Скелеты общества (СИ) - Маравилла Мэри

— Скажи это еще раз, детка. Громче. Пусть все эти придурки знают, кому ты позволяешь трахать себя, — прорычал он.

Никогда еще мужчина не говорил со мной так непристойно, как Ганнер. Это обеспечивало еще один фетиш, о котором я и не подозревала.

— Трахни меня сильнее, Ганнер. Погуби меня, чтобы никто больше не смог, — умоляла я.

Он мрачно рассмеялся над моими словами, толкаясь сильнее.

— Детка, ты никогда не будешь принадлежать другому. В тот момент, когда твой рот открылся, когда я впервые увидел тебя, я понял, что мне крышка. Нам суждено вместе сгореть в хаосе, с таким же успехом мы можем при этом заниматься отличным сексом.

Конечно, его дурацкие слова привели меня прямо к краю пропасти. Ганнер каким-то образом увидел мои неровные края и вместо того, чтобы попытаться их сгладить, не побоялся провести по ним языком — даже если мог порезаться.

— Ганнер, я близко. Ничего не меняй.

Каждый мужчина, с которым я была, выбирал миллисекунды до того, как я кончала, и менял темп. Но не Ганнер. Вместо этого он решил оказать мне такое же особое отношение, какое я оказала ему.

— Развались на части, Райан, — скомандовал он, засунув палец в мою задницу, отправляя меня через край, пока я выкрикивала его имя. — Черт, детка, — закричал Ганнер, находя свое освобождение внутри меня.

Я никогда не позволяла мужчине трахать меня без презерватива, и теперь никогда не передумаю. Было нечто эротичное в том, как его сперма заполняет меня. Ганнер вышел, еще несколько раз толкаясь в меня.

— Черт возьми, я знал, что смотреть, как моя сперма вытекает из тебя, будет чертовски жарко.

Я повернулась к нему лицом и, не разрывая зрительного контакта, зачерпнула сперму, стекающую по моему бедру, и поднесла ее ко рту, слизывая.

Ноздри Ганнера раздулись, и я могла поклясться, что видела, как дернулся его член. Не в силах сдержаться, он запутал мои волосы в своей руке и прижал наши губы друг к другу.

Когда он отстранился, мы оба тяжело дышали.

— Пиздец, Райан. Я в полной жопе. И мне насрать на это, — прошептал он.

ГЛАВА 22

Ганнер

Меня и раньше поджигали, но это ничто по сравнению с тем, когда я лежал с Райан, а она терлась своей мокрой киской о мою ногу, а я не разбудил ее, чтобы трахнуть. Решил, что было бы эгоистично рисковать всем, потому что я не могу контролировать свой член.

Это продлилось долго.

Я смотрел, как ее гибкое тело прижимается к моему бедру, около пяти минут, прежде чем не смог больше терпеть. Но я не подумал о том, что будет, если шлепнуть ее по заднице. Моя сдержанность почти сломалась при мысли о ее обнаженном, мокром теле, стоящем в душе всего в нескольких футах от меня.

Внутренняя война была жестокой. С одной стороны, ее предполагаемая помолвка с Марио дала мне пинок под зад, но с другой, я не мог выкинуть из головы образ Райан, лежащей в луже крови. И душевная боль и сожаление, которые охватили мою душу при этом зрелище. Эти чувства заставили меня усомниться во всем. Я не знал, стоит ли рисковать.

Я сломался.

И теперь я в еще большем дерьме, чем раньше, потому что никогда не смог бы оставить ее. Часть меня ненавидела её за то, что я чувствую. Она так прекрасна, с ее израненным, заботливым сердцем и острым языком. Мы были одним целым, она и я. Наши ожесточенные сердца бились только для тех, о ком мы хотели заботиться. И мы не сомневались, когда требовалось наказать тех, кто этого заслуживал.

Дверь ванной открылась, и я не смог сдержать улыбку на своем лице, когда Райан вышла, завернув в полотенце свои длинные локоны. Ее глаза сузились.

— Не смотри на меня так, Ганнер, — предупредила она, уперев руки в бедра. — Сегодня не день мытья волос, но, как обычно, засранцы разрушили мои планы. Так что теперь, вместо моего милого полотенца из микрофибры, придется довольствоваться этим, — она указала на макушку, раздраженно вздохнув.

