Навсегда твоя (СИ) - Семёнова Наталья

Да, ещё не всё потеряно. Мы с Митей выберемся. Ещё раз. И ещё раз. Будем выбираться столько раз, сколько понадобится. Вытащим Славу. И уедим из страны, если придётся.

Нет, этому монстру меня не сломить. Я не одна. Больше нет.

Глава 26

Слава…

Хочется рвать и метать, когда я вынуждено выхожу за дверь и иду вниз по лестнице под конвоем. Этот урод как-то выяснил, где мы находимся и решил меня убрать. Накатал заявление! Смешно же. Было бы. Если бы не необходимость оставить Ясю и сына одних.

Твою мать!

Ладно, паниковать не будем. Разберёмся. Главное, чтобы Яся скорее уехала отсюда.

Мы с парнями выходим на улицу, и я чуть не ржу в голос. Реально "карета", старый УАЗик, как в советских фильмах о преступниках. Для меня открывают задние двери, на каждой из которых маленькое зарешёченное окошко, и приглашающе ожидают, когда я займу предложенные апартаменты. Легко запрыгиваю внутрь, сажусь на сидение и, пока парни не успели закрыть дверцы, вижу то, что заставляет меня кинуться обратно и врезаться в захлопнувшиеся железки.

– Нет! Выпустите меня! – ору я, что есть мочи.

Почему я сразу не заметил два хаммера, стоящих недалеко?

Выпускать меня не спешат, не спешит и отец, вышагивая в компании трёх братков по направлению к нашему подъезду. Он смотрит прямо на меня, насмешливо и высокомерно. Пока не заходит внутрь. Я в это время бьюсь в закрытые дверцы и ору, чтобы меня выпустили и дали добить этого урода. Меня "любезно" не слышат, а затем машина трогается с места.

Он всё спланировал.

И то, как за мной придут, и то, как я увижу его. Чтобы я потерял голову, перестал соображать. От беспомощности и гнева. Но он прогадал. После того, как я сорвался в последний раз, поставив тем самым Ясю и пацана под удар, во мне что-то изменилось. Окончательно и бесповоротно.

Нет, я не буду биться головой о стены машины и сходить с ума оттого, что он обыграл меня на шаг. В итоге, тем человеком, который поставит шах и мат, буду я. Обещаю.

Я верну Ясю и сына.

Беру в узды гнев, что разрывает внутренности и достаю телефон.

– Что-то ещё, Слав? – вместо приветствия спрашивает Коля.

– Да. Мой папаня накатал на меня заявление об избиении. Меня сейчас везут в отделение. Коль, ты должен вытащить меня. Этот урод забрал её и пацана.

– Понял, Слав. Скоро буду.

Когда мы доезжаем до места, я, пока у меня не забрали телефон, успеваю отправить Николаю свою геолокацию. Меня заводят в отделение, оформляют, просят выложить всё, что имеется в карманах и ведут на допрос. Пользуюсь зарубежной фразочкой о том, что без своего адвоката не скажу ни слова. Следователь усмехается и отправляет меня в каталажку до прибытия того самого адвоката.

Все то время, что я провожу в вонючей зарешёченной комнате я пытаюсь составить план действий, но снова и снова возвращаюсь к мыслям о том, как там Яся и пацан. Особенно переживаю о Ясе. Как она справляется? Сколько ещё времени она сможет быть сильной и не сломаться?

Держись, моя родная, я скоро всё исправлю.

– Серов, на выход!

Меня реально сразу ведут на выход. По гроб жизни буду обязан Коле. Кто вообще мог подумать, что пацан, с которым я не раз дрался в юности и которого откровенно призирал, в будущем станет мне другом? Точно не я.

Жизнь удивительная штука, если разобраться.

– Ваши вещи. Проверяйте и расписывайтесь.

Коля приветствует меня кивком головы, находясь с той стороны зарешёченной двери, я благодарно киваю ему в ответ. Расписываюсь и выхожу к нему:

– Как тебе это удалось?

– Административка. Ты должен мне тридцать тысяч, друг, – усмехается он и хлопает меня по плечу. – Пошли, знаю тут недалеко место, где можно славно перекусить.

Вообще-то, мне безумно хочется помчаться в дом отца и с боем вызволить оттуда свою семью. Свою семью. Непривычно так думать, но это факт. Яся и Митя – моя единственная семья, которая у меня была, есть и будет.

