Мама напрокат (СИ) - Доронина Слава

– Я беременна от него! – резко выпалила она.

Это было сказано таким тоном, словно она насмотрелась мелодрам, и после этих слов я должна была дрожащим голосом сказать ей, что не буду рушить их счастья с Андреем и самоликвидируюсь. Пожелаю счастья и навсегда выключу телефон. Только после ночи, проведенной с мальчиком в стенах больницы, и всего, что вчера с ним пережила, во мне проснулся какой-то сильный инстинкт. Мальчика хотелось оберегать и защищать. Достаточно он уже настрадался. А сколько еще ему предстоит всего пережить! Нику сейчас была необходима поддержка, а Эльвира ее обеспечить ему не сможет.

– Я в курсе. И мне все равно, – холодно произнесла я.

Повисла долгая пауза, я слышала частое дыхание в трубке. Эльвира не думала, что я была так глубоко посвящена в их отношения с Андреем? Теперь будет знать.

– Тогда я нисколько не ошиблась на твой счет, – с горечью произнесла она. – Ушлая, расчетливая деревенщина! Решила охмурить состоятельного человека и выбраться из своего трущобного болота за его счет? Втерлась в доверие к его ребенку и моего задумала лишить отца?

– Не понимаю, кто вам позволял говорить со мной в таком тоне. Андрей – не маленький мальчик и сам разберется в своих чувствах, а я по-прежнему считаю, что нам с вами говорить не о чем. Всего доброго, – я сбросила звонок и добавила этот номер в черный список.

Еще несколько часов назад я сильно сомневалась, что могла бы хоть чем-то помочь Андрею и его сыну, а теперь была уверена, что нельзя никому уступать своего счастья. Нику будет со мной в разы лучше, чем с Эльвирой, потому что ей на него здорового было наплевать, а сейчас и подавно. Будь я на месте беременной женщины, никогда бы не опустилась до звонков новым любовницам Андрея с просьбами оставить его в покое. Нельзя заставить человека делать что-то против его воли. В итоге ничем хорошим это ни для одной из сторон не обернется.

29

Ангелина      

– Нет, мам, не получится приехать в эти выходные, мои планы изменились. Да, с работой все хорошо...

Я сняла турку с плиты и налила кофе в кружку. Маме не стала ничего рассказывать о сокращении на работе, чтобы не расстраивать. Но с радостью бы ей рассказала о Нике. Только не по телефону, а при личной встрече. Показала бы пару снимков, которые сделала на камеру смартфона. Уже несколько дней я жила в доме Андрея, а все свободное время проводила с мальчиком в больнице.

Мы еще немного поболтали, я пожелала маме хорошего дня и завершила вызов. Подошла к окну и поглядела на улицу. С самого утра моросил дождь. Обычно в такую погоду я любила кутаться в одеяло и спать. Но сейчас я точно знала, что не засну. Андрей второй день подряд был в клинике с Ником, приезжал лишь переодеться и принять душ. Никите провели операцию, чтобы понять, сколько процентов его костного мозга поражено, и теперь мы ждали результаты. Глубоко внутри я была уверена, что с мальчиком все будет хорошо. Иначе и быть не могло. Он такой смышленый, жизнерадостный, красивый... Он обязательно победит болезнь.

Допив кофе, я сполоснула чашку, поставила ее на сушилку и уже собиралась направиться наверх, когда на кухне появилась Людмила Ивановна. Я старалась меньше пересекаться с женщиной, потому что мы до сих пор не наладили с ней общения. Она видела во мне охотницу за миллионами Андрея, а такое отношение меня попросту задевало. Лучшим решением было минимизировать контакты и не портить друг другу настроение. Возможно, она переживала за Никиту, а наши стремительные отношения с его отцом воспринимала, как игру и фикцию с моей стороны? Как бы там ни было, в мои планы тоже не входили эти отношения. Но сердцу не прикажешь.

– На этот случай у нас есть посудомоечная машина, – она кивнула на чашку, которую я оставила на сушилке.

