Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Екатерина Беспалова
— Почему ты ничего не рассказал? — она кивнула на синюю вену.
— Не вижу причин для хвастовства.
Первая ложка куриного бульона приятно согрела горло. Желудок протяжно заурчал, едва только жидкость коснулась стенок.
— Он благодарен, — улыбнулся краешком губы Рустам.
— И как давно ты этим занимаешься? — вернулась к первоначальной теме Аня.
— Чуть больше полугода. Плюс — минус. Раз в два месяца, двадцать четвёртого числа. Если бы можно было, ездил бы чаще, но там лимит.
— Боже, Рус, ты хоть представляешь, что я подумала, когда увидела тебя? — негодовала Аня.
— Если бы не приехала, не увидела.
— Просто стальной аргумент, — фыркнула девушка.
Она взяла со столика справки со станции переливания крови, оформленные на Тедеева Рустама. Он делал это с января: сначала в Москве, потом здесь, в Калуге, — а она даже не догадывалась.
— Я — вспыльчивый, но не конченый. Тебе ли не знать. И кроме того: я обещал быть братом до конца — до конца им и буду.
Между ними образовалась тишина.
— Если бы родителям помогли вовремя, возможно, они остались бы в живых. — Рустам вернулся к тарелке с супом. — Им тоже требовалось переливание, но нужной крови не оказалось. Ожидание смерти подобно.
Он замолчал. Они никогда не обсуждали эту тему.
— У меня первая положительная, — продолжал парень. — Подходит всем без исключения. Так почему бы не поделиться? Может, кому-то повезёт больше и чьи-то родители останутся живы.
В гостиной снова стало тихо.
— Я не сомневалась, что у меня самый лучший брат в мире, — тепло улыбнулась Аня. — Но твоя самостоятельность, порой, так вымораживает. — Она коснулась рукой его колена. — Тебе нужно отдохнуть, ты неважно выглядишь. Пока действует укол, быстро уснёшь.
Рустам кивнул, отдавая ей пустую тарелку.
— Но я по-прежнему считаю, что нельзя молчать, — с укором посмотрела на него Аня. — Распоряжение ректора… Хотя кому я говорю. Ладно, дело твоё.
Когда наконец лёг, после короткой паузы он с благодарностью посмотрел на сестру:
— Спасибо.
— За что? — её заботливый взгляд с нежностью изучал его лицо.
— За то, что приехала.
Глаза заблестели. Грудь сдавило и захотелось закричать. Громко, освобождая всё, что собралось там за последний год, и особенно за последние несколько дней.
— Одному здесь тяжело. — Между бровей появилась морщинка. — Ты не представляешь, Ань, как одному тяжело.
— Эй, — она опустилась на колени рядом с ним. — Ты не один. Мы же семья, забыл? Я тебя никогда не брошу. Не осужу. — Её ладонь скользила по белой футболке, едва касаясь груди. — Я всегда буду рядом. Кто же, если не я?
— Спасибо… Чёрт, — усмехнулся Рустам. — Старший брат-плакса — зрелище то ещё… — Он вытер мокрый след на щеке и накрыл своей рукой её руку. — Я там наговорил… Дома.
— Всё в порядке.
— Но Тиму рассказал не я.
Аня кивнула. Пока о том, что Матвеев в курсе правды, ему знать точно не стоило.
— Когда ты сообщила, что этот ублюдок подходил к тебе, в тот день на тренировке я набил ему морду. И Чупрунову тоже. Да и мне прилетело. В ответ они вывалили всё, что знали, а вдогонку отправили фотки.
Снова эти фотки!
— Рустам, я не отдавала их ему. Я бы никогда этого не сделала.
На его губах появилась печальная улыбка:
— Уже неважно. Мне всё равно, что подумают окружающие и подумают ли вообще что-то. Начхать. Шли бы кукурузным полем в дремучий лес за молодильными яблоками. В одной из двух локаций точно заблудятся.
— Но тебе не начхать, что думает она, — осторожно произнесла Аня, наблюдая за его реакцией. — Почему ты не рассказал ей?
Нахмурившись, он отвернулся к камину:
— Я пытался. В понедельник. В первый раз я попытался рассказать, Ань. — Губы сжались в тонкую нить. — Но я…
— Ты не умеешь.
Он виновато посмотрел на сестру:
— После забора крови сложно собрать мысли в кучу.
Аня печально кивнула, едва заметно улыбнувшись: однозначно причина в этом.
— Я нёс какую-то околесицу и, наверное, сделал только хуже.
— Вам нужно поговорить. Она должна узнать правду.
— Нет, — ощетинился Рустам.
— Она не такая, как…
— Нет!
— Но ты же любишь её.
Тишина.
— Рустам…
— Стекло — ничего не слышу.
— Рус…
— Стекло, — посмотрев на сестру, он изобразил невидимую преграду. — Не слышу.
— Упёртый барашек семейства полорогих!
— Бе-е-е, — сымитировал парень и, рассмеявшись, закашлял. Когда дыхание восстановилось, он прикрыл глаза и тихо сказал: — Мне бы поспать пару часов.
— Хорошо. Отдыхай.
Аня улыбнулась и, поднявшись на ноги, направилась на кухню, по пути выключив в гостиной свет. Спустя час, когда пришла проверить его состояние, Рустам крепко спал. Сев в кресло рядом, она с грустью посмотрела на брата. Его боль никуда не уходила. Она так и жила с ним, несмотря на все попытки казаться самостоятельным и независимым. Неиссякаемого источника позитива не было — была только его воля и желание оставаться сильным. Весёлый и беззаботный повеса, отличный спортсмен, хороший друг, чуткий парень — каждый видел в нём того, кого он хотел, чтобы они видели, но никак не человека, имеющего проблемы, справиться с которыми он до сих пор так и не смог.
— Ты самый лучший старший брат-плакса, Рус, — прошептала едва слышно Аня. — Самый лучший, который только мог у меня появиться. И всё, что я делаю сейчас, только ради тебя. Надеюсь, ты простишь мне это.
Философские мысли и порыв нежности прервал стук в дверь. Оставив брата одного, она пошла встречать свою гостью.
— Я заткнула великую обиду куда подальше и отключила раздутое до немыслимых размеров эго, — сразу с порога сообщила Василиса.
Аня улыбнулась, догадавшись, чьи слова она только что процитировала.
— Я… Мне правда плохо без него, — вдруг выдохнула Гущина. Плечи поникли, а по щекам покатились слёзы.
— Ему тоже. — Аня заключила её в объятия. — Но он сам никогда об этом не скажет. Вы оба стоите друг друга, именно поэтому Тим привёз тебя сюда. Проходи. — Она закрыла дверь, жестом предлагая пройти на кухню. — Как ему, кстати, удалось?
— Он сказал, что срочно нужна помощь, дело жизни и смерти и что всё объяснит по дороге. Вместо объяснений заблокировал двери, наорал, а потом мы оказались здесь, — пока Василиса говорила, бегала глазами по уже знакомому интерьеру.
— Рустам спит, — ответила на её немой вопрос Аня, сообразив, кого та хотела увидеть. — Давай попьём чаю?
Наполнив кружки и достав печенье, они сели за стол.
— Не знаю, какую часть из этого всего рассказал бы Рустам, но я расскажу всё,
