Во власти бывшего - Дина Данич
Никакого отклика. Вообще. Словно статую поцеловал.
Я тогда после этого еще сутки ходил оглушенный. Не верил, что ее может вот так выключить ко мне.
- Иди в машину, - говорю негромко. Однако Арина продолжает стоять и опасливо косится по сторонам. - Я что сказал?
- А если я откажусь? - вдруг с вызовом произносит она.
- Не надо тебе знать, что тогда будет. Хватит, побегала, и пора домой.
- Это не дом, а клетка! Снова на цепь посадишь?
- Это для твоей безопасности, - как можно спокойнее говорю и делаю медленный шаг к ней. - Ты же понимаешь это?
- Нет, Саша, не понимаю. Ты все отнял у меня. Все! Я не хочу так жить! И не стану!
Она делает шаг назад, спотыкается, и я едва успеваю подхватить, чтобы она снова не упала. Ловлю дежа вю, и меня продирает холод насквозь. Руки начинают подрагивать, хотя это вообще не моя тема. Не кисейная же барышня!
- Я ненавижу тебя! - выплевывает в лицо, пытаясь вырваться. - Ненавижу! И всегда буду! Даже если ты заставишь меня лечь под тебя, буду ненавидеть и желать смерти! Всегда!
Черт знает, как это работает, но после ее слов во мне что-то вырубается. Просто перегорает какой-то важный элемент, и приходит неотвратимое осознание, что все. Финиш.
Что это не капризы, не женские тараканы. Что она действительно хочет, чтобы я сдох. Что между нами все выжгло.
Пиздец.
Это лютый пиздец.
Чуть отступаю и, достав пистолет, вкладываю ей в ладонь так, чтобы дуло упиралось как раз мне в грудь.
- Тогда стреляй. Давай, Арин. Сделай это, и ты освободишься. Стреляй, если не готова делить этот мир со мной.
Она шокированно замирает. Пистолет дрожит в ее руке, а в глазах плещется настоящая паника.
- Я не готов тебя терять. Больше нет. Мне хватило того раза. И если ты не хочешь, чтобы я продолжал за нас бороться, просто сними с предохранителя и стреляй.
- Ты… ты… - ее тоже трясет. Нас обоих штормит так, что жилы выворачивает. Здесь и сейчас мы либо преодолеем этот разлом и начнем двигаться дальше вместе, пусть и мелкими шагами, либо все. Один из нас сдохнет, чтобы отпустить другого.
- Не волнуйся насчет последствий. Их не будет. Брат все решит. Слово даю. Ты знаешь, я врать бы не стал.
Арина мотает головой, смотрит недоверчиво, и пистолет дергается чуть в сторону. Я же специально возвращаю его обратно. Кладу ладонь поверх ее и сжимаю ей пальцы крепче.
- Ненавижу, - шепчет она упрямо. Почти беззвучно, но для меня это оглушающе громко.
- А я люблю…
Мгновения тянутся, словно резина. Наши взгляды сейчас примагинчены, скованы воедино. Сейчас я вспоминаю, как впервые увидел ее глаза и пропал. Тогда еще не понял, но именно это в ней меня и зацепило. Ее уязвимость, открытость. В ней столько граней помимо этого, но в тот день именно они сыграли решающую роль.
Слезы скатываются по ее щекам, и я едва сдерживаюсь, чтобы не стереть их. Мысленно я прощаюсь. Понимаю, что шанс на неправильный выбор остается. И я не врал - я не отойду. Не отступлю, если останусь в живых.
Она станет моей опять. Во что бы то ни стало.
Арина уже не всхлипывает, просто плачет. Ее ладонь все сильнее дрожит, а с ней и пистолет. И наконец, она его опускает. Закрывает глаза, я подаюсь вперед и осторожно прижимаю к себе.
- Все хорошо, Пташка. Я рядом. Я всегда буду рядом. Всегда помогу тебе. Запомни это, любимая. Мы с тобой заодно…
- 44 Арина -
Всю дорогу обратно я провожу в какой-то апатии. Сегодня я держала в руках пистолет. Фактически шанс избавиться от всех проблем. Но не воспользовалась этим.
Почему? Почему я не смогла нажать на курок? Побоялась ответственности? Бред. Наверняка Алекс не просто так сказал, что проблем не будет.
И все же я не смогла. Не сделала того, что решило бы все проблемы.
Почему?
Этот вопрос не дает покоя. Я же в тот вечер была готова пойти до конца. Готова была драться до крови, лишь бы вырваться из его плена и спасти дочь.
Так почему же сегодня не воспользовалась шансом?
Время от времени ощущаю на себе взгляды Воронцова. Он молчит. Не спрашивает. Не ругается за то, что встречалась с Игорем.
Ни-че-го.
После того как успокоил мою истерику, больше не сказал ни слова.
Я же снова и снова прокручиваю в голове его слова.
“А я люблю…”
Когда-то я знала о его чувствах. Знала, потому что он доказывал их делом. В плане слов Алекс был весьма скупым. Наверное, можно всего пару раз вспомнить, чтобы я слышала от него подобное.
Так неужели меня настолько зацепило его признание, что я сдалась и не использовала шанс освободиться?
И что теперь меня ждет? Очередная тюрьма для меня и дочери? Под предлогом безопасности Саша спрячет нас еще лучше?
- Собери свои вещи и вещи Тани, - говорит он, когда мы проезжаем ворота.
- Зачем? - дергаюсь тут же.
- Мы переезжаем.
Его взгляд спокоен, а сам Воронцов, можно сказать, отстранен. И это пугает сильнее, чем если бы он злился.
- Куда?
- Обратно. Пора вернуться обратно домой.
Только улегшаяся паника набирает обороты по второму кругу. Ведь там мы будем фактически один на один. И что он сможем сделать? Будет кому остановить Воронцова в его безумии?
Сожаление, что я все же не спустила курок, обжигает мгновенно.
- Арин, все будет нормально, - устало говорит он. - Тебе не нужно бояться меня. Я же сказал, что не трону.
Он внимательно смотрит на меня.
- Я не причиню тебе вреда. Даю слово. Идем.
И я действительно иду, послушно выполняю очередное указание хозяина моей жизни, на автомате что-то отвечаю дочери, даже улыбаюсь ей.
Янина заходит и, кажется, сразу ловит мой настрой. Вкладывает мне в сумку листок.
- Звони, если понадобится. Я всегда отвечу.
- Спасибо…
Таня, в отличие от меня, совершенно не расстроена переездом - балаболит, дергает отца за волосы и счастливо смеется, когда он начинает ее щекотать. Они вообще смотрятся настолько органично, что я невольно начинаю ощущать себя лишней. И горькое чувство отравляет меня. Знаю, что должна радоваться за дочку. Но почему-то сейчас мне кажется, что между ней и мной возникает огромная пропасть. И наш переезд - только способ это усилить.
Алекс слишком сложный человек. В нем столько всего неоднозначного… Раньше я удивлялась этому. Что-то меня расстраивало, что-то восхищало, с чем-то приходилось мириться.
А сейчас… Сейчас он пугает меня и ставит в тупик своим признанием.
