Ход за тобой - Анна Пожарская
Попросил секретаря принести кофе и занялся уточнением. План был простой: отыскать среди знакомых представителей салонного рынка, уточнить у них цены и сложности, составить пояснение к предложению Льва, а завтра попытаться отговорить партнеров от возни с магазином. В компании не любили связываться со вторичкой маленькой площади, и господину Олененку требовалось только пошатнуть расчеты старшего товарища.
Крайне редко Вадим брался «опрокидывать» чужое предложение с таким рвением. Всегда предпочитал попробовать и на практике проверить расчеты. Спорные инвестиции напоминали казино, разгоняли кровь ядом азарта и будоражили разум опасностью провала. Сейчас, напротив, не хотел допускать даже мысли о возможном эксперименте. Отлично понимал, что после Нового года хозяева помещения все равно задумаются о пересмотре условий, но готов был добыть полтора месяца форы для Вики и ее «Настольного лабиринта». А заодно поставить на место одного самодовольного индюка. Черничке наверняка будет приятно услышать, что Льву не повезло.
Провозился почти два часа, выпил три кружки кофе. Тепло пообщался со старыми знакомыми и завел парочку нужных новых. Перелопатил с сотню объявлений разной степени полезности, благо риелторы и собственники принимали звонки допоздна. Результаты обнадежили. Лев немного приукрасил доходность. Проект, конечно, остался привлекательным и после корректировки, но все-таки утерял волшебное удвоение. Вадим отпустил секретаря, сделал еще кофе и принялся расписывать риски. Дал себе волю. Никогда еще не был так обстоятелен, осмотрителен и скрупулезен.
Добрался до других проектов к половине девятого. Можно было оставить работу на завтра: совещание начиналось в три и партнеры высылали друг другу замечания до полудня, – но отчего-то не хотелось. Все равно поймать Вику в магазине шансов не осталось, а дома он застанет ее и в одиннадцать. Теплую, нежную и расслабленную перед сном. Если закончить дела сейчас, можно будет задержаться с ней утром. Поболтать за завтраком и проводить на работу. Лишь бы она согласилась выслушать сегодня. Может статься, что обычных извинений для начала разговора не хватит.
Довел дело до конца, разослал замечания партнерам и с чистой совестью вызвал такси. Из дома ходил на работу пешком, а вытаскивать машину, чтобы тратить ночь на поиски места для парковки у Викиного дома, не хотелось. Уже сидя в автомобиле и глядя на ленивые огни плывущих рядом машин, понял, что жутко боится не застать Вику дома. Или застать с другим. Понимал, что не единственный мужчина на свете и из-за обиды она может пойти уже проторенным путем, но остерегался даже думать об этом. Не хотел больше делить ее ни с кем. Ни дня, ни минуты, ни мгновения. Собирался схватить пшеничку в охапку и навсегда умчать в свою оленью страну.
Помедлил у подъезда, прикидывая номер квартиры. Был у Вики в гостях от силы раза три, помнил этаж и расположение, но не номер. Из-за спины подкралась девушка с собачкой погодной породы и, прогудев домофонным ключом, открыла входную дверь. Нырнула внутрь. Вадим поспешил проскользнуть следом. Лифт ехал мучительно долго, будто для противовеса использовали тысячу маленьких гномиков, раз в десять секунд по одному запуская их в кабину. Девушка заходить в лифт отказалась.
– Поезжайте, я на следующем, – разрешила она.
Вадим усмехнулся. Дожил! Юные создания с йоркширскими терьерами его опасаются, будто он какой-то маньяк. Нажал на восемнадцатый этаж и вдохнул поглубже, пытаясь успокоиться. Для разговора надо сохранить холодную голову, а у него сердце от волнения того и гляди начнет биться из носков.
Показалось, на ярко освещенной площадке пахнет Викиными духами. Вадим жадно втянул носом воздух и мечтательно закатил глаза: сейчас прижмет свою птичку к себе и сполна насладится и ее теплом, и ароматом. Подошел к двери и нажал кнопку звонка. Кровь испорченным трансформатором загудела в висках. Чтобы прижать пшеничку, нужно ее согласие на объятия. А для начала ей следует хотя бы открыть дверь.
Затаил дыхание, мысленно прикидывая, где искать Вику, если она не дома. Хорошо бы у подруги Евангелины или у мамы на даче, а не в постели какого-нибудь красавца. Готов был к борьбе и даже мордобою, но видеть ее с другим… К счастью, долго ждать не пришлось. Щелкнул замок, и девушка выглянула наружу.
Вадим почувствовал, как на него накатывает волна нежности. Вика казалась такой домашней, что сжималось сердце. Черная прямая футболка с надписью «ой, все» была, видимо, маловата и обтягивала все что можно и нельзя, серые свободные штаны так и норовили сползти с талии на бедра, а махровые носки и небрежная гулька наводили на мысли о воскресенье. Дне, когда никто никуда не спешит.
– Привет, – выдохнул он и неловко улыбнулся. Мысленно обозвал себе идиотом за то, что не купил даже простенького букетика. Сейчас было самое время вручить ей какую-нибудь милую безделушку. – Пришел попросить прощения за вчерашнее. Впустишь?
– Ты уже извинился, зачем тебе входить? – язвительно заметила Вика.
Вадим прикрыл глаза: он с удовольствием бы вошел много-много раз: и чтобы заслужить прощение, и из чистого альтруизма.
– Хочу поговорить как взрослые люди.
– Хорошо, – смягчилась пшеничка и отступила от двери, пропуская его в квартиру, – только без глупостей, я курьера с пиццей жду.
– Клянусь до курьера обсуждать очень умные вещи, – пообещал Вадим и переступил порог. – Можем начать с моей кандидатской.
– Там было что-то умное? – прищурилась девушка.
– Немножко, – Вадим поднял руку и показал большим и указательным пальцами расстояние около десяти сантиметров, – вот столечко.
– Уговорил, начнем с кандидатской.
Вадим вздохнул. Уши горели, кровь стучала по вискам, руки била мелкая дрожь, а мозг не то что кандидатскую, обычные слова вспоминал с трудом. Страшно боялся ошибиться и испортить все окончательно. Хорошо бы сейчас проявиться навыкам переговорщика, которые с упорством, заслуживающим лучшего применения, «доводили до автоматизма» на корпоративных тренингах.
Глава тринадцатая. Решающий раунд
Вика скользнула ладонями по бокам и постаралась незаметно оттянуть футболку вниз к бедрам. Показалось вдруг, что выглядит в ней подростком, который в шутку напялил одежду младшей сестры. А Вадиму хотелось понравиться даже сейчас, когда следовало бы вместо примирения устроить скандал. Хотелось ослепить красотой, свести с ума и выгнать, чтобы понимал, кого потерял, жалел, скулил под дверью и умирал от невозможности быть рядом.
Мысленно усмехнулась: детский сад, штаны на лямках! В
