Ты будешь моим - Кэти Эванс
На следующий день, хоть и невыспавшиеся, но удовлетворенные ночью любви, мы отправились к доктору, который избавил меня от предохраняющей капсулы в руке. Он весьма тактично напомнил мне, что эту штуку следует менять каждые пять лет. Я же ходила с ней пять с половиной и, к своему великому стыду, признала, что была настолько глупа, что совершенно потеряла счет времени, а сама уверяла Реми, что предохранялась.
Но потом я поймала взгляд его искрящихся голубых глаз, полных гордости и лукавства, и у меня промелькнула мысль – уж не считает ли он, что я сделала это намеренно.
– Между прочим, никто не мешал тебе использовать презервативы, – прошептала я обиженно.
– С тобой? – Он фыркнул и ткнул меня пальцем в ребра. – Ты принадлежишь мне.
– Ваша система контрацепции уже некоторое время не работала, а теперь организму потребуется некоторое время, чтобы восстановить производство собственных гормонов, хотя вы, похоже, и так в прекрасном состоянии, – объяснил доктор и назвал примерную дату родов. Слава богу, это должно было произойти через два месяца после окончания сезона боев.
Клянусь, в кабинете доктора Реми выглядел таким очаровательным, таким сильным и собранным, когда внимательно слушал, что говорил врач. А тот употреблял множество мудреных терминов, которые для нас обоих были сущей тарабарщиной. Тем не менее, на лице его был написан интерес и волнение по поводу моего здоровья. Он задавал множество вопросов. Сколько мне надо есть? Какое количество белка должно присутствовать в моем рационе? А как насчет углеводов? Доктор был весьма удивлен его интересом к моему питанию, а я готова была расцеловать моего любимого мужчину за то, что пошел со мной на прием к врачу.
А вот здесь я солгала. Мне хотелось не только расцеловать его, а изо всей силы прижаться к нему, чтобы мои соски перестали болеть, хотелось, чтобы наши губы слились, хотелось сесть на его член и прыгать до изнеможения.
Похоже, моя беременность возбуждала Реми, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что вытворяли со мной мои взбесившиеся гормоны. Он теперь был уверен, что, раз меня уже не тошнит от одного только запаха пищи, я начну лопать за двоих. Я боялась, что он раскормит меня до размеров слона, поэтому решила, что раз уж он намерен заставить меня есть, я, пожалуй, буду придерживаться свежих и питательных продуктов и откажусь от всякой вредной гадости. Дело кончилось тем, что мы с Дианой отправились в магазин здоровой пищи на бульваре Лас-Вегас.
Из окон магазина я видела множество рекламных щитов с изображением рулетки, роскошных женщин и выпивки. Это ведь Лас-Вегас, детка! Однако никто из нас не стремился предаваться удовольствиям Города Грехов. Ремингтон усердно колотил по боксерской груше в спортивном зале, а тренер увеличил для него время тренировок.
Мускулатура у него заметно наросла и стала еще более рельефной. Вся команда считала, что если ему и суждено встретиться со Скорпионом в одном из финальных матчей, пусть он будет в наилучшей форме. Поэтому мой любимый зверь тренировался по девять часов в день, а я, пользуясь этим, вставала по утрам непривычно поздно и только потом присоединялась к нему в зале. Он в огромном количестве поглощал белки, и тренер посадил его на коктейли с L-глутамином, чтобы сохранить мышечную массу, поэтому я помогала Диане выбрать лучшие продукты для его тела и ума.
Пит заявил, что если Скорпион вознамерился вывести его из душевного равновесия, мы должны удостовериться, чтобы Реми высыпался, правильно питался и правильно тренировался, ведь только так можно было сохранить стабильное состояние. Больше всего ему были нужны жиры Омега-3.
В тот день мы закупили столько свежих продуктов для моего чудовища, что нам потребовались две тележки. Мы сначала обошли магазин, закупая фрукты, овощи, лучшие сыры, темный шоколад, пророщенное зерно и орехи. Потом направились в рыбный отдел и присмотрели свежую, выловленную на Аляске чавычу, которую можно поистине назвать королевской рыбой, потому что она очень питательная. Пока мы ждали, как нам упакуют несколько фунтов рыбы, я изучала головки брокколи, лежавшие в наших тележках. Я обычно называла их «маленькими деревцами», а Мелани никак не могла запомнить название и называла «эти зеленые штуковины», впрочем, она так называла любые зеленые овощи. Она имеет обыкновение оценивать все по цвету.
– Все, что я знаю о еде, я почерпнула от моей бабушки. Она вылечила дедушку от депрессии одной лишь диетой, – рассказывала Диана.
Мы взяли также свежих креветок и кое-что еще из рыбной продукции, и продавец все это нам упаковал.
– У меня тоже однажды была депрессия, – неожиданно призналась я ей, глядя в мертвые глаза рыбины. – Это очень неприятная вещь.
– Неужели, Брук? Никогда бы не подумала, глядя на тебя. Что же такого случилось, что у тебя началась депрессия?
– Думаю, моя жизнь изменилась, когда я была к этому не готова.
Я пожала плечами и грустно ей улыбнулась.
– Ты не поверишь, какие вещи крутились тогда в моей голове, – сказала я. – Все казалось бессмысленным. Мне было так страшно. Трудно представить, что кто-то может выкарабкаться из этого состояния в одиночку.
– И как же тебе это удалось?
– Даже не знаю. Думаю, какая-то часть меня осознавала, что мои мысли – это не я сама. Мозг ведь просто один из органов тела, как почки или печень.
Она была предельно серьезна и понимающе кивала, поэтому я решилась продолжить, как бы безумно это ни звучало:
– Мой мозг хотел, чтобы я умерла, но я прямо чувствовала, как душа сопротивляется этому.
Иногда меня мучили печальные мысли, и я поневоле сравнивала: я страдала депрессией лишь один раз в жизни в течение двух месяцев, а Ремингтон испытывает такие страдания постоянно, цикл взлетов и падений настроения повторяется бесконечно. Любой, кто может с этим справиться, – настоящий воин, так же, как и его близкие люди, которые борются вместе с ним. Я была уверена, что душа Ремингтона достаточно сильна.
