Отзвуки сердца - Л. А. Кейси
— Эйнджел, — произнес я. — Пятая нота, напольный том или средний?
— Ни то, ни другое, высокий.
Вот о чем я говорил: если бы он играл на своих барабанах, я бы услышал разницу. Эйнджел повернулся на месте, посмотрел на лист, на котором я писал, и сказал:
— Брат, нет. Отдыхайте на четырех тактах, а это, — он указал на десятую ноту, — должно быть ударной установкой, а не хай-хетом.
Я опустил взгляд на лист и нахмурился. Выхватив его у меня из рук, Эйнджел взял из сумки свой маркер, повернулся на сиденье и исправил место, где должна была быть барабанная дробь.
— Извини, чувак.
— Не стоит, — сказал Эйнджел. — Сейчас ты гораздо лучше слышишь нужные ноты, чем несколько лет назад, когда был полным сосунком.
Это был самый двусмысленный комплимент, который я когда-либо слышал.
Возобновив работу, я снова сосредоточился на Мэйе и записал те дополнения, которые пропустил раньше. Улыбнулся, когда Хейс включился в процесс и подсказывал Мэю, какой аккорд куда добавить. Внося поправки, использовал отдельный лист для баса, который мог слышать, даже если он не играл. В своей голове я слышал гитару Мэя. Когда записал это, показал ему, и он кивнул:
— Это будет звучать.
Дал взглянуть на лист с нотами Эйнджелу и Хейсу.
— Бесит, что мы не можем проиграть все прямо сейчас, — ворчал Хэйс. — Я уже слышу это, брат. Дерьмо будет огненным.
— Правда? — Засиял я. — Как только вернемся в Саутволд вечером, проиграем то, что есть и посмотрим как получится.
— Я думал, у тебя сегодня свидание с Фрэнки.
Я сложил маркер и ноты обратно в сумку Эйнджела, пока Мэй укладывал гитару в чехол. Опять пригнул голову, когда он перекидывал инструмент через плечо в багажник. Этот засранец снова чуть не снёс мне башку своими маневрами.
— Я иду проведать ее очень больную маму, — напомнила я ему. — Это не свидание. Сказал же, мы договорились быть друзьями.
«Как, чёрт возьми, ты собираешься быть «просто друзьями» с той, о которой пишешь так, будто она единственная женщина в этом мире, имеющая значение?»
Я не ответил Эйнджелу, потому что вообще не имел представления о том, как буду «просто дружить» с Фрэнки. Ни малейшего. Она просила меня о дружбе, а я не представлял как покину тот дом, без возможности увидеть ее вновь. Я пришел извиниться, но за то короткое время, что мы провели вместе, понял: не хочу продолжать жить жизнью, в которой нет ее.
Я слишком сильно скучал по ней.
— Оставьте его в покое. — Хейс взглянул на друга. — Пусть он сам во всём разберётся.
Неожиданный перерыв в допросе по поводу моей личной жизни. Уже счастье! Мой телефон начал звонить, но увидев, кто это — я застонал.
— Это Крис.
Крис Харрисон был нашим менеджером, а общение с ним иногда было утомительным. И под «иногда» подразумевается «всегда».
— Я не разговариваю с ним. — Пробурчал Эйнджел. — Он напрягает меня, когда мы готовимся к выходу на сцену. Этот парень — мохнатый бурдюк.
— Мохнатый зад. — Поправили мы втроем.
За эти годы Эйнджел перенял кое-что из нашего сленга. Некоторые выражения казались ему забавными, но иногда он путал слова и мы его поправляли.
— Как скажете. — Эйнджел хрюкнул. — Его волнение вызывает волнение у меня.
— Включаю громкую связь.
И пока никто не успел возразить, я ответил на звонок.
— Привет, Крис, — звонко проговорил я. — Ты на громкой связи.
— Ребята, бл*дь, где вы? — Поразительно громко заорал он в трубку. — Вы должны были быть в прямом эфире на «Rock Stop» двадцать пять минут назад.
Я поежился.
— Мы уже в пути, мужик.
— Мы буквально в десяти минутах езды, — сказал Хейс. — Застряли в пробке.
Лондон известен многими вещами: пробки одна из них.
— Вы должны были выехать на интервью раньше!
— Крис. — Мэй глубоко вдохнул и выдохнул. — Помни о дыхании: вдох-выдох.
— Отвали, Мэй, — проворчал Крис. — Ребята, могу придумать много оправданий для вас. Люди любят плохих рокеров, которые кричат миру «да пошел ты». У ваших фанатов это дерьмо в тренде. Но они ждут вас в эфире. СМИ будут говорить об этом, знаете же.
— Приятель, расслабься, — призвал я. — Можно всё исправить с помощью одного маленького твита.
Выхватив телефон из рук Мэя, вышел из его аккаунта в Twitter, вошёл в свой, несколько раз постучал по экрану и вуаля — кризис предотвращён.
— Что за твит? — Голос Криса повысился на октаву. — Риск, не смей, бл*дь, ничего писать в твиттере…
— Поздно.
— Ублюдок! — огрызнулся Крис. — Из-за тебя у меня высокое давление, придурок.
Я хихикнул.
— Я устранил проблему.
Крис продолжил ругаться, а затем прочел то, что я написал.
— Лондон, мы любим тебя, но чёрт возьми. Этот проезд — отстой.»Rock Stop», мы в пути. Взрослые леди Грешницы, оставайтесь мокрыми для нас. Все остальные Грешники, обновляйте страницу. Держитесь, мы едем!
Эйнджел фыркнул.
— Я только что ретвитнул это.
Все засмеялись.
— Риск, — хмыкнул Крис, — когда придешь туда и тебя спросят, встречаешься ли ты с Норой, обязательно пошути об этом, но также дай понять, что свободен. Грешникам понравилось, как ты отшил репортеров, которые загнали тебя в угол вчера вечером. Это было в тренде в Твиттере пять часов подряд.
— Понял, — протянул я. — Не волнуйся так сильно, мужик. Мы дали миллион интервью.
— Я напряжен, пока всё не закончится.
Я фыркнул.
— Если упоминается реабилитация, будь честен настолько хочешь. Поддержка во время твоего выздоровления была огромной.
Это было приятно слышать.
— Понял. Все ли в порядке для концертов на следующей неделе?
— Все билеты распроданы. Три концерта на стадионе «Уэмбли» — это больше, чем «в порядке», тупоголовый британец.
Мы рассмеялись, нисколько не обидевшись.
— Но, да, — продолжал Крис, — все в порядке. Команда уже в Лондоне. Монтаж начался сегодня утром, поскольку ваша сцена нестандартная, мать её так, и нужно время, на установку, проверку и безопасность. Какое сегодня число… Та-а-к четверг, одиннадцатое. Первое шоу состоится в понедельник пятнадцатого. Вы четверо должны быть на стадионе в полдень четырнадцатого для саундчека, проверки костюмов, полной репетиции и прочего.
— Мы будем в Лондоне четырнадцатого. — Добавил Мэй. — Остановимся в доме Риска, верно?
— Что ты сейчас сказал? Ты что не в курсе?
— Конечно, в курсе… кажется.
