Училка и мажор - Юлианна Орлова
—Ты вмешалась в разборки взрослых людей. Он был трезв?
Вся игривость и тень улыбки смылась волной негодования.
—Не думаю, скорее нет, я не скажу точно.
—Вася.
Одно слово. Грубо. Коротко. Требовательно.
—Что сделано, то сделано. Я не могла оставить ее там одну.
—И потому решила подставить себя? Серьезно? Где твое чувство самосохранения? Если что-то происходит, ты звонишь мне, а сама никуда не лезешь, никуда и никогда. Ты самая главная ценность, мне вообще посрать, что там случилось бы с кем-то, мне главное, чтобы ты была цела и невредима, уясни это, пожалуйста. И всегда бери трубку, когда я звоню! А сейчас собирайся.
Эта тирада настолько выбивает меня из колеи, что я не сразу соображаю, что он только что отчитал МЕНЯ как девчонку, хотя это я старше и мудрее…якобы. Я же старше? Но сейчас все смотрелось так, словно я ребенок, которого отругали за какой-то проступок.
—Не смей на меня орать.
Скинув руки Рустама, встаю с кровати, шагая в сторону ванной.
—Не смей подвергать себя опасности.
Звучит в спину, а затем меня мягко, но настойчиво прижимают к стене, разворачивая меня лицом к разъяренной физиономии Белова. В гневе он смотрится как тигр в клетке. Порвет любого.
Наши тела плотно прижаты друг к другу, проходит секунда, вторая, а затем на мои губы обрушивается лавина, их настойчиво сжимаю, кусают и облизывают. Кажется, что все происходит одновременно, пока я теряюсь в ситуации и сама уже тянусь руками к взлохмаченной темной голове, погружая пальцы здоровой руки в мягкие волосы парня. Рывок, и вот я уже обвиваю талию Рустама ногами, ночнушка беспардонно задерлась, оголяя ягодицы, а мужские руки с силой сжимают их, разнося по телу горячие импульсы невысказанного возбуждения. Между ног все горит, а ее туда упирается пульсирующая плоть. От одной мысли мне становится еще жарче.
—Моргни два раза, если поняла, — резко отрываясь от моих губ, шепчет рустам, всматриваясь в глаза.
Я задыхаюсь от недостатка кислорода. С жадностью глотаю воздух, пропитанный Рустамом, позволяя себе эту слабость.
— И помни, что плохие девочки не кончают. Ага?
С этими словами он ссаживает меня с рук, отпускает на пол и отвешивает шлепок по ягодице.
—Мне надо отъехать по делам. Кое-что закончить.
—Ладно.
—Веди себе прилично в мое отсутствие, — грозно так заявляет Рустам.
—Ключи.
Одно слово от меня летит ему вслед. Но взгляд скользит по упругой заднице и накаченным ногам. Вперемешку с моими потугами отвести взгляд, в голове выскальзывают адекватные мысли. Их немного, и они в боксерах от Кельвина Кляйна. Тьху. Их немного, но они есть.
«Я не готова сейчас жить вместе. И я хочу понимать, что в моей квартире не будет никого, кроме меня, если я не даю на это разрешение».
—А? Что? — Рустам разворачивается, подмигивая мне.
—Ключи оставь, пожалуйста.
Рустам довольно улыбается, осматривает меня с ног до головы, склоняя голову набок.
—Да без проблем. Я позвоню и очень советую брать трубку сразу, чтобы я не нервничал, ага?
Слишком быстро согласился. Небось сделал дубликат, гаденыш.
—Ага.
Когда после быстрых сборов он уходит, а я застаю на кухне огромный букет розовых пионов, их запах разносится на всю квартиру, оказывается, просто я снюхалась, а на кухне он в разы ярче. И тут я слышу мотоциклетный рев, отчего быстро двигаюсь к окну. Во рту пересыхает все, стоит только понять, откуда этот звук. Так и есть, сомнений нет: это Рустам срывается с места на черном как смоль мотоцикле.
Вот почему я даже не удивлена?
Когда мой поплывший мозг решает сделать хоть что-то полезное и проверить рабочую почту, на телефон падает сообщение, и я стремглав его открываю.
«Я тебя НА НЕМ потом покатаю, малыш».
По щекам разливается румянец.
Ну какой же он все-таки…засранец.
20. Семейные дела
ГЛАВА 20
БЕЛОВ
Оставлять свою девочку одну не хочется, но нужно, потому что, как минимум доделать все свои дела с переездом надо. Клининг вызвать, вещи раскидать в нужном мне порядке. А потом я везу ба, пока она не устроила третью мировую, отдыхать и лечиться на минеральные воды. Чувствую, прилетит мне сегодня парочка оплеух от нее. Да и Клыку бы отзвониться, а то его там засосало знатно, впрочем, как и меня. Шуточки теперь в обе стороны бросаются железобетонными плитами.
Я послушано кладу ключи на тумбочку, мысленно усмехаясь этой нелепости. Так тебе спокойнее? Так ты контролируешь ситуацию? Ну контролируй, малыш, контролируй, только я все равно за всем слежу коршуном. И на самом деле я тут один рулю парадом. На кухне ее ждет сюрприз, как и в холодильнике, ведь постарался на славу, жаль только реакции не увижу, не оближу эти пальчики, измазанные кремом. Что вот я несу такое? Совсем одичал, но с ней все как будто в первый раз, все иначе. И в тоже время, все настолько обыденно, словно я сто лет ее знал и столько же времени жадно дышал ею, впитывая в себя без остатка.
Проблемы порешаем.
Сосед. Ну тут много ума не надо, на этаже Васи были одни бабы, это я знаю наверняка, потому как в ожидании своей девочки в первый день неплохо так инфы собрал. Дал Бог внешность — бабам языки распускать да и только, а может и вообще баб распускать. Тут смотря какие цели преследовать, но милые бабульки всегда питали и питают ко мне особую слабость. Остается этаж выше, потому что я очень сомневаюсь, что те нежилые офисы на первом вообще могли бы иметь таких выблядков в нетрезвом виде. Но это позже, моя малышка видеть и слышать ничего не должна. В идеале, чтобы и дома не была. Поговорим как надо.
И вторая проблема. Та сучка из универа. Надо бы ее хлопнуть чем-то тяжелым, но я девочек не бью, даже самых хитро…тех самых короче. На эту дуру у меня может быть много чего, только надо подключить опять друга отца, уверен, на нее найдется материала на несколько дел. Может и за профнепригодность турнут, если зубы покажет. Прикидываю в голове варианты и решаю начать все-таки с самого приятного и самого главного, так что быстро сворачиваю к ба.
Она, что ожидаемо, думала, что я забыл и, конечно, не собрала вещей и вообще стоит, смотрит на меня умоляюще.
—Не собралась, — одна фраза вместо приветствия, и настроение
