Только твоя - Саманта Аллен
— Мы будем в штатах уже сегодня ночью, — кивнул Дэниел и проводил врача.
— Расскажешь мне, что все это значит? — снова спросила я, взяв со стола жёлтую монету — тяжёлая и довольно старая.
— Не хочу пачкать тебя. К тому же считаю это бредом и пережитками прошлого! — недовольно ответил Дэниел. Он выхватил из моих пальцев монету и выбросил её в урну. — Тебе лучше отдохнуть, Лорри. Потом придут визажисты и начнут готовить к ужину.
Я проглотила комок обиды. Было больно от того, что Дэниел не хотел довериться мне. Такое прекрасное утро было испорчено! Я едва начала проникаться к нему странной тягой и нежеланием, чтобы с ним произошло нечто страшное, как он тут же оборвал все мои чувства. Хотелось взбунтоваться! Но возможности ограничены. Чтобы хоть чем-то насолить мужчине, я достала монету из мусорной урны и спрятала в свою сумочку. Понятия не имела, зачем это сделала. Но почувствовала себя намного лучше, как ребёнок, показавший язык взрослому, который его обидел.
* * *Вечер подкрался незаметно. К назначенному часу я была готова — Дэниел на этот раз сам выбрал для меня платье — тёмно-синее, длиной в пол, с закрытой спиной. Только плечи были открыты. Дэниел словно хотел защитить меня от посторонних глаз, но показать, что его выбор неслучаен.
— Не хочешь ничего сказать мне? — спросил Дэниел, остановившись напротив меня.
Я сидела на стуле, идеально ровно выпрямив спину, ждала, пока дадут команду.
— Нет. Мне нечего сказать тебе…
— Лорри, послушай. Я просто не хочу впутывать тебя.
— Я всё равно слишком глупа и неопытна, Дэниел. Даже если ты расскажешь, в чём соль, для меня твой рассказ покажется дивной сказкой — и только! — вспылила я.
— О нет, я не говорил, что ты глупенькая! — Дэниел протянул мне ладонь и помог встать, привлёк к себе. На нём был надет белоснежный костюм и тёмно-синяя рубашка, в тон моего платья. — Я просто корю себя за то, что был так глуп и неосторожен. Ты здесь совершенно не причём!
— Если ты не хочешь идти на ужин, мы можем просто улететь? — предложила я.
— No, mia bella, мы не можем просто так улететь. Только не сейчас!
— Почему? Из-за той монеты?
Дэниел помассировал подушечками пальцев мой нахмуренный лобик.
— Тебе не идёт хмуриться, солнечная девочка. Да, это из-за монеты… — мужчина вздохнул. — Кажется, всё-таки придётся кое-что рассказать, чтобы ты не дулась на меня…
Я обняла мужчину за шею и поцеловала. Подразнила язычком чувствительную кромку губ и начала медленно смаковать поцелуй. От него у меня закружилась голова. Я даже забыла на мгновение, о чём хотела спросить у Дэниела. Но мужчина владел собой намного лучше. Он отстранил меня, сказав, что мы можем опоздать, если не тронемся с места.
Дэниел пообещал, что расскажет мне о странном поведении его дяди, но мне пришлось подождать. Только когда мы сели в лимузин, Дэниел попросил водителя покатать нас по вечернему Милану.
Через минут двадцать лимузин по приказу Дэниела остановился у фонтана на пьяцца Кастелло. В центре площади выделялся массивный фонтан.
— Миланцы называют его «свадебный торт», — пояснил Дэниел и помог выбраться из лимузина.
Мы сели напротив фонтана, словно одна из гулявших здесь парочек. Только одеты были так, словно собирались присутствовать на приёме короля.
— Только не говори, что хочешь предложить мне кусочек свадебного торта! — пошутила я.
— Нет, дикарочка. Ты хочешь отщипнуть кусочек чего-то позначительнее, — усмехнулся Дэниел. — Ладно, удовлетворю твоё любопытство. Я из смешанной семьи. Мать — итальянка, её звали Ангелика Риичи. Отец — американец. Ангелика захотела учиться в Штатах и проходила практику в одном из банков моего отца, именно там они и встретились. Завязался бурный роман. Они поженились.
— Неплохое начало. Принц и Золушка?
— Не совсем, — покачал головой Дэниел. — Ангелика была отнюдь не из простой семьи. Риччи связаны с мафиози. Ангелика — самая младшая из семьи Риччи, очень поздний и избалованный ребёнок. У неё трое братьев. Самый старший — Теодор, он уже мёртв. Следующие — Фабрицио и Николо. Когда Ангелика заявила, что беременна и выходит замуж, многие были против. Семья вернула девушку на родину в Италию. Конечно, её беременность виделась проблемой, которую легко решить. Но нрав у моей мамы был очень вспыльчивый и эмоциональный. Она хотела сохранить ребёнка и угрожала, что покончит с собой, если её заставят делать аборт. Шрамы на руках говорили сами за себя — она действительно пыталась это сделать. Неоднократно. Братьям пришлось вернуть Ангелику в Штаты, — Дэниел вздохнул.
— Почему Фабрицио обвиняет твоего отца в рукоприкладстве?
— Потому что отец поднимал руку на Ангелику, — нехотя признался Дэниел. — Я был ещё мал, чтобы понять, кто виноват. Всегда бросался на защиту матери, за что не раз отец наказывал меня и потом даже отправил в закрытую школу. Я сбегал оттуда. Думал, что отец бьёт мать просто так. Видел в нём чудовище…
Дэниел замолчал. Я не стала торопить его.
— …Однажды мой побег оказался весьма удачным. Я добрался до дома ночью. Услышал посторонние звуки в гараже и решил, что это воры. Сжал садовый топорик покрепче. Но я ошибся. Это была Ангелика. Она трахалась с другим мужчиной. В ту ночь перепало и мне, и матери. Отец неожиданно вернулся из деловой поездки. Мне отец всыпал за очередной побег и за желание выгородить шлюху. Ей — понятно дело за что…
— Ох, мне так жаль!..
— Не о чем жалеть, Лорри. Ангелика была страстной и импульсивной. Когда она страстно желала чего-то, то добивалась этого. Она хотела выйти замуж и родить — она родила. Но потом остыла к семейной жизни. Ей хотелось чего-то другого — секса, новых мужчин, острых ощущений, — Дэниел прочистил горло. — Наверное, лучшим выходом было отпустить её. Но отец не любил выпускать из рук желаемое. Он воспитывал её на свой манер, запретил созваниваться с родными… В какой-то момент отец решил, что она остепенилась. Ангелика стала примерной матерью. Настолько,
