Замки из песка (СИ) - Князева Анастасия

Пальцы нашли нужные клавиши, музыка полилась сама собой. Та самая, ее мелодия. Мои глаза были полны слез, но ни одна из них так и не вырвалась на свободу. Я смотрел в большое распахнутое окно с частым переплетом. Ветер медленно колыхал белые невесомые шторы с бледно-лавандовым цветочным узором. В этот момент я хотел смеяться и плакать. Вместе с музыкой из меня выходила и вся усталость.

«Я, наконец, – мысленно обратился к ней, – понял тебя, мама. Вот он – вкус жизни, о котором ты говорила. Как бы мне хотелось, чтобы ты услышала меня сейчас! Увидела, как твой несносный сын играет на фортепиано. Ты ведь так старалась научить меня любить, чувствовать и сопереживать…»

Мне вдруг представилось, что и Мери здесь, рядом со мной, и я играю для нее. Интересно, любит ли она музыку? Понимает ли ее так, как я?

В эту ночь я так и не смог уснуть. Лежал под открытым окном, смотрел на звездное небо и думал. В голове кружились разные, совсем не связанные друг с другом, мысли. Меня бросало из стороны в сторону, как плот во время сильного шторма. Я пытался ему противостоять, боролся со стихией и не хотел сдаваться. Природа была непреклонна, она вознамерилась взять надо мной верх, но с каждой секундой мои силы только пополнялись. Я уже не чувствовал прежней усталости и был готов сражаться до последнего. У меня появилась мечта, в сердце расцвела крошечная надежда, которая светила мне, как яркий маяк в непроглядной тьме. Она вела меня за собой, вселяла мир, и покой в мою душу. Я, вдруг, понял, что еще не все потеряно. Песчаный замок, хоть и давно превратился в руины, восстанавливался на глазах.

Появление в моей жизни Мери подействовало на меня, словно разряд дефибриллятора, который заставил сердце биться вновь. Да, это было сумасшествием. Я знал, что такое невозможно, не верил в любовь, тем более, с первого взгляда, но… Она была со мной уже очень давно. Это невозможно объяснить, а понять и того сложнее, но я чувствовал, что знаю ее уже много лет. Эта девушка не была для меня простой незнакомкой или рядовым сотрудником «Swan's Architecture». В ней было нечто большее, особенное, то, что притягивало меня к себе, как магнитом. Я чувствовал себя мотыльком, отчаянно бросающимся в огонь, но уже не мог остановиться.

Мне хотелось узнать ее ближе, проникнуть во все темные уголки ее души, которые она прячет ото всех. Понять, какая она, что любит, чем живет, о чем мечтает. Мери стала для меня тем самым смыслом, который я так долго искал. Мой прекрасный маяк надежды, чей свет вел меня всю жизнь…

Невероятно, как один-единственный день может изменить абсолютно все! Мне хватило одного взгляда на ее и короткой встречи глазами, чтобы узнать в ней свою мечту. Ожившую, настоящую, живую. Она стала моей целью, источником вдохновения. Я знал, что уже никогда не смогу отпустить ее, не смогу никому отдать. Ни один человек в этом мире не сможет отобрать у меня мою душу, а Мери, как оказалось, и есть моя душа. Душа, которую я потерял и так долго искал по всему свету. Только рядом с ней мне удавалось дышать, я, словно, забывал обо всем и жил, она заставляла меня чувствовать, видеть, слышать и мечтать. Только после встречи с ней, я нашел в себе силы приехать сюда и снова играть. Эта музыка была моим ей подарком. Несмотря на расстояние между нами, я знал, что она поймет, почувствует, что и я. Связь, которая соединила нас с ней, не могла быть односторонней.

– Ради тебя, – прошептал я, глядя на луну, – я готов стать другим…

* * *

Утром, когда дядя Леша и тетя Люда еще спали, я принял душ, переоделся, тихонько вышел из дома и уехал. Только выехав на дорогу, ведущую в город, понял, что впервые в жизни забыл о телефоне. Оставил его вчера в автомобиле и так, ни разу, и не вспомнил о нем. Заряда оставалось всего несколько процентов, но этого было достаточно, чтобы увидеть множество уведомлений о пропущенных звонках от Макса.

