Мажор в деревне (СИ) - Майер Кристина

Забегала по дому в поисках телефона, потому что даже не помнила, где его оставила, когда вернулась с работы.

— Чего гремишь среди ночи? — из своей спальни вышел Матвей. Он еще не ложился. Полностью одет, причесан, лицо чистое, гладко выбритое.

— Телефон мой не видел? — даже не посмотрела на брата, вновь принялась озираться. — Прозвони.

— Лена, видел я твой телефон, сам положил его на холодильник, после того как успокоил “Валю-депиляцию”, что ты дома – спокойно спишь и ни в какую аварию не попала, — усмехался брат, я краснела и бледнела одновременно. Краснела – потому что давно хотела сменить имя контакта, но все руки не доходили. Бледнела – потому что заставила Вадима нервничать.

— Он много раз звонил? — как же мне было стыдно: так уснуть, что не слышать гудков мобильного. Неважно, что он у меня тихо играет, под будильник ведь просыпаюсь.

— Раз пятьдесят, — добивал меня Матвей. — Сообщения я твои не читал, их там тоже много, — брату почему-то было весело. — Когда я приехал домой и поднял телефон, Робнер уже в станицу вернулся.

— Как вернулся? Ему ведь нельзя покидать больницу! — вскричала я. С одной стороны, мне приятно было, что Вадим обо мне беспокоится, с другой стороны – ужасно неудобно.

— Сбежал  мажор из больницы.

— И где он сейчас?

— Наверное, у себя, — пожал Матвей плечами. 

Было желание бежать и объясняться. Заставить его даже среди ночи вернуться под присмотр врачей, но Робнер уже мог спать. Блин, как же так?  Он ведь  просил меня утром  остаться дома и отдохнуть, не мотаться туда-сюда.  Понимал, что на больничной койке особо не поспишь: и место мало, и боишься его раны потревожить. Вадим мог поспать днем, а я на работе без отдыха все эти дни. Он настаивал, чтобы эту ночь я осталась дома, но я уверила, что приеду. Вадим ведь не скрывал, что мое присутствие помогает ему смириться с заточением, анализами, запахом хлорки и всеми прочими радостями больницы.  Робнер каждый день  ждал меня, чтобы вместе поужинать. Мою еду предпочитал больничной.

— Да не переживай ты, заходил он часа два назад. Видел, что ты в одежде поверх покрывала спишь, обо всем догадался. Контейнеры, которые ты для него приготовила, я отдал. Ложись отдыхать, он утром заедет, отвезет тебя в столовую. Там и поговорите.

— В больницу ему надо, — не собиралась так легко сдаваться. Что за халатное отношение к своему здоровью?

— Лен, он мужик, а не ребенок, сам разберется, нужна ему больничка или нет.  Не выноси мозг мужику.

— А ты куда-то собрался? — лучше переключиться на другую тему разговора, чем спорить.

— Да, есть дело, — отвел Матвей взгляд на наручные часы. Ну, все понятно. В такое время только одни дела могут быть по гражданке – бабы. До утра брата можно не ждать.

— Бабушку утром кто из больницы заберет? — я об этом весь день думала, но спросить некогда было.

— Маринка. Сама предложила. Родители думают, что она исправиться решила после воспитательной беседы, — губы брата скривились в ехидной ухмылке. 

Матвей не верил сестре. Я тоже. Наверняка Маринка продолжит крутить хвостом вокруг Робнера.  Эта новость подпортила настроение. Только у нас с Вадимом что-то стало налаживаться, как на горизонте замаячила сестра, которой мое счастье не дает покоя.

— Пусть тогда и родители приедут, посидим все вместе. Бабушке будет приятно. А потом с Маринкой вернутся в город.

— Я утром им позвоню, предложу. Заодно и за козой этой присмотрят, — согласился Матвей. — Лен, тут такое дело, — я видела, что брат волнуется, не знает, как сказать. — Из конторы давят, требуют завести дело на Робнера. Дагаровы все свои связи подключили, чтобы это дело не спустить на тормозах.  Я предупредил Вадима, но он слишком спокойно отнесся. Если у нас это дело заберут, то костьми лягут, чтобы завести уголовное.  Пусть Робнеры подсуетятся, поговори со своим ухажером, — Матвей чмокнул меня в макушку и вышел из дома.

