Татьяна Тронина - Милая, хорошая
Стоило Алене представить это, как она тут же забыла о своих прежних обидах. Какая негодяйка эта Олеся, бывшая Борисова жена!
* * *Борис подошел к окну, побарабанил пальцами по стеклу. Потом сказал:
– Не люблю зиму в Москве. Ты посмотри, мам, – опять все тает…
– А кто любит… – пробормотала Калерия Львовна. – Ты почему Алену не пошел провожать?
– Так она же отказалась!
– Ну и что. Все равно ты должен был ее проводить.
– Мам, ты же знаешь Алену! Если уж она что-то решила, то ее не переубедить.
– Нет, это ты ее не знаешь, – покачала головой Калерия Львовна и принялась убирать посуду со стола.
– Погоди, я тебе помогу… Рыбу в холодильник?
– Да. И салат туда же… Она совсем не изменилась.
– Кто, Алена? Если ты обратила внимание, то она немного поправилась, – рассеянно заметил Борис. – Но так ей даже лучше…
– Я не об этом! – раздраженно перебила его Калерия Львовна.
– А о чем?
Калерия Львовна не ответила. Она перестала складывать тарелки в стопку и опустилась в кресло – словно не могла ничего делать, пока не додумает какую-то важную мысль.
– Послушай, мам, может, не стоит мне больше с ней встречаться? – Борис тоже бросил все и сел напротив матери. – Прошло столько лет! Алена меня не любит. В конце концов, женщин вокруг много… Приспичило тебе меня снова женить!
– Женщин много, но ни одной подходящей! – возразила Калерия Львовна. – А вот с ней бы ты был самим собой. Она была права, когда говорила о бытии и быте. С ней бы у тебя было сплошное бытие. И вовсе не потому, что она в высоких сферах витает…
– А почему? – засмеялся Борис. – Мам, ты иногда так смешно выражаешься…
– Потому что она – настоящая. Не то что эта кукла… Сплошной быт. Даже не быт, а битье посуды!
Она намекала на Олесю-старшую.
– Алена, между прочим, даже еще не развелась, – вздохнул Борис и машинально потрогал скулу.
– Что, до сих пор болит?
– Нет. Это я так… Смешно! Думал, что проведу новогоднюю ночь в отделении. Если бы не твое вмешательство… Ты очень на меня рассердилась тогда, мам?
– Ни капельки. Подумаешь, подрался с этим, как его…
– С Алексеем, – напомнил Борис. – Аленкиного мужа зовут Алексеем Голубевым.
– Да бог с ним, с мужем… Хуже другое – у твоей Алены появился новый кавалер. Некто по имени Роман Селетин. Она и приходила затем, чтобы кое-что узнать о нем…
– Что именно? – Услышав про кавалера, Борис заметно приуныл.
– Всякое-разное…
– Ты ей поможешь?
– Да. Отчего не помочь!
* * *Было холодно. Наверное, Николя успел здорово продрогнуть, но не подавал виду…
– Все, – милосердно улыбаясь, сказала Серафима. – Дальше я по памяти закончу.
Николя встал с широкой тахты, застеленной белым шерстяным одеялом, тут же набросил его себе на плечи. Потом засунул ноги в валенки (только они спасали от гуляющих над полом сквозняков) и сел рядом с Серафимой. Прислонился щекой к ее плечу, не обращая внимания на лавровый венок, который венчал его голову.
– Дурацкая у тебя квартира, – сказал он. – Отовсюду дует! Давным-давно поменяла бы ее, что ли…
– Зато удобная, – вздохнула она. Уголь в ее руках легко скользил по плотной бумаге. – Просторная и светлая. Для мастерской – самое оно…
В этот раз Серафима изобразила Николя в виде древнего грека, возлежавшего в лирической задумчивости на боку. Из одежды – только набедренная повязка и этот самый венок. Без повязки позировать он наотрез отказывался, хотя Серафима решительно не понимала – почему…
– Похоже.
– Да? – оживилась она. – Значит, ты считаешь меня талантливой?
– Не без этого… – благосклонно отозвался Николя. – А вообще сейчас необязательно иметь талант. Масс-культура! Достаточно овладеть техникой своего ремесла, чтобы преуспевать. Главное – сюжет. Сюжет должен эпатировать публику, дразнить… ты в курсе, например, что есть такая вещь – индустрия сознания?
– Нет, – сказала Серафима и поцеловала Николя в лоб. – Господи, какой ты у меня умный! Зачем только в официанты пошел…
– В Советском Союзе интеллигенция обслуживала государство, создавала мифы. Мифы нужны были для того, чтобы управлять простыми людьми.
– А сейчас? – рассеянно спросила Серафима, продолжая рисовать. – Сейчас же все по-другому…
– Ничего подобного! – возмутился Николя. – Сейчас все то же самое, только мифы изменились. Нас учат потреблять. Нам вдалбливают в головы – покупай, покупай, покупай… Массы стали подчиняться производителям товаров и услуг.
– А ты не подчиняйся, – заметила Серафима.
– Я? Никогда! Но меня бесит, когда я вижу вокруг себя столько тупых людей, которые помешаны на развлечениях, на тряпках… Для них главное – какое они производят впечатление на других тупиц, а не то, каковы они на самом деле!
– Зачем ты обо всем этом думаешь? – ласково спросила она, отложила уголь в сторону и вытерла пальцы салфеткой.
Николя вскочил, прошелся по комнате, кутаясь в одеяло.
– Затем, что приходится жить среди людей. Нельзя не замечать того, что суют тебе прямо под нос! Когда у меня появятся деньги, то я поселюсь где-нибудь в глухом месте, где никого нет. Чтобы как на необитаемом острове…
– И что ты там будешь делать?
– Ничего. Может быть, начну выращивать цветы. Хотя природа и без моих цветов хороша… Буду смотреть с утра до вечера хорошие фильмы.
– А я? Для меня найдется место в твоей будущей жизни?
Николя подошел к Серафиме и, распахнув одеяло, словно крылья, обнял ее, прижал к себе. Серафима была маленького роста и макушкой едва доставала до его подбородка.
– Куда же я без тебя… – усмехнулся Николя и поцеловал ее рыжие вихры.
– Ты такой красивый! – завороженно произнесла она. – Знаешь, когда я гляжу на тебя, то у меня все внутри дрожит – настолько ты красив…
Они сели на тахту. Николя стянул с нее через голову платье, потом все остальное. Накрыл вместе с собой одеялом.
Серафима засмеялась и закрыла глаза. Прикосновения его пальцев были холодны и щекотали кожу.
– Я красив?
– Да, очень! – повторила она, не открывая глаз. – Ты похож на бога. На молодого бога, вдруг решившего спуститься на землю.
– Никто не называл меня богом… – фыркнул он. – Такое впечатление, будто до меня у тебя не было мужчин, Авдейкина!
– Таких, как ты, – нет. Знаешь – когда-то, очень давно, я мечтала о том, что в моей жизни будет необыкновенная любовь. Больше похожая на сказку, а вовсе не на то, что я видела вокруг себя! Девчонки всегда мечтают о сказочном принце…
