Не просто лучший друг (СИ) - Оайдер Юлия
– Зачем? – спрашиваю я и вот теперь, ощущая голого Глеба между своих ног, заливаюсь краской от смущения.
– Я требую новое свидание, – наклоняется и целует меня в одну щеку, – кажется, шестое по счету, – целует во вторую щеку.
– В этих свиданиях еще есть смысл?
– В свиданиях всегда есть смысл, – отстраняется и улыбается.
В его глазах плещется столько любви, что мне кажется я могу ею захлебнуться.
– Если мы будем выходить из дома, то может быть и в универ съездим? – задумчиво говорю я.
Все же, прилежная девочка еще здесь, не испарилась.
– Я чувствовал, что ты так скажешь, – ухмыляется Глеб. – Давай собираться?
Киваю и жду, пока парень встанет с кровати. Натягиваю одеяло на грудь и сажусь на постели, наблюдаю, как Глеб, нашарив свои боксеры где-то на полу, одевает их. Встает, отключает будильник на телефоне и открывает дверь спальни. Анубис вихрем влетает в комнату и начинает лаять, чуть поскуливая.
– Пойду выгуляю, а ты пока собирайся. Справишься? – приподнимает брови Глеб.
– Справлюсь, – киваю я и парень уходит, подзывая к себе Анубиса.
Они еще не ушли, я не слышала хлопка двери, но я уже начала поиск своего белья и футболки. Шарюсь по кровати и выискиваю на полу вещи, чтобы дойти до ванной не в одеяле, в конце-концов. Нахожу только футболку Глеба, в которой была вчера, трусы он куда-то зашвырнул вне зоны моей видимости.
Напялив футболку, я слезаю с кровати, уже собираюсь выйти из спальни, но в глаза бросаются коричневые пятна на простынях, их слишком много. Замираю у двери и стараюсь не заморачиваться, но… Не выходит! Пятна не только мои, они есть даже на подушке, где была рука Глеба, и в ногах.
Божечки! Какая же я эгоистка!
Только сейчас понимаю, что даже не спросила, как у парня рука и нога, более того – даже не посмотрела! С новой Златой что-то не то…
– Глеб! – выбегаю из комнаты парня в прихожую и успеваю остановить их с Анубисом уже на выходе. – Как твоя нога и рука?! Прости, я совсем забыла…
– Все нормально, – отмахивается он и делает шаг ко мне, поправляя капюшон на своей толстовке. – Вернусь – перебинтуем. Не делай трагедию, – наклоняется ко мне и целует в нос. – Да, Боже ж мой, Бис! – возмущается Глеб, потому что пес от нетерпения начинает на него напрыгивать. – Идем, все, идем!
Парень пожимает плечами и выходит в подъезд, оставляя меня наедине с собой. Не лучшее для меня расположение, потому что в голову лезет всякая хрень и выстраивается в планы и ситуативные вариации. Следую своему основному плану: принимаю душ, одеваюсь, запускаю стирку с постельным бельем, готовлю завтрак. В конце этого списка находится жирный знак вопроса и сам вопрос: “Что делать?!”, но пока на него ответа я не знаю.
Я не жалею о том, что произошло, я на самом деле влюблена в Глеба и люблю его, но страх дальнейшей нашей жизни все равно давит. Теперь, если мы поссоримся, то вынуждены будем разойтись навсегда. Конечно, со стороны судить легко: “Не ссорьтесь и все!”, сказал бы любой, но это жизнь и она очень непредсказуема.
Когда возвращается Глеб, я помогаю ему перевязать раны на ноге и руке: очень неприятного рода эти ранения, потому что безумно мокнут. Особенно на руке, когда парень сгибает ее, огромная образовавшаяся болячка трескается и кровоточит.
– Я не умираю, Веснушка, сделай лицо попроще, – усмехается Глеб, наблюдая за тем, как я обматываю его ногу бинтом.
– Это максимально простое лицо в подобной ситуации, – поднимаю на него взгляд и укоризненно смотрю в глаза. – Мне смотреть на эти раны больно, не представляю каково тебе…
– Все хорошо, иди сюда! – дожидается пока я заправлю узелок бинта и дергает меня на себя. Попросту усаживает к себе на колени и утыкается носом в шею. – Как с тобой хорошо… Хочется всему миру сообщить о том, что ты моя! Всему миру и Вячеславу Олеговичу персонально…
– Глеб! – дергаюсь я и ощущаю, как что-то в груди будто обжигает. – Я же сказала, что люблю тебя!
