Игра не по правилам - Мария Суворова
Вдыхаю полной грудью аромат еды, все еще теплое. Руки греются о контейнер, непроизвольно прикрываю веки пытаясь хотя бы на секунду забыть, где я.
— Ешь, а не нюхай.
— Как тебя зовут? — тщательно пережевывая котлету спрашиваю, — надоело тебя шромированным звать про себя.
— Я думал ты менее приятными эпитетами меня называла, — говорит он все еще стоя надо мной, — Олегом меня зовут.
— Слушай не стой над душой, — голос кажется звучит громче, и страха чуть поубавилось.
Олег хмыкает, но отходит, за что ему спасибо.
— Я привез документы, надо подписать, — сказал, когда я почти расправилась с обедом, — не дури только. Это может быть опасно для тебя, будь послушной.
Я поднимаю на него глаза не зная, что ответить, он что пытается помочь мне? Или проявляет такую заботу, в душе становится смешно.
— Что за документы моя крестная фея, — аккуратно складываю обратно в пакет контейнер, с остатками еды, все не смогла осилить, опять подкатывает тошнота.
Олег забирает пакет и выходит буквально на пару минут, и опять не закрывая дверь, значит уверен, что я не смогу выбраться. Возвращается он уже с пластиковым стаканчиком, протягивает его мне и из кармана достает бумажный пакет, в который у нас в пекарне обычно кладут выпечку, неужели это то самое!
Быстро хватаю пакет, открываю, кажется умираю и возрождаюсь, круассан!!! Мой любимый! Такой хрустящий и золотистый!!
— Не знаю специально ты принес мне его, — показываю на пакет, — или нет. Но я благодарна тебе, и желаю найти другую работу. Ты знаешь, что есть и другие специальности, ты мог бы работать у нас, например, — откусываю кончик круассана, и во рту происходит революция, — так что подумай. Но сначала мне нужно выбраться отсюда.
Ничего не отвечая, ждет пока я съем круассан, и выпью кофе, который так себе по вкусу, но он определенно лучше, чем вообще ничего. Достает из-за спины папку, открывает ее и забрав стаканчик протягивает ручку из кармана.
Показывает, где нужно ставить подпись, и я ставлю ее. Нет смысла выкобениваться, не хотелось бы чтобы ко мне применяли физическое насилие или насилия иного характера, что пугает еще больше. Мышцы живота невольно сжимаются. Главное не думать о таком, все будет хорошо.
— Сиди тихо, — говорит негромко, — и не с кем не разговаривай, тебя не тронут пока что дела не улажены.
— А когда дела будут сделаны что будет? — это очень важный вопрос для меня. На который я хочу знать ответ и не хочу одновременно.
— Не знаю, — почему-то кажется, что это честный ответ, — посмотрим, что можно сделать.
— Спасибо, — с моих губ все же вырывается это слово, хотя спасибо ему говорить не за что, они виновники моего положения. Стокгольмский синдром что ли !? никогда бы не подумала, что во мне может родиться нечто подобное. Жуть!
— Поверь это не то, чем я должен заниматься, — подходит ближе и садится опять на корточки, его взгляд напротив моего, — и мне не очень нравится все что происходит, но от части ты в этом виновата. Мы же тебя предупредили и пытались сделать так, чтобы ты отписала эту землю, неужели она дороже чем…, — он остановился не продолжил предложение, но это и не нужно, я хоть и в шоке, но могу догадаться что он имеет в виду. — В общем я не могу ничего обещать, но сиди тихо. Я не желаю тебе того, что может быть.
Я верю, но мне не остается ничего, кроме того, чтобы поверить. Если человек тебе принес булочку, это что-то да значит! Или он решил сделать мои последние дни хоть на йоту счастливее.
Глава 13
Лучше бы я так и оставалась в полуобморочном состоянии или постоянно спала, это лучше, чем мысли, которые против воли бурлят в моей голове.
Олег больше не приходил, зато приходили второй. Дал мне пакет с едой, и ручку чтобы я подписала еще несколько документов. Я успела выхватить пару предложений в нем, это была генеральная доверенность на какого-то Иванова Петра. Ну вот и все, нет у меня больше земли, пекарни, на счет квартиры не знаю. Но если жить мне осталось пару дней, она мне точно больше не понадобится.
Вела я себя тихо, как и сказал хромированный, мне показалось что это разумно в моем положении.
Мне даже неизвестно сейчас день или ночь, сколько времени я уже нахожусь здесь. И самый важный вопрос в том, выйду ли я от сюда целой и невредимой.
Зеркала нет, так что я уже представила, что обезьяна по сравнению со мной королева красоты. Теперь я отчетливо чувствовала, что от меня уже не пахло, а разило. Как хочется умыться и расчесаться. Такие простые вещи кажутся роскошью.
Укладываюсь лицом к стене и начинаю вспоминать все песни, которые мне нравились, пою их негромко. Хоть как-то пытаюсь себя развлекать, жаль у меня больше нет конфетки, хоть рот чем-нибудь занимался.
Внезапно в мое сознание пробиваются какие-то голоса. Видимо я все же провалилась в дремоту.
Пытаюсь услышать, о чем разговор, но ничего не получается. Говорящие стоят далеко, до меня доходят лишь отголоски.
Меня пугает что я слышу, людей много. Целая компания. Голоса кажутся утихают, и становится еще страшнее. Я слышу приближающиеся шаги.
Я лежу лицом к стене, в этой позе и остаюсь. Сердце начинает выбивать нереальный ритм, в голове пульсируют громкие стуки моего собственного сердца. Пытаюсь дышать глубоко и размеренно, но это не помогает.
Закрываю глаза, пытаясь саму себя уговорить что они спящего человека не тронут, но получается очень плохо. Распахиваю глаза, жуть как хочется посмотреть кого принесло, и в каком количестве. Часто моргаю, давно я так не нервничала. Сейчас бы успокоительного ведро.
— Светлана, — говорит смутно знакомый