Набрав в легкие воздуха, я никак не отреагировала на эту реплику. Нет, я ни разу не пожалела за эти дни, что переехала к Андрею. Да, мы почти не ночевали с ним вместе в одной постели, виделись преимущественно у Ника в больнице, но на данном этапе для меня это все не имело большого значения. Вернувшись к сушилке, я поставила чашку в посудомоечную машину и вышла из кухни. Хорошо, что я уже успела выпить кофе. Всегда любила это делать в одиночестве и тишине. По-хорошему, следовало спросить у Андрея разрешения, чтобы пригласить в гости мою маму, тогда бы я поглядела на битву двух хозяек...

Я поднялась в комнату Андрея и подошла к аквариуму с рыбками, который расположился на комоде у одной из стен. Постучала пальцем по стеклу и несколько минут наблюдала за головастиками. На днях нужно будет сменить им воду. От созерцания прекрасного меня отвлекло входящее сообщение. Я достала телефон из кармана джинсов и взглянула на дисплей. Андрей написал, что будет дома через два часа и у него ко мне серьезный разговор. Я сразу же подумала о Нике, и что пришли его анализы. Мне захотелось перезвонить Андрею, и спросить, как дела у мальчика, но решила, что не буду этого делать, а дождусь мужчину. Взяла в руки книгу и попыталась сконцентрироваться на тексте, но у меня ничего не получалось. Андрей не позвонил мне, потому что не было хороших новостей, а ему требовалось время побыть одному? В итоге я накрутила себя до такой степени, что, когда дверь в комнату открылась, а на пороге появился Вихров, я подскочила с места и направилась к нему, внимательно рассматривая его красивое лицо.

– Андрей...

Он поднял на меня растерянный взгляд и прошел мимо. Сел на кровать и опустил голову.

– Пришли анализы? Не молчи, пожалуйста… Андрей! Павел ждет внизу? Я поеду к Нику?

– Немного позднее. Сейчас я бы хотел с тобой поговорить… – ответил он, помолчав.

Я присела рядом и обняла его. За эту неделю он стал мне только ближе. Мысли, что я делала что-то неправильно и торопилась, посещали меня все реже и реже. Да я и не привыкла загадывать далеко на будущее. По мне, было проще жить одним днем. Только вот проще почему-то больше не получалось...

– Пришли анализы Ника. Я был у Эльвиры, потом ездил в клинику, где Алине проводили ЭКО. Дел было сегодня очень много. И еще я долго катался по городу, мне необходимо было подумать.

– Что сказали врачи, Андрей? – Мои нервы и без того были натянуты до предела.

– Не хочу всего этого повторять, – выдохнул он. – В гостиной лежат все заключения, ты можешь потом почитать. Если в двух словах, то Нику необходим донор. Его спасет пересадка костного мозга. Только так можно попытаться его полностью излечить… – он покачал головой. – Болезнь активно за него взялась. Организм уже не справляется, если начались перебои...

Я закусила губу, чувствуя, как мое сердце по новой крошится на много мелких осколков, а в горле появляется комок. Я уже ощущала себя так в тот день, когда Андрей попросил меня приехать в клинику к Нику. А ведь я так надеялась услышать другие слова...

– Ты был у Эльвиры? Что она сказала? – Я поняла, что диагнозы были серьезными, и Андрей, услышав о них, поехал к бывшей любовнице, спросить, позволит ли она впоследствии, чтобы этот ребенок помог Никите обрести шанс на выздоровление.

– Она не смогла со мной встретиться, была на процедурах, мы говорили по телефону и договорились о встрече на днях. Ее беременность под угрозой, процент того, что ребенок, которого она родит, и он сможет стать донором костного мозга для Ника, очень низкий. Куда больше шансов, если это был бы единокровный брат или сестра, но даже в этом случае гарантий нет.

– Но Алина... Ее ведь нет...

– Да. Будь она жива, мы бы обязательно родили ребенка, чтобы попробовать спасти Никиту. После его появления, мы планировали еще одного малыша. Хотели погодок. А в итоге пришли к ЭКО. Алина не могла забеременеть два года подряд. Позже ей поставили вторичное бесплодие. Врачи предложили экстракорпоральное оплодотворение. Мы успели провести всего одну процедуру. Несколько яйцеклеток остались храниться в криобанке.

– Что ты хочешь этим сказать?

На лице Андрея читалась решимость, а у меня больше прежнего все задрожало внутри.