Предатель. Вернуть любимую (СИ) - Дали Мила
Суворов садится рядом на пол и гладит меня по волосам.
— Закрывай глаза, Рит.
И я послушно делаю, как он велит.
Мирон, чтобы отвлечь меня, рассказывает какие-то небылицы ровным негромким голосом. Мое сердце наконец-то замедляет ритм, а мелкая дрожь в теле проходит.
Открываю глаза только утром. Я в комнате одна. И первой мыслью — вчерашние события мне просто приснились.
Однако нет. И Багиров, и Баринов, и все то случившееся — реальность. Кошмар наяву. Горло першит, но не критично. Я заставляю себя подняться с постели и, шаркая ногами как старушка, высовываюсь из комнаты.
— Мирон?
Ответа не получаю, но слышу, как в ванной шумит вода. Он до сих пор здесь. Прячу лицо в ладонях. Я не огорчена его присутствием, но чувствую себя странно — успела отвыкнуть от Суворова.
— Привет… — выйдя из ванной, он встречает меня в просторном коридоре. — Как себя чувствуешь?
— Уже лучше, спасибо. — Пытаюсь улыбнуться, чтобы не показать, насколько мне на самом деле скверно и физически, и морально. — Который час?
— Почти двенадцать.
— Как?! — ахаю. — Не может быть! У нас же сегодня фотосессия! Я опоздала на два часа! Где мой телефон?
— В кухне лежит. Я поставил его в беззвучный режим, чтобы ты отдохнула.
— Ах, Мирон! — стону я. — Не нужно было этого делать…
В смартфоне с десяток пропущенных вызовов из Модного дома и два… от Кирияновой.
Один коронный, второй… похоронный.
Бросив телефон, бегу умываться — мне уже не до душевных стенаний.
Мои глаза припухли, под нижним веком образовались мешочки. Я наспех клею патчи. Копну волос небрежно завязываю резинкой наверх — все равно меня будут собирать парикмахер и визажист. А потом вылетаю из ванной. В комнате судорожно натягиваю на себя флисовый спортивный костюм — не до кокетства.
— Ритка, — Мирон входит в комнату и замирает в дверном проеме. — Взгляда от тебя не оторвать.
— Не шути так, пожалуйста, — бросаю я.
— Я серьезно. Ты такая милая и естественная без всего этого пафосного шмотья и грима. Прямо как раньше…
Его слова колют в самое сердце, как острая иголочка. И мне почему-то даже становится грустно. Но я отгоняю прочь эти мысли.
— …Я подвезу, — предлагает Суворов, наблюдая, как я, плюхнувшись на кровать, безуспешно пытаюсь завязать шнурки на кроссовках. Черт! У меня пальцы не слушаются. — Да ёп твою мать, уймись уже, — смеется надо мной. — Подумаешь опоздала. Ничего страшного.
— Это караул! Ты не понимаешь!
Вытягиваю ногу, когда Мирон садится возле меня и сам завязывает мне шнурки. У него это получается гораздо лучше и быстрее.
Когда Суворов паркуется возле Модного дома, я не могу перестать удивляться. Он всю дорогу ни разу не спросил меня о вчерашнем. Почему? Хотя я ждала допроса с пристрастием, ничего подобного не было…
— Подожди, я тоже пойду с тобой, — заявляет, когда я тянусь к дверной ручке, чтобы выйти из машины.
— Зачем? — настороженно уточняю я.
— Мне нужно кое с кем побеседовать.
— Насчет вчерашнего, да?
— Неважно, Рит.
— Может, не надо?
Но Суворов непреклонен. В холле наш администратор подсказывает, куда мне надо срочно бежать. Спешу в левое крыло Дома и, толкнув дверь в кабинет стилиста, вижу Эрика, сидящего в кресле, а во втором сердитую Эльвиру Леопольдовну.
— Марго?! — возмущенно выпаливает она, но вскоре напрягается, видя за моими плечами Суворова.
— Эля, — не менее рассерженно говорит он и отодвигает меня в сторону, — иди-ка сюда.
Кириянова, фыркнув, стучит по подлокотникам кресла и встает.
Поравнявшись со мной, прищуривается и заглядывает в глаза, а потом резкими движениями отдирает забытые мной патчи с лица. Это больно, и я шиплю.
Мирон и Эльвира вместе выходят, и я хочу пойти с ними, однако меня задерживает стилист.
— Быстро собираться. Тебя только и ждем!
