Темный Лев (СИ) - Ларина София Александровна

- Да! – тело инстинктивно выгибается навстречу, предавая остатки собственного разума.

- Твою мать… Твою мать… Твою мааать… - ругается Лев, сползая по моему телу вниз, прямиком к изнывающей сердцевине.

Господи, с этой секунды я на все согласна! Вот на все, правда! Потому что… потому что ощущения, которые я испытываю, гораздо круче чем присвоение человеческой души. И раз уж мой мир начал рушиться, так пускай это произойдет ярко. А на его обломках я построю новый!

- Боже! – всхлипываю, несвойственно сокращаясь, ощутив язык Льва на своей промежности.

- Гребаный дьявол! – вновь ругается Темный и со всей силы сжимает мои бедра. – Не верю… - выдает как-то гортанно. – Нет! – выкрикивает раздраженно, подскакивая на ноги.

Кожу в мгновение ока холодом обдает. Тепло его тела бесследно исчезает, словно и не было вовсе. Не понимаю, что происходит… Не понимаю, мучительного выражения на его лице. Лежу не двигаюсь, хотя прикрыться очень хочется. Вдох совершить боюсь, не то, что объяснений потребовать.

Лев вдруг разворачивается на 180 градусов и так резко удаляется, что мой растерянный взгляд еле фиксируют спонтанный уход.

- Не выходи из квартиры! – слышу отдаленное эхо, а затем и громкий хлопок металлической двери.

Глава 19

- Черт… Черт… Черт! – долблю кулаком в стенку кабины лифта, который поднимает меня на смотровую площадку «Федерации». – Чееерт! – с криком пробиваю металл, распарывая предплечье до самого локтя.

- Сука! Продолжаю орать во все горло. Но не из-за физической боли, нет. Душевной.

Она моя пара! Моя пара! Она… Мать вашу… Моя… Пара!

Сомнений быть не может. Бесспорно. Все мои рецепты точно удвоились, когда я до губ ее дотронулся… Утроились - когда плоти изнывающей коснулся. Да я в себе ее чувствую, словно она пометила меня собой.

Во мне она, прямо сейчас. Аж в груди дьявольски печет.

«Как, сука, так?» Все сотрясается от страха.

Сердце безжалостно кровоточит за грудиной, понимая, что моя пара смертна. Обливается густой, частично отравленной жидкостью и захлебывается от горя.

Блядь… не выпру один… Не выпру…

Кулаки до хруста сжимаю и…

- Мам! – рвется подобие мучительного рычания из сознания.

- Лев! – ответ незамедлительный следует с явным испугом.

- Она моя пара… - выталкиваю с болью, применяя невидимость. Двери лифта раскрылись, а я, сейчас не в лучшем виде с распоротой, окровавленной рукой.

- Как понял? – голос мамы звучит более спокойным. Она даже не целится меня успокоить, знает бесполезно.

Обдумывая, как лояльней ответить, двигаюсь в самый дальний угол, где совершенно нет людей и лбом к стеклу прилипаю.

- ДНК ее ощутил, - только и выдаю, блокируя в себе те чувства, которые испытал при этом.

- Укусил? – летит логичный вопрос, ведь это естественный процесс для партнеров, я бы даже добавил - необходимый.

- Нет, мам, не кусал…

Ловлю себя на мысли, что дышу уже более спокойно. Эмоции понижают градус кипения, что позволяет нормально разговаривать. Понимаю, что Алина Егоровна, каким-то образом влияет на мое сознание. Спасибо ей.

- Лев, - усталый выдох извлекает. – Ты же понимаешь, что в нашем мире, есть смешанные пары, - начинает мама, но тут же останавливается.

Мы оба понимаем, что на данном этапе, существует связь лишь между человеком и полу-оборотнем. И то, в остаточном количестве, ровно до того момента, пока те состарятся. Отец, еще двадцать лет назад запретил строить семьи с людьми. Дабы минимизировать случаи нарушения закона. И ячейка общества, как полу-оборотень в скором времени навсегда исчезнет.

- Переживаешь, что отец не одобрит?

Да, нет… Не совсем... Полагаю, он по итогу просто разочаруется во мне, ведь когда моя половинка…

Черт! Как больно, даже думать об этом.

- Боюсь того факта, что она смертна.

