Соль на моих губах - Анна Владимировна Дубинская
– Да что ж ты неуклюжая такая, Даша, – выдыхает мне шепотом в губы.
Глава 27
– Прости, сама не поняла как так вышло, – мельком гляжу на губы, очерчиваю линию подбородка и возвращаюсь к озадаченному взору Графова.
Семён сжимает обеими руками мою талию.
Меня захлёстывает неуемная дрожь. Я чувствую, его тело совершенно четко. Чувствую его тепло, его силу. Ощущаю остро запах, который кружит голову. Ощущаю незримую, но мощную мужскую ауру. Его ауру.
– Это было слишком опрометчиво. Нужно было смотреть под ноги, – дёргает желваками.
Его глаза стремительно темнеют, потому как зрачки неожиданно расширяются и становится почти не видно карей радужки.
– Я не специа…
Семён резко перемещает руку мне на затылок и притягивая к себе, целует в губы.
Неожиданно врывается дерзким ураганом в мое личное пространство. Терзает мои губы надрывисто, с безумной пьяной страстью. Целует глубоко по-настоящему, так как всегда целуются влюбленные в конце романтичного кино.
Не успеваю понять как так произошло. Не могу анализировать. Мозг становится как желе, подобно и всему моему телу. С шоком для себя чувствую греховный теплый трепет внизу живота. И не только там, а ещё чуть ниже в самом сокровенном месте. Господи, что он со мной делает? Я как под гипнозом следую за ним. И доверяю ему. Это пожалуй самое важное. И ещё, и еще… На грани безумного сознания меня озаряет понимание – страх исчез. Я больше не боюсь его. Да и как можно бояться, когда я хочу, чтобы он продолжал и не останавливался ни на секунду.
Это похоже на столкновение двух звёзд в открытом таинственном космосе. Меня озаряет мощная вспышка в глазах, в разуме, в сердце. А что будет на месте катастрофы, только остаётся гадать.
Семён целует до умопомрачения сладко. Границы дозволенного тают на глазах. Я неумело отвечаю ему, ведь в жизни ни с кем ТАК не целовалась.
Обеими руками он зарывается в мои волосы и целует, целует, целует заставляя дрожать от удовольствия и неиспытанных ранее ощущений.
Семён отодвигается на секунду, чтобы сделать короткий вдох и снова прилипает к моим губам. Раскованно и даже распущено себя ведёт. Понимая, что я уже никуда не денусь, он начинает откровенно ласкать меня. Его веки слегка прикрыты, но не до конца. Я вижу, КАК он смотрит на меня. Одурманенным туманным взглядом.
Одна ладонь по-прежнему спрятана в моих пушистых волосах, а вот вторая… Боже, что чудит вторая ладонь. Он спускается по спине и сжимает ягодицы. Я краснею. В лицо словно прыскают горячей водой. Лёгкие переполнены его запахом. А пальцы на ногах подгибаются от переизбытка новых ощущений. Что он позволяет себе? Что он вытворяет?
Семён приподнимает край кофты и трогает спину. Добирается до белья и одним уверенным движением расстёгивает лиф. Я замираю. Сердце делает прыжок в груди и тоже вместе со мной застывает. Что он задумал? Неужели, то самое?
Неуверенно трогаю его волосы трясущимися пальцами. Они жестковатые и в то же время приятные на ощупь. Он отзывается на мои прикосновения. Целует с новой силой. Ласкает голую кожу плеч и спины. Семён передвигается ближе к груди, но не касается ее, словно ожидая какого-то особенного сигнала.
Я понимаю, к чему все это ведёт. И честно гореть мне в аду. Но я готова разделить с ним первую взрослую ночь в жизни. Мой первый раз. Да, я готова отдать ему, потому что он нравится мне. Потому что он красивый, смышлёный, вдумчивый. Потому что когда-то я помогла ему, а сегодня он без вопросов помог мне. Да потому что он нравится мне, нравится. В нем столько силы, харизмы, столько необъяснимой печали… Что я теряюсь.
Возможно, я поступлю ужасно глупо и буду жалеть об этом всю жизнь. Но я готова. В конце концов, и у мышек неприметных вроде меня должно быть счастье. Разве я не заслужила стать счастливой? И будь что будет. Если и лишаться девственности – то с парнем как он. Чего таить? Зачем скрывать, что меня тянет к нему… И пусть между нами нет ничего общего. Сейчас нас тянет друг к другу.
Парень переворачивает меня. И теперь я лежу на спине, а он нависает надо мной.
Я должна сказать. Должна предупредить его.
– Семён, – шепчу тихо.
– Что? – он припадает к губам, и мы снова сливаемся в нежно-колком поцелуе.
– Семён, Сём, ты должен знать, прежде чем…
– Знать что? – он внезапно останавливается. Гладит меня, трогает, но уже осторожно, с опаской. Внимательно смотрит в глаза.
– Ты будешь первым… – шепчу и понимаю что слишком наивно и самонадеянно это прозвучало.
– Ну, если, конечно, до этого дойдет. Ты понимаешь меня? – быстро лепечу.
Он меняет выражение лица. Как-то очень разочарованно выдыхает в губы. Ослабляет объятья. И перекатывается с меня на спину.
Я сразу ощущаю холод. С ним было так жарко.
– Мать твою, прости. Я… я не хотел… Забылся.
– Не хотел? – растерянно лепечу, трогая горящие губы.
Каким сладким был поцелуй, и какими горькими казались сейчас его слова. Эти два ощущения настолько противоположны, что я не сразу прихожу в себя. Хлопаю глазами, чувствуя как медленно, но верно накатывает паника.
– Нам не стоит этого делать. Я конечно подозревал что ты такая вся из себя чистая, но не до такой степени. Удивила.
Семён садится на кровати. Я тоже поднимаюсь, приглаживая взлохмаченные волосы. Застегиваю кое-как бюстгалтер. Он не смотрит на меня. Хотя мне впервые, наверное, так нужен его взгляд. Хочу прочитать в них истину, потому как словам не верю.
– Я не понимаю, – выдавливаю силой из себя. – Но ты же… мы же… Целовались…
– И что? – усмехается, – Это просто поцелуй. И разве ты готова к таким вот отношениям? Без обязательств? Это же будет просто
