Сводная любовь (СИ) - Анина Татьяна
– Первое впечатление всегда обманчиво, – тихо сказал Зверев. Его голос был мягким и не клеился с его поступком с его внешностью. Можно было подумать, что говорит молодой парень. – Но именно на первое впечатление ориентируются люди. И на этом можно очень хорошо сыграть, особенно если сказать о себе пару слов, которые обязательно останутся в подсознание человека, с которым ты впервые знакомишься. – Он повернулся к комнате лицом и продолжил, – я знаю это, но сам попал в эту ловушку. Ведь первое впечатление, которое ты произвела, было сногсшибательное. Маленькая, певичка из эскорта. Я первый клиент. А это значило, что тебя можно было дальше не пускать по рукам. Взять в содержанки или даже больше – жениться. И второе впечатление тоже оказалось обманчивым. Я дважды попался в твои сети. – Он усмехнулся. И опять печально. – Ты оказалась падчерицей известного бизнесмена. Твой сводный брат очень хорошо отмазал тебя. Но я подумал, что ты хочешь отделиться от родителей, поэтому и решила сорвать простые деньги, чуть не испачкав репутацию отчима. Девочка, которой нужны деньги, проста в эксплуатации. Такой можно управлять, такой можно внушать, такую можно подавлять. И опять мимо. Тебе деньги не нужны, – Пётр Олегович сам себе усмехался. – Ольга мне все уши прожужжала, что ты невинна и мне лучше не настаивать на свадьбе, потому что ты категорически против. Призналась в любви к своему сводному брату. Тома с Серёжей меня, после твоего выступления на том вечере, часа три обрабатывали. Даже женить обещали на молодой врачихе, лишь бы я от тебя отстал.
Он замолчал. Я чувствовала, как пристально он меня изучает. Ещё минутная пауза и он совсем тихо продолжил:
– Если бы я понял, кто ты при первой встрече, то всё бы обошлось малой кровью. Но появились неприятности. Поэтому я решил всё исправить. Ведь я тоже произвожу впечатления мужчины, которым на самом деле не являюсь. Это полезно, когда приходится ездить в Москву и вести переговоры. И ты тоже ошиблась. Как и твой отчим. Вы думаете, я такое демоническое, всевластное существо без души и жалости. И скорей всего любить я тоже не умею.
Он рассмеялся. И я невольно посмотрела на него.
К чему он клонил?
Глаза сузила, стараясь спросить, не задавая вопрос. Потому что в горле всё пересохло, и я бы хрипнуть не смогла.
Он внимательно смотрел на меня сквозь стёкла тёмных очков. Обволакивающее тепло.
Он вытащит меня!!!
Господи, Галина, ты была права!!! Ты опытная женщина в возрасте. Ты увидела то, что мы все не увидели.
Пётр Олегович по-отцовски улыбнулся. Видимо, я не смогла скрыть эмоции, и они на лице отобразились.
– Боевая, – ухмыльнулся мужчина. – Храбрая куколка. Ты ведь действительно очень сильная. Немного девочек, способных от всех благ отказаться и бросить вызов судьбе. Посидим здесь. Через пять минут в доме будет полиция и твой отчим.
Первый порыв кинуться ему на шею, я с трудом подавила. Из глаз потекли слёзы, я ни звука не произнесла.
Вот так начинаешь верить в людей. Так даже жить захочется.
А потом я услышала крики, выстрелы. И при каждом громком хлопке вздрагивала.
– Не бойся, у дверей моя охрана, – утешил Пётр Олегович. Невозмутимо стоял у окна и что-то там высматривал. – Похоже, твой раненый возлюбленный приехал.
Я рванула с места. И нагло забралась вперёд Петра Олеговича, прилипнув к окну.
Двор был заполнен людьми и транспортом. Полицейская была только одна машина, другие все разномастные. Женщин не было, только взрослые мужчины. И два молодых человека.
Мой раненый боец с перевязанной головой ругался с Пашей Егоровым, у которого всё лицо было разбито. Угрожающе наступал, и драку пришлось предотвратить другим мужчинам.
Я простонала, проезжаясь пальцами по стеклу окна. Грудь разорвали рыдания. Я заревела навзрыд.
– Беги,– ласково сказал Пётр Олегович за моей спиной.
