Малая для мажора - Ая Кравец
– Ааа…
– Пойдём, малыш. Тоже отдохнём. Я что-то перебухал, – потащил он меня по коридору в обратную сторону.
– А почему они в одной спальне ложатся? – задала наитупейший вопрос, какой только мог прийти в мою голову, о чём пожалела уже через секунду.
– Потому что они не ложатся, маленькая, – усмехнулся Илья, и я поняла… Они, может, и ложатся, но не для того, чтобы спать.
– Ой, – покраснев, поджала губы и попыталась сдержать смешок.
– Ага, – заулыбался ещё шире Филатов. – Хочешь, останемся подглядывать?
– Дурак! – пихнула его локтём в бок и уже сама захохотала, представив этот кошмар.
– Ну, ладно. Пойдём тогда, покажу на примере, чем они заниматься сейчас будут, – обнял меня за талию и поволок за собой.
– Дважды дурак!
А потом мы пытались раздеться и хохотали, как безумные. До занятий любовью так и не дошло, потому что мы сначала дурачились, как дети, а потом просто уснули в объятиях друг друга. И в этом тоже было что-то волшебное. Нам необязательно заниматься сексом, чтобы быть ближе друг к другу. Ментальная близость давала нам ничуть не меньше удовольствия.
Филатов отрубился первым – он, и правда, много выпил. Я же ещё немного наблюдала за ним, поглаживала его лицо, такое красивое, с мужественной, жёсткой, светлой щетиной и нахмуренными бровями. И целовала его втихаря, как дурочка.
– С Новым годом, Филатов. Люблю тебя, дурачина.
Глава 39
– Сладкая, вкусная, моя, – шептал мне на ушко, стаскивая трусики. Я сонно заурчала, особо не сопротивляясь. Люблю, когда он пристаёт по утрам, будит меня своими поцелуями и прикосновениями. Люблю, когда властно, в своей грубоватой манере срывает с меня остатки одежды и устраивается между моих ног. Или сзади, или сбоку… Филатов вообще знатный выдумщик. Любит поэкспериментировать в постели. И мне всегда нравится то, чему он меня учит. Вот и сегодня объявил вдруг: – Хочу, чтобы ты на колени встала. Сделаешь это для меня? – и по промежности пальцами проводит жадно. Одним внутрь ныряет, а я едва сдерживаю стон удовольствия и предвкушения.
– А что мне за это будет? – потягиваюсь, будто мне нет дела до того, что низ живота уже судорогой свело, так хочется его в себе почувствовать.
– Это зависит от того, как сильно мне понравится твой минет.
– Что? – я даже глаза распахнула от такого заявления.
– Что-то не так? – улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
– Ну… Я в принципе не против разного секса, но минет…
– Что такое? Брезгуешь? – вздёрнул он бровь, а я поспешила развеять его подозрения.
– Нет, конечно, просто… Я немного не уверена в себе, – смутилась от пристального взгляда.
– Я научу, малыш. Давай, иди сюда.
Я даже опомниться не успела, как оказалась между его ног на полу. На коленях, как он того и хотел. На Филатове не было ничего, кроме боксеров, и мне даже поплохело от мысли, что придётся их самой снимать. Не от отвращения, нет, ни в коем случае. Просто я никогда не делала такого. Да, я видела, как этим занимаются на видео на тех сайтах, куда заходила исключительно для драгоценного познания, как нужно вести себя с мужчиной. Но делать это…
Мне было страшно и жутко стыдно. Однако Филатов и тут смёл все сомнения всего парой слов.
– Давай, маленькая, возьми его в рот.
Шумно сглотнула и едва не задохнулась, взяв в руку упругий, ровный член. Но, собравшись с духом, сделала вид, что ничего такого в этом нет, и, облизнув губы, склонилась над его плотью.
Коснулась её губами, втянула в рот и, закрыв глаза, подалась вперёд, скользя по гладкому стволу вниз.
– Отлично, маленькая. Ты умница, – возбуждённо прошептал Илья и запрокинул голову со стоном, когда я поднялась вверх к головке. И снова вниз, на этот раз уже увереннее. Ему нравится, а значит, всё в порядке. Даже если я делаю что-то не так, ему нравится! – Офигеть, Варь, – прошептал спустя несколько минут, уже задыхаясь, и положил мне на затылок свою ладонь, ускоряясь. – Давай, маленькая, быстрее. Глубже бери. Вот так.
Он кончил мне на грудь. Грубо рванул майку вниз, спуская одну бретельку, и оросил своей влагой мои соски. Белые, густые капли застыли на торчащих вишнёвых пиках, и я, опустив взгляд, наконец, выдохнула.
Щеки горели от смущения и неудовлетворённого желания, а я смотрела, как капелька спермы стекает вниз, и сжимала бёдра вместе. Между ног огнём всё полыхало. Я задыхалась и хотела продолжения, стонала от желания и нетерпения, но не могла оторвать взгляда от своего тела, украшенного следами его страсти.
– Нравится? – шепнул он с улыбкой, приподнимая моё лицо за подбородок. – Кончить хочешь?
– Да.
– Что да?
– Нравится. И хочу.
Филатов опустил взгляд на мои груди, слегка сжал полушария руками и размазал большими пальцами сперму на сосках. А затем рванул меня к себе и, уложив на постель, накрыл собой.
Оргазм накрыл меня за считанные секунды. Хватило лишь мгновения, чтобы почувствовать его в себе, и я взорвалась после первого же толчка. Задрожала под ним, запрокидывая голову и закрывая глаза от удовольствия. Пропустила разряд тока по телу, от кончиков пальцев ног до самого средоточия моего возбуждения. И со сладким стоном выгнулась, широко распахивая рот.
– Не торопись, малыш, я теперь долго буду тебя драть, – его грубые слова заводили, а сильные удары бёдер заставляли содрогаться. Я потерялась во времени и даже не знаю, сколько раз кончила. Два, три, пять? Да какая разница, когда так офигенно? Когда ты не видишь ничего перед собой, кроме его рельефного пресса, ударяющегося о твой живот. И лица такого красивого. Когда он собой придавливает, руки над головой удерживает и продолжает свою пытку. Всё сильнее, быстрее, резче. И голова кружится от его напора, от силы и власти, с которыми он берёт твоё тело себе в плен.
А когда упала на Филатовскую грудь, откидывая с лица влажные от пота волосы, мне захотелось плакать, настолько безумно, настолько сумасшедше чудесно было с ним.
– Хорошо, – одним простым словом Илья вроде как описал наше состояние. Но мне оно показалось слишком скупым, сжатым. Хотя едва ли я сама могла бы озвучить свои чувства.
– Ага. Очень, – прижалась губами к его груди.
– Хочешь, чтобы всегда так было?
– Хочу, – улыбнулась и снова коснулась губами места, где сильно и часто стучало его сердце.
– Тогда замуж за меня выходи, – сказал так
