Одержим тобой - Мила Реброва
– У нас был уговор, или у тебя память стерлась? – сквозь зубы процедил я, пытаясь не наброситься на этого сопляка, которого я уже почти перестал считать братом
– Верно, но я не помню, чтобы в нем говорилось, будто я не могу вернуться к СЕБЕ домой, после того как ты женишься на МОЕЙ девушке. И как оно? Надеюсь, она стоила потраченных тобой денег?
После его слов руки у меня сжались в кулаки, и моя сдерживаемая злость все-таки вышла наружу. Подняв его за воротник футболки, я прошипел ему прямо в лицо, мечтая заставить себя не задушить его. Никто не имел право говорить о ней как о какой-то шлюхе.
– Скажешь хоть слово о ней – и не сможешь вообще говорить.
Но он лишь рассмеялся.
– Что, правда глаза режет? По правде говоря, я сам смог с трудом удержаться, чтобы не трахнуть ее. В таком случае хоть в чем-то я был бы первым. Но думаю, та пара миллионов, которые я смог содрать с тебя за ее девственность, того стоила. Но это вовсе не значит, что и я не попробовал ее. Она так же горяча, когда дело доходит до ласк?
При каждом его слове я чувствовал, как что-то необъяснимое вонзается в мое сердце, причиняя невыносимую боль. Замахнувшись, я все же ударил его, выбивая весь воздух. Я нанес удар в живот – не хотелось добавлять волнений Дайне при виде его разукрашенной физиономии.
– Она все равно любит меня, братец. И может, ты и купил ее тело, но хочет-то она меня. И думаю, теперь мне не составит труда оттрахать ее. И она не будет против, ведь твоя дорогая женушка уже столько раз пыталась затащить меня в постель. И на этот раз я точно не собираюсь ей отказывать.
Отодрав мои руки от себя, он вышел из комнаты – я же не мог даже пошевелиться, во мне будто все оборвалось. Я даже злиться не мог. Неужели произошедшее на острове ничего для нее не значит? Теперь я не сомневался – Синди знала об обязательном присутствии Джоша на ужине. Неужели я ошибся и она ничем не отличается от других женщин, с которыми я проводил время? И какая мне, блядь, разница, что он ее трогал, целовал, делал то, на что, по моему мнению, имел право только я? Раньше меня никогда не беспокоило наличие у моих любовниц других мужчин. Но Синди – не очередная любовница. Подойдя к окну, я взглянул на улицу, освещенную фонарями. Мой взгляд зацепился за ту самую беседку в саду, где однажды решилась моя судьба. Впервые я проклинал тот день, когда Синди перепутала меня с братом. Ведь не поцелуй я ее тогда, то не был бы так одержим ею сейчас. И моя жизнь не перевернулась бы с ног на голову. Отвернувшись от окна, вид из которого причинял острую боль, я наткнулся на компьютерный стол Джоша. Наручники – что делает здесь эта вещица? Я взял их в руки, отвлекаясь на звук открывшейся двери. При виде Синди, осторожно заглянувшей внутрь, все внутри перевернулось. Значит, я оказался прав: она не только знала наверняка, что Джош приедет домой, но и собиралась с ним поговорить, а может, и не только поговорить…
– А где Джош?
Произнеся это имя, она только подтвердила мои подозрения. Повернув к ней лицо, я окинул ее взглядом с головы до ног: теперь понятно, для кого она так долго наряжалась.
– А что, я тебя больше не устраиваю? – с каким-то садистским удовольствием спросил ее, ожидая очередную порцию страданий от ее ответа.
Но вместо слов, ожидаемых от нее, я увидел, как ее взгляд остановился на наручниках, позвякивавших в моих руках.
– Он использовал их с тобой?
Отвратительнейшие образы заполнили мою голову, и прогнать их оттуда я был не в состоянии.
– Лесли уехала, думаю, нам тоже пора отправляться.
Верно, она разочарована тем, что я испортил ее планы на вечер. Посмотрев в ее карие пьянящие глаза, я старался убедить себя в нереальности видений. Джош солгал, зная, что его слова выведут меня из себя. Но разве не она сама говорила о своей любви к Джошу? Заспорила более сильная часть меня, и, как всегда, я предпочел прислушаться к ней. Иди я на поводу у моей светлой стороны, которая хотела верить, что и для Синди медовый месяц в уединении хоть что-то значил, я бы дал слабину, за которую мне бы потом пришлось расплачиваться.
– Обязательно, после того, как я получу свой поцелуй.
Синди уже открывала дверь, когда я дернул ее на себя: она получит то, за чем пришла в эту комнату, но совсем от другого брата. Впившись ей в губы, я полностью выпустил всю свою злость, накопившуюся за вечер. Наплевать! И пусть ей неприятно – мне и хотелось причинить ей боль. Отплатить за мои мучения, испытанные из-за слов, произнесенных Джошем, и ее неискренности.
Начав задыхаться, она оттолкнула меня, непонимающе глядя мне в глаза. Еще утром при виде такого взора, обращенного на меня, я бы начал волноваться и пытаться ее успокоить. Но не теперь, не после ее коварства.
Не сумев сдержаться, я все же рявкнул на нее, насильно укладывая на кровать Джоша. Посмотрим, как она посмеет мечтать о ком-то другом. Придавив Синди к кровати своим телом, я вновь приник к ее губам, больше наказывая, чем принося удовольствие. Ощутимо прикусив ее нижнюю губу своими зубами, я никак не ожидал, что в следующую секунду получу от нее довольно-таки ощутимую пощечину.
Я разозлился. Очень. Мне стоило больших усилий не ударить ее в ответ, напомнив себе – я не бью женщин. Вместо этого я еще яростнее атаковал ее губы, безжалостно их сминая. Но я явно недооценил свою супругу, которая не собиралась успокаиваться и вцепилась мне в мою нижнюю губу зубами – во рту появился металлический привкус крови.
– Черт! Ну я тебе покажу, дикая кошка!
– Уйди!
Я позволил ей оттолкнуть меня и попытаться сбежать, моя мягкая сторона даже надеялась на воплощение этой затеи. Но увы, в последний момент она зацепилась каблуком своих туфель и упала. Я возликовал – не знак ли это свыше?
– Вот ты и попалась, – довольно прошипел я, поднимая ее с пола и зажимая ей руки на тот случай, если ей опять вздумается драться.
Швырнув ее обратно на кровать, я лег на нее и
