Ренни (ЛП) - Гаджиала Джессика

Я посмотрела на Ло, увидев в ее глазах что-то, что было ей почти чуждо, — беспокойство. Она уже давно отошла от участия в делах Хейлшторма. Она все время отправляла людей на опасные задания, чертовски хорошо зная, что всегда есть шанс, что кто-то может не вернуться.

Но сейчас все было по-другому.

Она смотрела, как Кэш отправляется на такое задание.

И как бы Ло ни была порой сурова, все знали, что Кэш — ее солнце, луна и вселенная. Он был ее «долго и счастливо», ее альфа-героем из всех романов, которые она поглощала целую вечность.

Даже возможность потерять его пугала ее до чертиков.

Словно почувствовав это, Кэш двинулся вперед, схватил ее за руки и прижал к стене, наклонив голову к ее уху и что-то прошептал.

Рейн и Репо обменялись понимающими взглядами, поскольку только у них двоих были беременные женщины и маленькие дети, о которых нужно было беспокоиться, затем они почти одновременно вышли в коридор, чтобы сообщить своим женам новости.

Пенни соскользнула со своего насеста на подлокотнике дивана и села на колени Дюку, положив голову ему под подбородок, когда его руки крепко обняли ее.

В комнате царила пьянящая смесь эмоций — сильный, вибрирующий адреналин, жажда мести и почти гнетущая тяжесть печали и беспокойства.

Мой взгляд скользнул к Ренни и обнаружил, что он уже смотрит на меня, его глаза знали, как будто он точно знал, что я чувствую.

Было сильное, почти непреодолимое желание подойти к нему, почувствовать, как его руки обнимают меня. Он не уезжал, и мы были новичками в этом, но я могу только представить, как чувствовали себя Саммер, Ло, Мейз и Пенни. И мое сердце болело за них.

Но как раз в тот момент, когда желание было почти непреодолимым, чтобы больше бороться, из задней части здания раздался громкий хлопающий звук.

Губы Ренни приподнялись. — Щенки испугались, — сказал он весело. — Думаю, нам нужно их выпустить, чтобы они не написали на пол.

С этими словами он двинулся, чтобы пойти и сделать именно это.

Чувствуя, что вторгаюсь в личные моменты, происходящие в общей комнате, я последовала за ним, выйдя из комнаты, как и он.

— Что происходит? — спросил Рив.

— Почему у тебя пистолет? — почти одновременно сказал Сайрус.

— Чем вам помочь? — это было то, что исходило от Лазаруса, заставляя мой взгляд скользнуть к нему, обнаружив, что он немного более напряжен, чем обычно, его руки сжаты в кулаки по бокам, готовый, подготовленный. Должно быть, так он выглядел прямо перед боем.

— На другом конце города прогремел взрыв. У нас здесь все хорошо. Никаких угроз. Возвращайтесь в постель.

— Ренни, — сказала я, приподнимая бровь, глядя на него. Из того, что я поняла, кандидаты были низшими людьми на тотемном столбе и подвергались сумасшедшей или унизительной работе, но они все еще были членами клуба во всех смыслах и целях. Они должны были быть в курсе событий.

Он посмотрел на меня, вероятно, прочитав все это на моем лице, и вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, качая головой в мою сторону. — Очевидно, моя женщина здесь думает, что вам нужно быть в курсе.

Моя женщина.

При этих словах я почувствовала, как у меня в животе потеплело.

Конечно, я должна была быть его женщиной перед кандидатами, чтобы соблюсти приличия и не дать им понять, что мы их проверяем, но сейчас это было нечто большее. В каком-то смысле я принадлежала ему.

Обычно я бы отшатнулась от этого.

В конце концов, страх близости был моим коньком.

Но почему-то мне казалось почти правильным, что на меня претендуют. Возвращаясь в ту кровать, когда он завладел моим телом. И боролась я с этим или нет, продлевая процесс, я знала, что это только вопрос времени, когда он заявит права на другие части меня — в первую очередь на мое сердце.

— Мы были бы признательны за это, — осторожно сказал Рив, его глаза были непроницаемы, и я снова поняла, как сильно нам нужно было заглянуть в него глубже.