«Я же просил его отвезти Мери домой, – вспомнил собственные слова там, в ресторане. – Он должен был мне позвонить, как доставит ее на место».

Вчера я позволил себе расслабиться, но так нельзя. Мне следует быть внимательнее. Особенно сейчас, когда Лебедев снова взялся за старое.

Поставив смартфон на зарядку, набрал номер друга и включил громкую связь.

– Макс, доброе утро, – начал я, когда услышал в его сонный голос. – Ты еще не в офисе? Я буду там через час.

– Тебя где, черт возьми, носило?! – буквально закричал тот в трубку. – Ты видел, сколько раз я пытался дозвониться?

– Кажется, двенадцать? – не смог скрыть своей улыбки. – Вчера все прошло нормально? Как Мери?

– Знаешь, что? – в голосе Полякова, отчетливо, слышалась обида. – Иди к черту, Лебедев! Поговорим при встрече, – и он отключился.

«Когда ты уже повзрослеешь, Макс? Сколько можно вести себя, как малое дитя?»

Между нами была разница всего в один год, но порой мне казалось, что он еще совсем ребенок. Такой же эмоциональный и немного эгоистичный. Но, несмотря на это, Поляков был еще и честным, открытым и очень преданным. И, как бы я ни старался делать вид, что он меня раздражает, это не было правдой. Я дорожил им и нашей дружбой. Особенно после той истории, когда сама судьба заставила меня открыть глаза и посмотреть на свое окружение по-новому, без розовых очков и юношеского максимализма.

Никто из прежних «друзей» так ни разу и не объявился на моем пути. Только Магомед навестил разок в больнице, но его я прогнал сам…

Мне не хотелось снова вспоминать те времена и погружаться обратно в это грязное болото. Что бы ни было, изменить я уже ничего не смогу. Та ночь всегда будет стоять перед моими глазами, как красная тряпка перед быком. Коррида еще не окончена, я только поставил все на паузу, но это не значит, что она исчезла. Однажды, свирепый устанет ждать матадор и вытащит, наконец, свою саблю, чтобы положить конец этой глупой игре.

Погруженный в эти размышления, я доехал до компании и припарковал машину на своем обычном месте. Автомобили некоторых членов совета директоров уже были здесь. До начала заседания оставалось около десяти минут. Мне предстояло выступление перед этими напыщенными снобами, готовыми предать меня в любой момент. В свое время, мой отец наивно полагал, что в бизнесе нет надежнее партнеров, чем семья. Он пригласил всех своих кузенов и кузин в свою компанию, предоставив каждому небольшой пакет акций. Ему казалось, что эти люди не смогут пойти против него и всегда буду верно служить общему делу.

Может, все и было так, пока он платил им дивиденды и не заставлял принимать никакого участия в жизни «Swan's Architecture», но все изменилось после его смерти. Когда пост генерального директора и председателя совета директоров перешел ко мне, я захотел изменить все. Их привычный жизненный уклад начал рушиться, как это бывает с карточным домиком во время сильного ветра. Конечно же, никому не понравились новые правила. Великий и могущественный клан Лебедевых объявил мне войну, которую сам же с позором проиграл. Они не могли ни запугать меня, ни лишить власти, как бы этого не хотели. В моих руках были сосредоточены пятьдесят процентов акций компании, пятнадцать – принадлежали Максу, а остальные – им четверым. Единственное, я никак не мог понять, зачем все это Юрию Андреевичу. Если он и скупит все тридцать процентов, ему, все равно, не удастся заполучить контрольный пакет. Здесь было еще что-то. Нечто, чего я пока не знаю, но обязан узнать, как можно раньше.

Я уже подходил к входу, когда сзади послышались знакомые голоса. Они звали меня, да так, словно мы и, правда, были членами одной большой и дружной семьи. Мне потребовалась вся моя выдержка и сила воли, чтобы не послать их в известном направлении. Собрав остатки воли в кулак, заставил себя улыбнуться и посмотреть назад.

– Здравствуй, дорогой племянничек, – от звуков этого слащавого обращения стало дурно. Думал, меня сейчас вырвет на него розовыми сердечками и яркой радугой. Циничный старикашка!