаскивает наружу.
— Цела? — Александр Георгиевич визуально оценивает моё состояние.
— Да.
— К Мозгалину, — командует коротко и, протиснувшись мимо нас, спешит к ребятам.
Бежим с Пашей по гальке.
Петя радостно машет мне рукой издалека.
Остановившись возле него минутой спустя, согнувшись пополам, пытаюсь привести дыхание в норму.
— Петя побежал. Петя встретил друзей.
— Молодец. Как вы нас нашли? — это уже Горькому адресую.
— Всё кусты и деревья вокруг лагеря обшарили. Его не нашли. Ещё и выяснилось, что ты пропала. Марсель предположил, что в одиночку пошла сюда, — рассказывает он мне.
Обеспокоенно смотрю в сторону маяка. К счастью, парни появляются на пляже уже очень скоро.
— Спятила, Джугели? — с ходу наезжает на меня Кучерявый. — Вообще не соображаешь, чё делаешь?
— Тата меня нашла, — произносит Мозгалин в мою защиту.
— Лучше тебе сейчас заткнуться! — предупреждает его Марсель. — Что у тебя с телефоном? — снова обращается ко мне, продолжая отчитывать.
— Сел.
— Почему никому не сказала, что пошла сюда? Бессмертной себя возомнила? Мозг время от времени включать не пробовала?
— Не кричи на меня!
— Это, — показывает перед носом мой баллончик, — вообще не гарантия развития благополучного исхода. Убедилась?
— Хватит читать мне нотации, — начинаю раздражаться.
— Слышь, бесстрашная, — делает шаг ближе ко мне, — у него был нож в кармане. Ты в курсе?
Молчу, поджимая губы.
— Дура, — припечатывает, подытоживая.
— Тата — молодец. Петя — тоже молодец. Пете понравилось.
Абрамов, скрипя зубами, поворачивается к нему. Ещё немного и не выдержит. Втащит.
— Давайте ещё раз играть. Ве-се-ло.
О Господи, молчи!
— Тебе весело? — напирает на него грудаком.
— Эй, прекрати, он же не понимает, — заслоняю Мозгалина собой.
— Весело тебе, чокнутый? — орёт на Петю через плечо. — Весь лагерь на уши поднял!
— Все играли. Мы — команда! — кивает тот в ответ. — Друзья.
— Уберите его от меня, — цедит Абрамов. — Или я за себя не отвечаю.
*********
По дороге в лагерь слушаю лекцию о безответственности ещё и от Александра Георгиевича.
— Разве можно? Одна. Девочка. Ночью. По незнакомой местности! — отчитывает меня он.
— Тата — бесстрашная, — улыбается Мозгалин.
— Это не бесстрашие. Излишняя самоуверенность и глупость в чистом виде, — доносится от Абрамова, идущего за спиной.
Закатываю глаза.
— В этом соглашусь с тобой, Марсель, — кивает физрук. — Нельзя так безрассудно рисковать.
— Ничему жизнь не учит.
— Вы изначально ни