— Мы выяснили, кто представляет угрозу, и Рейн, Кэш, Репо и Дюк намерены разобраться с этим раз и навсегда. Я, Мина, Ло, женщины, дети и огромная армия мужчин и женщин из Хейлшторма будут рядом, чтобы присматривать за происходящим здесь. Это означает, что Лаз будет дежурить на кухне, и всем вам лучше надеть свои вымышленные колпачки и придумать идеи о том, как занять детей и успокоить женщин. Это будет долгая пара дней. Одевайтесь и выходите.

С этими словами он протянул свободную руку, чтобы взять мою и потащить меня за собой из комнаты по коридору в нашу комнату.

Он захлопнул дверь, опустил пистолет и повернулся ко мне, его рука легла мне на шею. — Ты в порядке?

Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе. — Я думаю, что это моя позиция в данной ситуации. Никто из моих людей не собирается мстить и оставлять всю безопасность клуба на моих плечах.

— Кого ты обманываешь, — сказал он, слегка невесело улыбаясь. — Возможно, я здесь последний оставшийся Приспешник, но как только Ло закончит орать на Джейни за то, что она пошла без ее ведома, она вернется сюда и будет выкрикивать приказы. Она больший лидер, чем я. Я здесь просто для того, чтобы присматривать за новичками и быть знакомым лицом для детей.

— Я думаю, ты недооцениваешь себя, — сказала я, мне не нравилось, что он почему-то думал, что он меньше, чем остальные из них. Насколько я понимаю, он снял угрозу в ту ночь, когда были убиты Шреддер и Вин, спасая жизнь Дюка. Это было не так уж и мало.

Он склонил голову набок, наблюдая за мной. — Думаю, мне нравится, когда женщина пытается защитить мою честь, — сказал он, двигаясь, чтобы схватить одежду, а затем поцеловал меня в щеку, направляясь в ванную.

Я глубоко вздохнула, подошла к шкафу и порылась в поисках одежды, остановившись на джинсах, которые упаковала Эш, и влезла в лифчик, и накинула поверх него футболку Ренни. Он вернулся через минуту в джинсах, черной футболке и кожаном жилете, его волосы были немного влажными от того, что он, должно быть, намочил их, чтобы привести в порядок.

Я подвинулась, пока он садился, чтобы надеть носки и ботинки, быстро почистила зубы и завязала волосы.

Когда я вернулась, он все еще сидел на краю кровати. Он поднял глаза и протянул руку в приглашении. Я не думала об этом. На самом деле, я вообще об этом не думала. Я просто пошла к нему. Как только я приблизилась, он схватил меня за бедра и потянул вниз, пока я не села на него верхом.

— Ты в порядке? — спросила я, когда он ничего не сказал и я ничего не смогла прочесть по выражению его лица.

Его улыбка медленно изогнулась вверх, встретившись с его глазами и придав всему его лицу дьявольский вид. — Я не успел позавтракать.

— Что? — спросила я, сбитая с толку. — Лаз еще даже не сделал его.

— Это не то, что я имел в виду, милая.

— Что ты… ох, — сказала я, чувствуя, как мои щеки горят, когда я вспомнила, что он сказал, что хотел бы есть на завтрак каждое утро — меня. — Ну, — сказала я, моя собственная улыбка двигалась в соответствии с его, — ты знаешь, что обычно рекомендуют трехразовое питание и два перекуса…

— Тогда встретимся за ланчем. Не могу сказать, что обед не превратится в ужин… и, может быть, десерт, — сказал он, его рука легла мне за голову и притянула меня к себе, целуя меня долго, крепко и глубоко, пока мои губы не стали наэлектризованными.

Затем, прежде чем я смогла полностью открыть глаза, он уже стоял, обнимая меня за поясницу. — Я был бы счастлив выйти туда с тобой вот так солнышко, но я не знаю, хочешь ли ты, чтобы новые щенки видели, как ты цепляешься за меня, — продолжил он, и я, наконец, очнулась от этого, осознав, что он шел через комнату со мной, обернутой вокруг него, и опустила ноги на землю.

— Верно, — согласилась я, наклоняясь, чтобы убедиться, что моя одежда расправлена.

— Хэй, Мина, — позвал он, остановившись на полпути в коридор.

— Да?

— Я уже упоминал, как, черт возьми, это стоило того, чтобы подождать? — спросил он, поворачиваясь и уходя, не дожидаясь ответа.