Я расстроилась. Ни о каком сне и речи быть не могло. Готова была среди ночи идти и будить Вадима. А еще лучше встретиться с его дедом. Он как раз нас в гости приглашал. Открыла дисплей телефона. И правда, больше сорока пропущенных. Три из которых от Дагарова…

********    ********

Вадим

Уснуть не получалось. Кровать казалась огромной, пустой и холодной. В ней явно не хватало воробушка. Чтобы прижать к себе, укутать собой. Несмотря на все муки ада – нереализованного желания, я рядом с Леной отдыхал, хотя всю ночь пялился на нее, представлял, в каких позах буду любить. Мне категорически противопоказано оставаться без воробушка.

Думал, сегодня сдохну, когда не смог до нее дозвониться. Все круги ада пережил, пока Матвей не поднял трубку. Я согласен был на то, чтобы она на меня обиделась и своим молчанием послала на хрен, но только ответила. Подозревал, что мать вмешалась и наговорила гадостей, но она находилась в Москве и продолжала верить, что Лена – подставная невеста. Тревога и страх заставили сорваться с места. Лечащий врач возмущался, но я обещал ежедневно приезжать на процедуры и перевязки. Переоделся, выкинул все лишнее, хотел и пакет трав выкинуть, но что-то меня насторожил осадок на дне прозрачной упаковки. Явно какой-то порошок. Появились подозрения, но с этим решил разобраться после того, как найду Лену.

Всю дорогу до станицы я писал ей сообщения, где угрожал залюбить до смерти, если она меня таким образом наказывает, потому что я ни в чем не виноват, и умолял ответить мне хотя бы одним словом, что с ней все в порядке. Но даже когда Матвей сообщил, что Лена спит, я  не успокоился. В таком раздрае находился, что мне необходимо было ее увидеть.

Увидел… на себя разозлился, что позволял ей ко мне приезжать. Нужно было раньше выписываться из больницы, тогда бы она себя так не загнала. Бледная, темные круги под глазами. Прилегла поверх одеяла и крепко уснула…

Хотелось находиться с ней рядом. Не тревожить сон, просто сидеть у кровати. Появлялась даже мысль еще раз к ним вломиться,  но останавливали обожженные ладони. Вряд ли удастся проникнуть через окно, а в дверь не пустит братец. Короткий сигнал телефона оповестил о входящем сообщении.

«Спишь?»

Мои губы расползлись в улыбке. Не успел ответить, воробушек прислала еще одно сообщение.

«Прости, что заставила поволноваться. Сама не поняла, как уснула».

Она не должна извиняться. Скорее мне нужно.

«Воробушек, ты отобрала у меня сегодня десять лет жизни и приблизила мою старость, теперь у меня на голове появилась седина. Придется тебе компенсировать мои потери».

Я шутил, не сомневался, она поймет. Вон уже ответ печатает.

«И что мне нужно сделать?»

Я бы долго мог перечислять, что и как делать, а лучше передать инициативу мне, потому что у меня опыта больше, но ограничился главным.

«Теперь ты обязана состариться рядом со мной». 

Отправил и напрягся. Ответит? Переведет в шутку? Чуть дырку в телефоне не просверлил, пока воробушек печатала ответ.

«Очень похоже на предложение, смотри, я ведь могу согласиться».

Я быстро печатаю ответ.

«Обязательно согласишься, другой ответ я не приму. Но предложение сделаю, глядя тебе в глаза».

Какое-то время она что-то печатала, стирала, вновь печатала. Разволновалась, не знает, что ответить. Смутил девочку. Ничего, пусть привыкает к мысли, что она моя.

«Не могу без тебя уснуть. Скучаю».

Решил ее больше не мучить, перевести тему.

«Я одна дома».

Прилетает ответ. Я уже у двери.

«Через три минуты буду».

Кажется, я очутился у их дома раньше, при этом обошел группу молодежи, они что-то бурно отмечали на улице в беседке. Воробушка сграбастал в объятия и поцеловал. Голодно, жадно, будто год ее не видел. И хрен с ними, с ладонями, которые напомнили о себе.

— Извини, — шепнула Лена, когда на миг смог от нее оторваться. — Заставила тебя поволноваться.

Она даже не представляет, насколько сильно я испугался, что могу ее потерять. В этот момент многое  доходит быстрее. Например: не стоит оттягивать принятие важных решений, если любишь, и это взаимно, люди должны быть вместе. А голова на плечах для того, чтобы не наделать ошибок или уметь их вовремя исправить. Она ворвалась в мой мир так неожиданно, смела все мои маски и заставила открыться. Я не потеряю своего воробушка. Буду каждую ночь засыпать с ней рядом и  просыпаться рядом каждое утро. Пусть и дальше продолжает делать меня счастливым, а я сделаю все, чтобы она была счастлива. Моя…