И я сорвалась с места. Кинулась вначале к двери. Дрожащими руками открыла замок. А терпения не хватало. От пережитого ужаса вся, как на иголках. И в этот момент казалось, если я хоть на секунду остановлюсь, всё – конец! Не будет мне ни мужа, ни счастья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Проскользнула между двух охранников Петра Олеговича. На лестнице пролетала через несколько ступенек. Скользила грязными носками по паркету. Протолкнулась между людьми, вытягиваясь и стараясь ни на кого не упасть. Плечом задела Алексея Егорова в наручниках.
Мелькнуло лицо Дмитрия, который вроде ко мне подался, но я мимо, мимо их всех.
К нему! К моему любимому мужу, моему обожаемому Демьяну. Никто кроме него не нужен.
Вылетела в ледяное утро, во двор незнакомого дома. По забетонированной дорожке со всех ног бежала к своему мужчине.
Демьян обернулся.
На лице были кровоподтёки, голова вся в бинтах. Глаза большие тёмные, под ними круги. Он был бледен и так несчастен, что я ещё громче разрыдалась. Влетела в его объятия, чуть не сбив его с ног, и с силой прижалась.
Ничего не могла сказать, захлёбывалась рыданиями. Чувствовала, как он гладит меня и чуть качает из стороны в сторону, так укачивают и успокаивают маленьких детей.
– Любимая малышка, – мучительный стон мне в ухо. – Всё хорошо.
Он быстро задышал и упал.
Я со всех сил стала его поддерживать, чтобы не ударился головой об дорожку, и закричала во всё горло, зовя на помощь.
Глава 11
Невыносимо без мужа. Я столько лет его люблю, поженились недавно. Ещё не успели насладиться единством тел, как такое происшествие.
Разве можно так?
Как по живой плоти ножом, как отрывают часть тебя и… кладут в другую палату.
Ещё и выдумали в мужское отделение. А для семейных у них нет места. И хотя в общих палатах мы не лежали, имели отдельные апартаменты, видеться нам не полагалось.
С меня, как с гуся вода. Остались только синяки, и я собиралась сбежать из больницы побыстрее. А вот у Демьяна, получившего в бою по голове битой, было сотрясение. Не серьёзно, но он всё время спал, выглядел бледным и сильно исхудавшим.
Откуда я знаю?
Я к нему в палату бегала.
Бросила свою кровать. В пижаму положила новый телефон, что принесла мне мама. У зеркала привела себя в порядок. Волосы распустила, чтобы Демьяну было их удобно трогать.
Вышла в коридор, где пахло медикаментами и обедом. Посмотрела, чтобы медперсонал разошёлся. И шарпая тапочками побежала в сторону другой отдельной палаты.
– Вяземская! – крикнула мне с поста злая медсестра. Опять её смена, будет мне лекции читать.
– Ничего не знаю, – закричала я и прибавила шагу.
– Выкинут из больницы! – летело мне в спину.
– Переживу! – нагло отвечала я добегая до мужского отделения.
По коридору ходили люди. А я сразу забежала в первую платную палату к своему мужу.
У Дёмки в палате пахло кофе и окна были занавешены. Но свежо, уже проветрили. Он лежал на кровати, а рядом на тумбочки сиял телефон, подавая сигнал. Но звук был отключён.
Дёмочке ещё не сняли повязку с головы, и он выглядел таким несчастным и раненым бойцом, что я скинув тапки тут же улеглась с ним.
Демьян приоткрыл один глаз, чтобы убедиться, что к нему под бок забралась не медсестра, а жена родная. Откинул одну руку, и я, воспользовавшись приглашением, нырнула к нему в объятие. Удобно устроила голову на груди под ключицей, и с удовольствием вдохнула его запах, чуть лизнув кожу.
Это был обеденный перерыв и до пяти часов Демьяна не побеспокоят. И вообще все в курсе, что мы муж и жена, я уже успела о себе заявить и всех на уши поставить. Поначалу меня не пускали, а теперь на мои вылазки смотрели сквозь пальцы. Строгости наводят, а сами смеются надо мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я приласкалась к любимому. А он засыпал. Размеренно поднималась его грудь, билось храброе сердце.
До сих пор перед глазами драка, где Демьян защищал меня. Как он на Пашку гада накинулся. Их было больше, поэтому он не справился.