Глава 41
Мирон
— Что это за бизнес у тебя такой? — грубо захлопываю за нами дверь в кабинет. — Ты позиционируешь себя как кутюрье, а подпольно сутенерством занимаешься?
— Что ты мелешь? — встает она в позу.
— Как будто ты не в курсе, с кем вчера после показа уехала Рита и еще две твои модели. И главное — куда!
Страхи Бельской мне понятны — ошиблась девчонка, боится подставлять начальницу. Но чтобы матерая Кириянова ни сном ни духом о том, что происходит в ее же коллективе?
— Я действительно не понимаю! — кричит она.
Терпеливо выдыхаю, хотя самообладания уже на донышке. Меня трясет от одной только мысли, что могло случиться с Ритой, если бы она не смогла отправить мне сообщение. И получив его, увидев адрес дома Баринова, я думал, что свихнусь.
— Вчера Багиров прямо на показе снял для дружков двух твоих незамутненных Тину и Энджи, а те потянули за собой Риту. Им обещали ресторан, а привези в частный дом на еблю. То есть ты поощряешь такое отношение мужикам, вливающим бабки в твои показы?
Лицо Кирияновой покрывается красными пятнами.
— Я впервые об этом слышу. Я в шоке…
— Значит, первый раз слышишь?
— Да!
— Я просто херею, Эля, — вглядываюсь в ее растерянные глаза. — Для ясности: Бельскую вчера чуть не изнасиловали. Она была вынуждена бежать через окно на улицу. Ты если уже не в состоянии контролировать то, что у тебя под носом происходит, найди себе квалифицированного помощника! Ты хоть осознаешь, к чему может привести твоя опрометчивость? Один сболтнет, второй, а потом слухи по стране поползут, что Эльвира взращивает путан. Но это похуй! Девчонки жизнью рискуют!
— Они уже не маленькие, сами должны соображать. Я им не мамочка и не могу контролировать, чем и с кем они занимаются после работы у меня… — Кириянова хватается за виски и растирает их пальцами. — Но я все выясню…
Во мне с ног до головы прокатывается волна злости и раздражения. Я считаю Эльвиру виноватой в том, что не щепетильна в выборе спонсоров для своих показов.
А потому подхожу к ней и наклоняюсь к ее лицу, чтоб уяснила:
— Не выясняй, а разберись, — рычу.
В шоке она! А мне рвать и метать хочется! Разнести здесь все к чертовой матери! Я даже не знаю, как держался при Бельской. Это мне стоило херовой тучи нервных клеток!
— Я за Ритой всю ночь приглядывал после всего этого пиздеца. Она во сне плакала. Понимаешь ты или нет, дура?! А потом она еще спешила на работу и переживала, что подвела тебя тем, что опоздала! — Я сжимаю кулак, концентрируя в нем весь свой гнев и ярость, и подношу его к носу Кирияновой. — Вот вы где все будете. Раздавлю на хуй…
— Да поняла я! Поняла! — Ее трясет. — Сказала же, что все узнаю и решу!
Отстраняюсь от Эльвиры и заставляю себя убраться из ее кабинета, иначе точно сорвусь.
Я уже сутки не спал. Сначала был занят неотложным делом, потом Ритой. Но желания отдохнуть нет — наоборот, мной двигает адреналин. Иду из Модного дома, не замечая ничего вокруг. Мне дурно. Всего изнутри выжигает осознание, что над Бельской могли издеваться — это просто кошмар для меня. Невыносимое наказание.
Я, когда летел к ней, реально вспомнил бога. В голове вертелась лишь одна мысль: только бы успеть. Это был ад наяву. Я падаю за руль и, ни секунды не сомневаясь, мчу по ночному адресу…
…а перед глазами полыхает кровавое зарево.
Долблю кулаком в дверь к Баринову и жму на звонок. Он открывается не сразу. Но если бы не открыл, я бы вынес к черту эту дверь! Заспанный, еще в халате, но не удивлен. Кривит ухмылку.
— Дружи-ище… — хрипло тянет.
А я, оттолкнув его, захожу в дом.
— Я тебе не дружище!
Пройдя дальше, замечаю на первом этаже последствия вчерашнего загула — смятые подушки на диванах, заваленный бутылками, грязными бокалами и едой столик. И становится гадко, когда представляю напуганную Риту среди всего этого срача. В коттедже Баринова посторонних не вижу, а жаль. Мне сейчас очень хочется набить рожи всем участникам мерзкого сборища.