Именно поэтому я держу себя в руках и не противлюсь предложению Николая.

Нужно всё как следует обдумать и обговорить.

Мы выходим из отделения под свет вечернего солнца, садимся в его машину и едем в кафе. По дороге Коля подтверждает мою уверенность, что отец забрал не только мальчика, но и Ясю – её новый номер не отвечает.

Я звоню детективу, с которым вчера встречался и приглашаю его к нам присоединиться.

Мы с Колей заказываем по чашке чёрного кофе и приступаем к обсуждению.

Подделать Ясину подпись на необходимых документах не проблема, так что уже завтра отец лишится половины своих доходов. Можно, конечно, именно на это обменять Ясю и пацана, но кто скажет с уверенностью, что отец на этом успокоится? Никто. Да он и не успокоится. Это уже болезнь. Избавиться бы от него самого. Но как? Убить? Не самому, конечно, подстроить. Но тогда попадёт под удар кто? Правильно, я и Яся. Особенно, если мы сразу заживём вместе. А мы заживём. Если бы я не сорвался тогда… А так куча народу видело, как я избиваю отца. Для следователей не составит труда сложить дважды два.

Это вариант отпадает.

Яська, чёрт, я что-нибудь придумаю, ты главное держись.

Не замечаю, как наш разговор с Колей заходит именно о ней. Возможно, я сам и подвёл его к этому.

– Значит, мальчик твой сын, – улыбается друг. – И ты об этом ничего не знал.

– Меня сбил с толку презерватив, которым мы пользовались, – невесело усмехаюсь я. – Я был дураком, Коль. Чуть не потерял их окончательно.

– Хорошо, что одумался. Удивишься ли, но я всегда это видел. Вашу связь. Вы были большим, чем просто друзьями, большим, чем любовники, если бы спали друг с другом. Нет, это было на уровне любви, у которой нет объяснений, но она существует. Вопреки всему. Что-то духовное, незримое, но крепко вас связавшее. И я завидовал, уж прости. Ты же не подарок, Слав, сам понимаешь, но у тебя был человек, который принимал тебя таким, какой ты есть. Более того, Слава всегда была на твоей стороне. Двигалась в одном с тобой направлении, где-то сдерживала, где-то дополняла. И ты сам всегда стоял за неё горой. Понимаешь, о чём я? Вы вдвоём – один уникальный случай. И сейчас я благодарен судьбе, что у меня есть возможность помочь вам, искупить свои собственные грехи в вашем лице.

Я не знал, что ответить. Он прав, и мне нечего было дополнить к его словам, а лезть к нему в душу, выясняя какие собственные грехи он искупает – не хотелось. Будет готов, сам расскажет. А он будет. Когда-нибудь. Для разговоров по душам время ещё найдётся.

Впрочем, отвечать мне и не понадобилось – к нам присоединяется детектив.

Хмурый мужчина приветствует нас рукопожатием и тоже заказывает себе чёрный кофе. А после моей отмашки, что можно открыто говорить при Коле докладывает:

– Есть фото, где он насильно забирает жену и ребёнка, но это пшик, если честно. Заявит, что она украла у него сына, а он всего лишь вернул их домой, где им самое место. Возможно, согласится на развод, но мальчика оставит себе. У него все права и много денег. Больше я ничего не накопал. Как вариант, можно достать копию доверенности на его имя от Ромашова и копию свидетельства его же смерти, пойти с этим в полицию… Но опять же это пшик. Простая случайность и дело закрыто. Железных доказательств его причастности к смерти партнёра нет, и где их достать неизвестно. А сам он не признается. Слав, не знаю, чем ещё могу помочь. Пока из того, что мне удалось нарыть – прицепиться не к чему. Он чист.

Я ему сообщаю о том, что уже завтра на руках у меня будут доказательства, что Митя мой сын, и мы начинаем размышлять именно в этом направлении. Домашнее насилие, принудительное удержание в своём доме, развод, аннулирование его отцовства, лишение половины доходов. Всё не так плохо, как казалось ещё пару часов назад. Мой папаня будет вынужден отпустить Ясю и моего сына из своих цепких когтей.

Только что будет потом?

Кто ему запретит "заказать" наши с Ясей жизни? Он лишится далеко не всех денег, которыми обладает. Митю отдадут ему, как ближайшему родственнику и снова здравствуй всевластие. То, что мы ему приготовили не больше, чем небольшие затруднения. А нужен шах и мат.