- Думаю, ты рано паникуешь… - только сейчас успокаивает мама. – Уверена, Ева что-нибудь придумает.

Вот совсем не хочу думать о ней. Не верю. Обманула.

«Тебе будет сложно, но ты справишься» - ее фраза, лишь сейчас смысл обретает. И меня бесит по всем фронтам, но уважение к маме, не дает гневу команду на вылет.

- Мне пара! - выталкиваю, чтобы не сказать на эмоциях что-нибудь, о чем позже придется жалеть.

- Сын, - тормозит меня мама, - Я всегда поддержу тебя и… и все, чем ты делишься, только между…

- Я заною… - останавливаю ее волнение. – Спасибо!

Рината

Он ушел.

Он просто взял и ушел, в самый откровенный… самый интимный для моего существа момент, которого я всеми правдами и неправдами старательно пыталась избежать.

Тук-тук…Тук-тук… - угнетающая тишина исключительно мужского пространства, нарушается раскатистым стуком моего сердца.

Первое, что хочется сделать – бежать. Бежать, не смотря на строгий приказ, прозвучавший перед оглушительно громким хлопком дверью.

Останусь лежать на месте – умру. Это все, что сейчас выдает мое сознание.

Резко отрываюсь от дивана и закусив губы до крови, со злостью одергиваю невыносимо задранное платье вниз.

«Что я наделала? Как подобное допустила?» Мечусь, словно душевнобольная по пустому пространству туда-сюда.

«Стыд то какой!» Глаза закрываю, головой мотая.

Дура. Доверилась. Открылась. А он, своим спонтанным побегом… Растоптал. Унизил. Оскорбил.

Дикие всхлипы отчаяния так и рвутся из глубины души наружу. Больно. Очень больно, несмотря на то что, небольшая часть его души во мне разливается и вроде как сил придает. Намеренно удерживаю рыдания, закрывая рот трясущейся ладошкой. Секунда… вторая… третья… и теперь уже просто задыхаюсь как рыба, вытянутая из водоема.

Обида. Смущение. Смятение. Все… Все наваливается бетонной плитой и придавливает мою стойкую самооценку к полу.

Я понятия на имею, что произошло. Да и, как распознать то злобное «не верю», тоже не в силах.

Может, он почувствовал меня? Каким-то образом прикоснулся к моей черной душе и теперь знает, что я внутри темнее? Что у меня есть секреты.

Ненавижу это.

Боже…

Воспоминания мощной лавиной врываются в мое сознание, напоминают, как мое тело попрошайничало, молило, нет… требовало его прикосновений, в то время, пока разум отчаянно боролся с физиологией, пытаясь напомнить, почему я здесь. Все безрезультатно. Когда Лев так близко, совершенно невозможно вспомнить даже собственное имя.

Это неправильно. Недопустимо.

Желчь потянулась по задней стенке моего горла, когда я с гордостью вслух проговариваю:

- Никогда. Никогда больше не позволю себя касаться. Никому.

Больно.

Я едва сдерживаю фонтан слез. В груди с такой силой все сжимается, что кажется, я сегодня все-таки задохнусь.

Не выдержу больше. Нет…

Торопливо направляюсь к выходу. Распахиваю дверь и буквально влетаю из небольшого коридора в лифтовый холл. Жму все кнопки подряд. Нервно сжимаю холодные пальцы в кулачки и жду. Несносно долго жду. Такая высота, тысячи квартир, загрузка баснословная.

Несколько минут проходит с момента вызова и я, наконец, слышу характерный звук, приехавшей на этаж кабинки.

Слава богу!

Поворачиваюсь к предположительно спустившемуся лифту, но тут же замираю на месте, увидев меж раздвигающихся дверей Темного.

Мысли врассыпную пускаются, как только мозг подтверждает его личность, и мне, которая должна бежать со всех ног, приходит в голову команда влиться в мраморный пол и молчать.

Наши взгляды намертво прикованы друг к другу, в его читается гнев в, моем несомненно, страх, потому как, боковое зрение цепляет окровавленную руку Льва.

Не понимаю, что происходит со мной в этот самый момент, но… вся ненависть, обида и злость на этого человека, моментально испаряется, вытягивая наружу бешенное беспокойство и ума лишающее переживание.