Наследник для миллионера (СИ) - Старкова Рина

Неисправимый мудак!

Крепко вцепившись холодными пальцами в кожаный руль, прибавляю скорость. И слишком поздно замечаю красный на светофоре. Ударяю по тормозам, ремень безопасности срабатывает и вжимает меня в сиденье, тачка взвизгивает и останавливается.

Шум в ушах и белые пятна перед глазами. Делаю вдох, сердце заводится и начинает гонять кровь по организму.

Ещё секунда, и я бы впечатался в машину, стоящую впереди. Закрываю глаза и прикладываю к щекам дрожащие пальцы. В голове сразу всплывают грустные глаза Вероники и пухлые сочные губы, потрескавшиеся от мороза. Я так хотел её поцеловать, но струсил. Испугался, что разозлится и оттолкнёт, ударит. Я бы выглядел нелепо, поэтому заглушил голос сердца и просто ушёл.

Хотел казаться сильным, хотя душа трескалась и крошилась в пыль. В дребезги! Сдался и собственноручно отдал самую дорогую женщину на свете этому ублюдку. Разрешил ей быть с ним! Благословил!

Идиот!

Сигнал машин заставляет вынырнуть из липких мыслей и взглянуть на светофор. Уже давно горит зелёный. Медленно начинаю движение по оживлённой трассе в сторону дома. Остыл, уже не хочется гнать, подвергая опасности не только свою жизнь, но и судьбы других водителей. Кого-то из них дома ждут счастливые жёны и дети.

А что ждёт меня?

Пустота.

Я больше не крутой мужчина, занимавший пост директора корпорации Нефть "ВЕС", я не миллионер, не завидный жених.

Я — никто.

И даже моя Канарейка от меня отвернулась.

Мне обрезали крылья. Был гордым орлом, взлетевшим до предела, и сейчас момент падения настолько болезненный, что, кажется, мне не выжить. Больше никогда не подняться с колен: высокой должности не жди.

И жену твою будет трахать другой, более состоявшийся и успешный.

Вероника не такая, ей деньги не важны. Только почему она тогда предпочла швейцарского миллионера?

Кованые ворота распахиваются, и я въезжаю в свой двор. Смотрю по сторонам, выискивая что-то. Здесь Вероника хотела посадить яблоневый сад, а тут мечтала возвести детскую площадку. А сейчас зачем мне столько земли?

Зачем мне персонал, которому скоро нечем будет платить?

— Степан Ефимович, как всё прошло? — Лиза встречает на входе вместе с Виктором.

Смотрят на меня жалостливыми щенячьими глазами.

Неужели я настолько плохо выгляжу?

— Не спрашивайте, — снимаю пальто и швыряю его под ноги.

Желание одно — напиться до беспамятства, чтобы голова отключилась и навязчивые мысли не ходили за мной по пятам.

Вхожу в кабинет и открываю бар.

— Господин, что случилось? — Лиза не отстаёт от меня и уже стоит за спиной.

— Она выбрала другого.

— Кого? — недоверчиво жмётся.

— Амьеля. Миллионера. Красавца.

Скулы сводит. Я вновь закипаю.

— Не верю, — домоправительница качает головой. — Вы что-то наговорили Веронике, да?

— Лиза, оставь меня в покое!

— Наша госпожа любит вас! И если бы вели себя как мужчина, то она бы вернулась.

— А я по твоему кто? Не мужчина? — презрительный взгляд мажет по пухлым щекам прислуги.

— Нет, — кривится, будто хочет мне в лицо плюнуть. — Вы — идиот.

— Пошла вон! — указываю на дверь.

— Я старше вас вдвое. Имейте уважение!

— Выметайтесь! — взрываюсь. — Пакуйте чемоданы и валите из моего дома! Все! Собирай всех и увози!

Лиза хлопает глазами и шевелит губами беззвучно. Видимо, мои слова повергли её в глубокий транс. И слёзы катятся с её светлых глаз.

— Уходите из моего дома, — повторяю почти не слышно.

— Хорошо, Степан Ефимович, — кивает и скрывается за дверью.

А я открываю бутылку, чтобы вновь погрузиться во тьму.

_47_

***наши дни***

_Степан_

Выхожу на улицу из полицейского участка. Боль сдавливает голову, а свежий осенний воздух кажется вязкой субстанцией и вдыхать его неприятно. Между домами полыхает яркий малиновый рассвет, жёлтые полосы облаков разрезают небо на части.

