Обманутая невеста - Злата Романова
Слезы так и текут ручьями из глаз и голос срывается, как бы я не пыталась сдерживаться. Так хочется сейчас обнять маму, положить голову ей на колени и вволю выплакаться.
– Не обманывай, Лила, я-то знаю, что ничего не в порядке. Хочешь домой, дорогая? Плевать на мнение других, я завтра же заберу тебя!
– Нет, мама, не надо! – пугаюсь я, потому что, если она приедет, мой эгоизм победит и я соглашусь уехать с ней. – Мы с Асланом договорились. Я не хочу жить с ним в браке, так что со временем, когда это будет приемлемо, мы тихо разведемся.
– Но как же так, Лила? А его жена? Она разве согласна на это? Вы же не сможете жить в одном доме! Он должен хотя бы предоставить тебе отдельное жилье, потому что это издевательство какое-то!
– Я согласна, мама, и еще поговорю с ним об этом, но пока у нас гости и в первые дни они будут ходить, поэтому я остаюсь здесь. Не переживай за меня, пожалуйста! Все наладится со временем, вот увидишь! А Саид… Я не страдаю по нему, потому что после того, что он сделал, даже рожу его сволочную видеть не хочу! Уж о нем-то я точно плакать не буду! – говорю, с удивлением осознавая, что так и есть.
Не могу я страдать по мужчине, который поверил в такую чушь обо мне! Сегодня, пока готовила, я только и думала о том, что чуть не вышла замуж за человека, который способен просто взять и исчезнуть, даже не попытавшись разобраться в ситуации! Возникла проблема и он безответственно сбежал, оставив разбираться других. Незрелый кретин!
Мои вчерашние грусть и отчаяние сменились злостью, и, мне теперь хочется просто прибить Саида за то положение, в котором я оказалась из-за него. Потому что винить в этом в первую очередь нужно именно его, а потом уже отца и Умарова-старшего, принявших глупое решение в момент паники.
Аслан
Молча слушаю разговор Лилы с мамой, который не решился прервать, когда она не заметила моего прихода, думая о том, какой, все-таки, умной и понимающей оказалась эта девушка. Правда, длится это ровно до того момента, как она говорит о том, что мы с ней договорились о разводе.
Наглая девчонка решила не слушать моих слов и сделать по-своему, что меня совершенно не устраивает! Я бы и рад объяснить это тем, что разводы в нашей семье под запретом, но дело ведь далеко не только в этом.
– Не хочешь объяснить мне, когда это мы с тобой договорились развестись? – извещая о своем присутствии, спрашиваю я, когда она кладет трубку.
Девчонка тут же подскакивает с кровати, на которой до этого лежала, и удивленно смотрит на меня.
– Подслушивать не хорошо.
– Как и врать, – парирую я, проходя в комнату и с раздражением замечая слезы на ее лице, которые, кажется, и не думают иссякать. – Тебе не надоело себя жалеть? Мне казалось ты не такая, как остальные…
– Я себя не жалею! – ожидаемо вскидывается она, полная возмущения. – Как вы… ты вообще можешь осуждать меня?! Я что, должна радоваться той передряге, в которую угодила из-за твоего брата?!
– Ну вот, другое дело, – хмыкаю я. – А то развела тут сырость. Плачущие женщины раздражают меня, даже больше, чем глупые.
– Ах, ты!.. – не может она подобрать слов от возмущения.
– Кто? Обманщик? Ах нет, это у нас ты. Зачем сказала матери, что мы разведемся?
– Потому что мы разведемся! Нельзя кого-то удерживать насильно в браке! У твоей семьи могут быть какие угодно традиции, но развод, разрешенный Богом, ты запретить не сможешь!
– Я и не запрещаю, – вздыхаю обреченно. – Я просто ставлю тебя в известность, что без веской причины не разведусь. А то, что ты не хотела выходить за меня замуж – вообще не причина. Ты меня даже не знаешь.
– Прекрасно я тебя знаю! И мне не нравится то, что я вижу!
– Не нравится моя внешность? – приподнимаю бровь, делая шаг по направлению к ней. – Я вроде не урод.
– Да при чем тут это?! – кипятится злючка. – Ты просто невыносимый, авторитетный мужлан, который считает себя всегда правым!
– Очень поверхностное суждение, – не соглашаюсь я. – Но ничего, я не в обиде. Вот поживем месяц-другой, узнаем друг друга поближе, и ты сама не захочешь уходить.
– Что? – смеется она, как будто я пошутил, но истерические нотки в этом смехе показывают, что Лила нервничает.
– Подумай об этом, я никуда не тороплюсь, – едва скрываю улыбку. – Пока что ты видела лишь одну мою сторону и честно говоря, большинство наших споров возникали не потому, что я такой твердолобый, а потому что меня забавляла твоя злость и попытки меня переиграть.
– Что-о-о?! То есть ты все это время издевался надо мной? Играл, как с каким-то глупым ребенком?
– Ничего подобного, Лила, – усмехаюсь уголком рта, любуясь ее негодующим лицом. – Поверь мне, глупой я тебя считаю в последнюю очередь. Но, как я и сказал, всему свое время. Сегодня был трудный день, так что отдыхай. Я даже сторожить тебя больше не буду, пойду спать к себе, а то диван очень неудобный, знаешь ли. Я ведь могу тебе доверять?
– Ой, не собираюсь я ничего с собой делать, не дождешься! – продолжает злиться она. – Смело можешь идти, я хоть высплюсь без твоего храпа.
– Я не храплю, – хмурюсь я.
– Храпишь, и даже очень громко, – издевательски улыбается нахалка. – Спокойной ночи твоей бедной жене! Иди уже.
Я молча разворачиваюсь, чтобы не быть вовлеченным в еще один бессмысленный спор, потому что она действительно пугает слишком быстрой сменой своих эмоций и не дай Бог, может снова удариться в слезы, и с чувством выполненного долга выхожу из ее комнаты.
Нехотя отправляюсь в свою спальню, чтобы попытаться еще раз объясниться с Миной, но с удивлением обнаруживаю, что в комнате никого нет. Уже разворачиваюсь, собираясь выйти, но заметив пустой туалетный столик, на котором обычно расставлена косметика и духи жены, с плохим предчувствием иду в сторону гардеробной, чтобы обнаружить, что вещей Мины в ней уже