– Я знаю, прости, просто хочу, чтобы кое-кто закатал свою губу! – огрызается парень, крепко прижимая меня к себе.
Стараюсь дышать ровнее, но выходит с трудом, благо, Глебу не видно моего растерянного взгляда. Почему-то я думала, что теперь тема Райского и всех остальных останется далеко в прошлом, ведь мы оба признались в любви друг другу, мы оба открылись и перешли на более интимный уровень отношений, но… Кажется я в чем-то ошиблась – ошиблась в понимании что же такое “любовные отношения”.
Когда приезжаем в университет и идем к нужной аудитории, Глеб ловит меня за руку и переплетает наши пальцы. Останавливаемся рядом со всеми и я позволяю другу себя обнять, при этом сама кайфую, прижимаясь к его груди. На глазах у всей группы мы себе таких вольностей не позволяли раньше, но сейчас, я думаю, точно бесполезно играть в “чужих”. Взгляды ребят весьма красноречивы, особенно красноречиво лицо Кристины, той самой, что так рьяно хотела поцелуя Глеба в игре в клубе.
– Вы, типо, вместе, наконец-то? – усмехается Богдан и подходит к нам. Я смущенно прячу улыбку и прижимаюсь щекой к плечу Глеба.
– Что тебе надо, чувак? – со вздохом произносит Глеб, глядя на одногруппника.
– Хочу узнать, вы вместе или все еще “друзья”? – фыркает парень, изображая в воздухе пальцами знак кавычек. – Эй, Староста, пойдешь со мной на свидание? – обращается ко мне Богдан и я чувствую, как напрягается Глеб.
Зря Богдан это сказал, не хватало еще чтобы Глеб и к нему ревновал!
– Нет, у меня парень есть, – отвечаю я и на лице моего Глеба появляется удовлетворенная улыбка.
– Блин, реально?! – радостно восклицает Богдан и разворачивается к своим друзьям. – Гоните по косарю, они вместе!
Переглядываемся с Глебом и страдальчески закатываем глаза – кто бы сомневался, что их интересует чужая личная жизнь, но то что у них тут ставки на наши отношения – перебор.
Абстрагируюсь от смеха и всяких подбадривающих Глеба высказываний со стороны парней, просто ожидаю прихода преподавателя и улыбаюсь. Наблюдаю за своим, некогда, другом и чувствую, как ему не хватало всего этого, как его бесило скрывать свои чувства и отношения. Только сейчас я в полной мере замечаю, какой он раскрепощенный и счастливый, спокойный и по-настоящему довольный.
Нина Петровна приходит ровно к началу пары и запускает нас в аудиторию. Эта женщина на прошлых занятиях выглядела строгой, собранной, сосредоточенной на предмете, а вот сегодня, почему-то, кажется растерянной. Она постоянно сбивается с мысли, даже повторила один абзац своей лекции два раза и, когда студенты начали смеяться, она не сделала привычных замечаний. Складывается впечатление, что она чем-то очень сильно озабочена. Насколько я помню, хозяйка приюта – ее дочь, а в приюте, похоже, какие-то проблемы…
Когда Нина Петровна в очередной раз сбивается с мысли, я молча рассматриваю ручку Райского, которую приходится использовать на паре из-за того, что я забыла взять себе новую дома из ящика. Когда мужчина мне только дал эту ручку, я видела гравировку, но почему-то решила что она на английском, а сейчас точно могу рассмотреть русские буквы, просто написанные необычно.
“На удачу, дорогому К! От Н.Ш.” – гласит гравировка. В моей голове сразу всплывает вопрос: кто такой “К”, если Райского зовут Вячеслав Олегович? Провожу пальцем по гравировке и замечаю на себе взгляд Глеба. Очень недовольный взгляд.
– Смотри, здесь написано какому-то “К”, а преподавателя зовут Вячеслав Олегович Райский, – наклоняюсь к Глебу и объясняю ему свою задумчивость.
– Может он сам эту ручку у кого-то спи… стырил? – усмехается парень.
– Не знаю, – пожимаю плечами я. Всегда всему ищу логическое объяснение и эта загадочная гравировка не исключение.
После завершения лекции, мы с Глебом проходим мимо преподавательского стола и нас, неожиданно, подзывает к себе Нина Петровна. Первая мысль – она сделает замечание из-за наших перешептываний, но затем я вижу ее растерянный взгляд и понимаю, что отчитывать нас точно не будут.
