Чернильные цветы - К.О.В.Ш.
– И я должен в это поверить? – обалдело спросил Рома. – Ты правда с ним жила?
– Просто жила, – отрезала девушка. – Верить или нет – дело добровольное, но мы с Ником друзья. И планируем ими остаться.
– Мы с Роксой тоже друзья, но не целуемся, знаешь ли. – Рома смотрел на ее невозмутимое лицо и чувствовал себя беспомощно и тупо.
Он ревновал. Ужасно ревновал эту непредсказуемую девчонку, которая сидела рядом с ним, скрестив худые ноги, и строго смотрела на него.
– Ром, если бы мы с Ником хотели, мы бы встречались. Спали. Я не знаю, что ты там еще себе придумал, но мы действительно просто дружим.
– Обязательно дружить у тебя в комнате поздно вечером?
– Дверь была открыта, дома Роксана, – начала загибать пальцы девушка. – Ник написал музыку и попросил помочь с песней, а вдохновение к нему приходит по ночам. И ко мне, кстати, тоже. Вот.
– Ладно, – парень кивнул. – Я понял.
– Рома. – Лу коснулась его щеки и приблизила свое лицо к его, выдыхая эти слова ему в губы. – Если бы мне нравился Ник, а не ты, то я бы с тобой не встречалась. Верь мне, – потребовала она. – Я не самая нормальная девушка на свете, – Рома улыбнулся, вспомнив их разговор у машины, – но я не из тех, что водят парней за нос.
Она встала и направилась к двери, но вдруг парень потянул ее за руку, заставляя упасть к нему на колени. Его губы нашли ее, а руки прижали крепко-крепко, не давая ускользнуть.
– Я не люблю делиться, помнишь?
– Помню, Отелло, – хихикнула Лу. – А теперь иди к Роксане, и займитесь уже делами.
– Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, целовал тебя, – сказал он, целуя ее в лоб, словно стирая недавний поцелуй Ника. – Только я.
– А губозакаточную машинку ты не хочешь?
– Нет. Только тебя.
12. Делай, что захочешь, и не будет стыдно [25]
– Роксана Григорьевна, спасибо за урок.
Кропоткин всучил Роксе очередную шоколадку. Теперь он приносил их на каждый урок и, улыбаясь, клал на стол учительницы. И каждый раз Роксана благосклонно кивала, не зная, что и сказать.
– Хм, спасибо. – Девушка сунула шоколадку в сумку. – Не стоит каждый раз приносить мне шоколад.
– Мне хочется сделать вам приятно, – осмелевший ни с того ни с сего парень подмигнул опешившей Роксе. – До свидания.
–Мне хочется сделать вам приятно,– передразнил на французском Кирилл, только что вошедший в класс. – Какая прелесть,– пробормотал он, занимая место за первой партой.
Роксана не стала ничего отвечать, смирившись с тем, что после неформальной тусовки Андреев окончательно потерял страх. Садился на первую парту и пялился на нее, время от времени бормоча что-нибудь на французском. Она перестала на это реагировать, не желая падать до его уровня. Вместо этого она пыталась собрать в кулак весь свой профессионализм и научить его хотя бы чему-то. Она даже замечания писать перестала – это было пустой тратой чернил и времени.
Игнорируя его пристальный взгляд, она начала урок. Занятие пролетело на удивление быстро: увлеченные темой ученики старались отвечать, даже не замечая, как Роксана ненавязчиво исправляет их или задает вопросы. Им нравились ее уроки, потому что на них было весело, и даже скучную грамматику девушка объясняла живо и интересно. Рокса радовалась, что пока у нее хватает запала готовиться дома и делать занятия по-настоящему крутыми. Для всех, кроме Андреева, конечно же.
Он единственный, кто искренне радовался, когда заканчивалось занятие. Стоило звонку прозвенеть, как он сметал все с парты в рюкзак и срывался с места. Но в этот раз он почему-то остался. Роксана, для которой этот урок был последним, аккуратно складывала вещи в сумку, не понимая, почему в этот раз школьник словно прилип к стулу и не уходит.
– Роксана Григорьевна, – вдруг заговорил он. Да еще и на русском.
– Да? – Голубые глаза с подозрением уставились на него.
– Я пришел договориться. – Кирилл замешкался всего на секунду, но этого хватило, чтобы Рокса решительно помотала головой.
– К сожалению, ты не Доктор Стрейндж, а я спешу, Андреев, – отрезала она.
– Уж не помогать ли пятому классу рисовать стенгазету? – спросил он ехидно.
– Именно, – твердо сказала девушка. – До встречи на уроке, – попрощавшись, она стремительно покинула кабинет, цокая каблуками.
Кирилл только беспомощно зарычал и пошел переодеваться на тренировку, раздумывая о том, что проще принести взятку директору, чем договориться с принципиальной стервой.
* * *
– Ненавижу внеклассную работу, ненавижу Галину Борисовну, да сгорит она в аду. Дрянь! – Рука Роксаны в очередной раз ушла вбок. – Ненавижу, – простонала она.
Уже второй час она сидела на кухне, пытаясь ровно обвести карандашные рисунки и текст. И получалось не очень хорошо, потому что это было не ее. С рисованием и черчением у нее всегда были проблемы, поэтому она старалась избегать подобных заданий. Но Галине было все равно.
– Эй, давай помогу?
Лу уселась рядом с сестрой и с интересом посмотрела на ее старания. Получалось так себе, мягко говоря.
– Знаешь, не откажусь. Я не думала, что помочь – это значит сделать за них, – пожаловалась Рокса.
– Это потому что ты молодая училка, – хмыкнула Лу, забирая у сестры цветные маркеры. – И, кстати, художником тебе не быть.
– Отвали. – Роксана выудила из шкафа пачку чипсов. – Хочу быть старой мегерой, тогда я тоже смогу гонять молодежь.
– А еще ты будешь похожа на Галинку.
– Да я даже в сто лет не буду такой ужасной, честное слово. А эта ее привычка жевать губы! Аж трясет. – Роксана изобразила рвотный позыв, пытаясь выразить всю глубину своего отвращения. – А еще, прикинь, ко мне тут Андреев подошел, мол, договориться хочет.
– А ты что? – спросила сестра, рисуя красивые узоры вокруг рамки.
– Сказала ему решительное «нет». Может, Ромке пожаловаться, чтобы мозги ему вправил? – задумалась она. – Или совсем детский сад?
– Ясельная группа.
– Ты права. Кстати, – вспомнила Рокса, – стараниями Кропоткина сегодня у нас снова шоколад.
– Мы еще старый не доели.