У меня не хватило духу сказать ей, что я понятия не имею, как большинство этих полотенец попали в мою ванную. Единственное, что я купил и использовал, было темно-синим. Сокращая расстояние между нами, я обнял ее. Не хотелось быть рядом с ней и не прикасаться.

— Малышка, я трахал тебя, пока засохшая кровь стекала по твоему телу. Это полотенце меня не отпугнет, — сказал я, наклоняясь и нежно посасывая ее нижнюю губу. Ее руки переместились на мою грудь. Мне нравилось, что они были грубыми. Как я мог подумать, что она принцесса картеля?

Мой язык ткнулся в разбитую губу, зная, что она любит боль. Она зашипела, впиваясь ногтями в мою кожу, наши языки вступили в войну. Мне нужно оторваться, если мы хотим добраться до офиса Президента вовремя. Я напрягся при мысли о том, что Райан будет на допросу с Пресом.

Вырвавшись, я обхватил ее лицо руками.

— Райан, когда увидишь Преса, ничего не говори о том, что кто-то из картеля может быть замешан, — предупредил я, наблюдая, как она оценивает мои слова, ища признаки обмана.

Я удержался от гримасы при мысли о том, что она мне не доверяет, потому что с чего бы ей это делать? Этот мир построен на обмане и предательстве. Если хочешь выжить, ты должен отказаться от лжи.

А у меня много лжи. Которой я не мог с ней поделиться. Но я не лгал в этом вопросе, и она, казалось, поверила мне.

— Ладно. Ты не хочешь, чтобы твой президент знал. Но дай угадаю, Декс знает? — спросила она.

Боже, как она сообразительна.

— Да, знает, — я усмехнулся. — Пресса знает о телах, и Торк был со мной, когда мы обнаружили татуировки. Но они думают, что те, возможно, предатели. Президент попросил меня не говорить тебе ни хрена, когда ты проснешься, так что тебе придется притвориться, что ты ничего не знаешь… Прес думает, что ты лжешь нам.

— А ты? — заявила она.

— Нет. Я думаю, что ты заслуживаешь большего доверия, чем кто-либо здесь, — ответил я.

Я не мог до конца прочесть выражение ее лица, но это заставило мое сердце биться быстрее. Я знал, что ей можно доверять. Потому что в глубине души Райан полна добрых намерений. И я слишком хорошо знал, что благие намерения часто достигаются с помощью грехов.

Я запечатлел целомудренный поцелуй на ее губах, прежде чем подойти к своему комоду, чтобы найти кофты для нас обоих. Я думал, что это идиотизм, когда мужчины говорят о любви к женщинам в их одежде, но теперь понял. Мысль о Райан, разгуливающей в моей толстовке, пропитанной моим запахом…

— Макгрегор? Что это означает? — ее голос прорвался сквозь мои мысли, и я замер, когда ее пальцы прошлись по татуировке на моем трицепсе.

Закрыв глаза, я попытался отгородиться от воспоминаний, вызванных старой татуировкой. Надо было перекрыть ее, но не мог заставить себя сделать это. Поэтому я рядом набил другие, в попытке скрыть ее от посторонних глаз. Конечно, проницательный взгляд Райан обнаружил надпись курсивом, замаскированную в других рисунках.

Я сглотнул, отчаянно пытаясь вернуть влагу в горло.

— Это имя человека, которого я когда-то знал. Из прошлой жизни, — ответил я, натягивая рубашку через голову, чтобы скрыть чернила и закончить допрос.

Райан уставилась на меня взглядом, полным понимания и принятия. Отчего мое сердце заболело еще сильнее. У нас обоих есть шрамы и истории, которые лучше не рассказывать. Я задавался вопросом, будет ли она по-прежнему испытывать ко мне те же чувства, если увидит все скелеты в моем шкафу. Холодок пробежал по спине при мысли, что когда-нибудь это случится. Но в данный момент я не мог позволить себе спуститься в эту кроличью нору.

Стук в дверь нарушил момент.

— Свежеотраханные голубки, откройте дверь. Я пришел с подарками для самого красивого человека, — крикнул Декс из коридора.

Райан выгнула бровь и посмотрела на меня.

— Я не совсем уверена, говорит он о тебе или обо мне.

Прежде чем я успел ответить, вошел этот засранец.

— Какого черта, Декс? А если бы мы были голыми? — закричал я.

— Честно говоря, я на это и надеялся, — ответил он, шевеля бровями.