Колючая земляника - Екатерина Котлярова
И с каждой обследованной комнатой настроение падало всё ниже и ниже. Моего любимого, первого и единственного мужчины в доме не было. После ночи он просто сбежал. Я грустно и криво ухмыльнулась. А чего я ждала? Это же Герасим. И вдруг мне так жалко себя стало, что я разревелась. Стоя посреди коридора на первом этаже. Слёзы градом покатились по щекам, падая на тёмный паркет. Неужели так тяжело было остаться и поговорить? Да хоть заново начать меня убеждать, что нам не по пути?
— Лиль, — подумала, что голос Герасима мне мерещится. — Малыш, ты чего? — сильные, но холодные руки обхватили меня за плечи.
Сквозь слёзы уставилась на Гера в куртке и зимней шапке. Шапке, которую я вязала и дарила ему на прошлый новый год.
— Чего ты плачешь? Болит что-то? — карие глаза с тревогой шарили по моему телу.
— Нет, — я быстро замотала головой, из-за чего влажные волосы рассыпались по плечам и упали на лицо. — Нет, ничего не болит.
— Что тогда? — продолжил хмуриться, теперь уже вглядываясь в моё лицо.
— Ты ушёл, — дрогнувшим голосом сказала я. — И я…
— Земляничка, — он выдохнул с облегчением и улыбкой на тонких губах. — Придумала себе… — покачал головой, убирая волосы с моего лица. — Я за цветами ходил.
— Цветами? — заторможено и глупо переспросила я.
— За цветами, — улыбнулся снисходительно. — Когда-то же я должен начать ухаживать за своей женщиной?
— За своей женщиной? — вновь глупо переспросила я.
Герасим тихо и низко рассмеялся, качая головой.
— Босая, с мокрой головой и на холодном полу, — мужчина взгляд перевёл на мои ноги, с поджавшимися пальчиками.
Шагнул ко мне. Подхватил меня на руки и понёс на кухню. А я смотрела в его лицо, которое было так близко, на одном уровне, и млела. Млела. Млела.
— Что? — как-то смущённо кашлянул Гер, поймав мой плывущий взгляд.
— Просто люблю тебя безумно, — пожала я плечами.
Мужчина снова рассмеялся тихо и мягко, едва касаясь поцеловал меня в губы. Посадил на диванчик на кухне, накинул мне на голову и плечи плед, укутав меня в него.
— Ноги ледяные, — проворчал, обхватывая мои стопы и согревая горячими руками. — Такая маленькая, — пробормотал, рассматривая мои ноги в своих ладонях.
— Просто ты у меня большой, — улыбнулась счастливо я. — Большой, как мишка.
— Или ты маленькая, — хмыкнул Герасим, рукой медленно скользя по моей ноге вверх. — Болит? — сквозь ткань трусиков коснулся моей промежности, заставив меня вновь мучительно покраснеть.
— Немного.
— К врачу не нужно? Может, мази нужны? — хмурился всё больше.
— Нет, — я подняла руку и провела пальчиками по гладкой щеке. — Всё отлично. Совсем скоро пройдёт. Я же говорю, Герочка, ты большой. Везде, — всё же смутилась и покраснела.
Мужчина вновь тихо рассмеялся.
— Я тебя всё утро веселю. Такая смешная? — надула наигранно губы.
— Просто я счастлив, — серьёзно ответил Гер, смотря мне в глаза. — П*здецки сильно счастлив, Лиля.
— Из-за меня? — глупый вопрос, да.
— Из-за тебя, — так же серьёзен и собран.
Лаская пальцами щёку Герасима, вперёд потянулась и поцеловала любимые губы, которые тут же ответили. Нежно. Щемяще нежно, из-за чего слёзы в глазах собрались.
— В клубе ты не ответил.
— С трудом сдержался, — криво и печально улыбнулся Гер. — Потом снова по роже получил. Уже устал считать, сколько получал.
— Кто? — ахнула я. — Кто тебя бил?
— Витёк, Андрюха, Ромка пару раз, — криво усмехнулся. — Батя твой.
— Что? За что? — я негодующе сжала кулаки.
— Сначала за то, что слюни пускал, — усмехнулся ласково. — На твой шестнадцатый день рождения. Потом за то, что грубил. И за то, что тогда прогнал. В больнице, — глянул на меня исподлобья чуть виновато.
— Думала тогда, что умру, — шёпотом призналась я. — Молилась, чтобы забыла тебя.
— Я не принц, Лиль. И никогда им не стану. Как бы не старался. Я не умею красиво, — махнул неопределённо рукой в воздухе.
— А мне красиво и не нужно, — пожала плечами. — Я тебя полюбила таким — простым, обычным. Работящим, достигающим свои цели. Умным. Думала забуду. Но в клубе тогда поняла, что не получится. Тщетно.
— Витёк, конечно, прямой, как палка. Сваха недоделанная, — гоготнул вдруг Гер. — Позвал посидеть вдвоём, а там ты. Красивая, — его хриплый голос царапнул по коже пёрышком, посылая мурашки табунами по коже бегать.
— Как и Андрюша, — фыркнула я. — И мама с папой. Все сводники.
— Да? — вскинул брови.
— Когда за мной Аслан должен был приехать, Андрей специально тебя позвал. Нет?
— А что у тебя с этим… Асланом? — процедил Гер, сжимая руки на моих бёдрах сильнее и игнорируя мой вопрос.
— Ты что? Ревнуешь? — неподдельно удивилась я, к своему изумлению чувствуя удовлетворение.
— На вопрос ответишь? — хмурился всё больше. — Он во дворе явно не ресничку в твоём глазу искал.
— Это тогда, когда ты меня благородно отпустил? — ядовито и насмешливо поинтересовалась я. — Тогда мне показалось, что он тебе понравился даже. Как ты там сказал? Не… — Гер меня перебил, просто поцеловав.
Но если до этого утренние поцелуи были ласковыми и полными нежности, то этот был грубоватым, злым и собственническим. Герасим сжимал мой затылок, прикусывал губы, языком повторял в моём рту все те действия, что ночью проделывал пальцами между ног. Я охнула в его жадные губы, когда почувствовала острый прилив желания.
— Гер, — забормотала в его губы.
— Моя, — глаза моего мужчины блестели и смотрели, как казалось, зло. — Слышишь? — требовательно. — Моя! Пока не сдохну!
— А я никогда и не спорила, что я твоя, — пожала плечами, с огромным трудом успокоив дыхание. — И не скрывала. И ревность вызвать не пыталась. С Асланом ничего и никогда не было. Он любит мою подругу. Единственный мужчина, который