Мы просидели в кабинете полковника Шилова всю ночь, а никаких известий так и не поступило. Тишина. Давящая, скользкая, паршивая до коликов между рёбрами.

Где мой сын и что с ним?

— Стёпа, — Вероника выходит вслед за мной.

Оборачиваюсь и внимательно изучаю её белое измученное лицо с синими покусанными до кровоподтёков губами.

— Прости меня, Вероника. Я виноват.

— Уже не важно, — осторожно берёт мою ладонь холодными пальцами и сжимает крепко.

Смотрит в глаза, на ресницах блестят капли солёных слёз.

— Мы найдём сына. Мы вместе его найдём! И будем жить вместе, одной семьёй! — стараюсь подбодрить её, а голос срывается в хриплую дрожь.

Жена прижимается лбом к моей груди и всхлипывает. Я бы всё отдал, чтобы забрать её боль себе. Она не заслужила всего этого.

— Стоит признать, что это точно сделал не Константин и не Олеся, — шепчет она.

— Ты права, они не посмели бы. Моя бывшая Эвелина и конкурент Репин, естественно, тоже не причём.

— Про Артура мы последний раз слышали давно, когда он только с Людкой расстался, — продолжает также тихо, сильнее прижавшись ко мне.

— Твой швейцарец и продюсер — отметаются. Им это зачем? — даже усмехаюсь от собственной глупости, что мог выдвинуть такое предположение.

— Давай всё же позвоним твоему отцу, Стёп! Речь о нашем сыне! — отстраняется и смотрит так, что сердце биться перестаёт.

— Хорошо, — достаю телефон, оледеневшими пальцами набираю номер, который не набирал уже полгода.

— Да, — голос отца как выстрел.

— Здравствуй, — закрываю глаза.

Как начать разговор с человеком, которого вычеркнул из своей жизни?

— Что тебе нужно? — по интонации ясно, что Волков старший не рад моему раннему звонку. — Ещё и в пять утра! Ты охренел, Стёпа!?

— Максима похитили, — выдаю резко, и повисает молчание.

Старику нужно секунд десять, чтобы понять смысл услышанного.

— Где ты?

— Я у полицейского участка, где Шилов работает.

— Выезжаю.

Убираю телефон обратно в карман брюк. Ника смотрит на меня вопросительно, но молчит.

— Отец скоро подъедет, — сообщаю без особого энтузиазма.

Не хотел бы его снова увидеть.

— Я уверена, что Ефим Святославович нам поможет! — выдавливает скорбящую улыбку. — Пойдём в кабинет, тут очень холодно.

_48_

***Три месяца назад***

_Вероника_

— Мне кажется, что Волков подкупил суд, — обречённо закрываю лицо руками и выдыхаю тёплый воздух в ладони.

— Да быть такого не может! — Люда разводит руками.

— Ну как такое возможно, что нас уже три месяца не могут развести? — закатываю глаза. — На последнем заседании суда он… ты бы его видела, Людка! Сам на себя не похож. Похудел. Борода вот такая!

Показываю жестом себе почти до груди.

— Что он хочет вообще? — подружка хмурится.

— Примирения.

Отвлекаюсь на Максика, приползшего к моим ногам. Всё время, пока мы болтали о насущных проблемах, сынок играл с ложкой и кастрюлей, перебивая наш разговор оглушительным звоном.

— Гу-гу-гу-гу-гу! — задорно говорит на своём языке, когда сажаю его на колени.

— Ладно, Вероник. Разведут вас, потерпи! — Людка машет рукой и хитро прищуривается. — Как прошло твоё прослушивание?

— Не знаю, — качаю головой. — Я почему-то спела мимо нот. Разволновалась.

— Я уверена, что продюсеру ты понравилась! У тебя козырь в рукаве, ты ведь выигрывала в теле-шоу!

— Козырь, конечно, есть. Но я сомневаюсь, что из двадцати девушек выберут меня.

— А ты не сомневайся! — подмигивает. — Есть планы на вечер?

— Ефим Святославович заедет.

— Тогда окей. Созвонимся. Мне пора работать.

Провожаем Люду и спешим одеваться. По расписанию у Максика прогулка, тем более погода потрясающая. Начало лета выдалось сказочным. Не слишком жарко, чтобы прятаться в тени деревьев от палящего солнца, но и не холодно, не нужно больше кутать ребёнка в сто слоёв. Хорошо будет, если сыночек уснёт в коляске. Сон на природе полезный и крепкий.