Я тебя уничтожу (СИ) - Чащина Евгения
Сажусь за руль и только сейчас понимаю, что ввязался в непростую для себя игру. Видеть её рядом и не иметь возможности взять, хуже некуда.
— Испугался конкуренции? — кусает с милой, почти ангельской улыбкой, хотя из ушей едва не пар идёт.
— Если бы я чего-то боялся, я бы никогда не стал успешным, — улыбаюсь, замечая ее состояние. — Как самочувствие?
Смотрю, как Полина роется в пакете и довольно улыбается, извлекая красивую картинку.
— Папуль, это он, настоящий ребёночек?
— В твоей новой спаленке тебя ждёт твой Реборн, маленькая сестричка, о которой нужно заботиться.
— Скверно, — успевает ответить Алина прежде, чем Поля обратила на неё своё внимание.
Она говорила, что в первую беременность у неё не было никаких неприятных симптомов. В этот раз всё было по-другому, и я слышал, как она жаловалась жене Жени, что она вообще не понимает, что внутри неё творится.
— Что доктор говорит?
— Что нужно есть кислые яблоки и мятные конфеты… И заниматься сексом, — на последних словах понижает голос, недовольно поджимает губы и смотрит на приборную панель.
— Мамочка, а что такое секс?
Я едва не хрюкнул от неожиданности.
— И мне это очень интересно.
— Папа тебе расскажет, когда узнает, солнышко, — не теряется Алина, хотя на бледных щеках мелькнул румянец.
— Папочка, а что ещё за подарки в пакете? — тут же переключается Полина.
Стерва. Я ей расскажу наедине, что знаю об этом звере. И поддержу идею доктора о целительной силе секса. О пользе его расслабления для истосковавшейся плоти.
— Розовый пакет для мамы. Пусть посмотрит.
Я не зря сегодня полдня мотался по делам, но я сделал то, что хотел и мне плевать на то, что кто-то против.
— Я тебя поздравляю, Алина, уже час, как ты жена Игоря Камаева. Поля, твоя мама теперь официально моя жена. Поздравишь ее?
Полина довольно захлопала в ладоши, улыбаясь и болтая поздравления, а Алина застыла на сидении. Затем достала из красивого пакета документы.
— Это прикол какой-то?
Она смотрела диким взглядом на свидетельство, потом молча сложила его в пакетик, а тот швырнула в бардачок. Отстегнула ремень безопасности, который успела пристегнуть, и открыла дверь, выходя из салона на улицу, вдыхая полную грудь воздуха.
— Поль, вы с Джоем будете вести себя хорошо? Я с мамой поговорю?
— Ей плохо?
— Немножко, мы просто подышим.
— Хорошо.
Я выхожу из салона и иду к Але. Вижу, что напряженная и злая. Обнимаю ее и говорю спокойно.
— Тебе нужно просто привыкнуть. И да, я хочу, чтобы ты меньше страдала от плохого самочувствия. Яблоки купим, а секс ты можешь брать в любой момент, родная.
— Поди ты к чёртовой матери, — рычит она, сбрасывая мои руки со своих плеч.
Резко поворачивается и спрашивает:
— Зачем ты это сделал?
— Потому что я давно не мальчик, мне сорок четыре. И я хочу иметь нормальную семью, растить детей и наконец-то стать счастливым! Я много хочу?! — чеканю каждое слово, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Да хоть убей, но не жалею. Зато вы теперь защищены со всех сторон. Полина и второй ребенок получат всё моё состояние, если со мной что-то случится. И ты не будешь ни в чем нуждаться.
Алина хрипло зарычала, прижала руки к лицу и засмеялась.
— Господи, опять… Каждый раз, каждый блядский раз одно и тоже! Я, я, я, я подумал, я решил, я сделал, я хочу. А чего хочу я? А? Тебя это не волнует? Прости, глупый вопрос, конечно не волнует! Если бы волновало, ты бы не поступал со мной из раза в раз, как последняя скотина. Каждый раз, когда ты так делаешь, я снова возвращаюсь на тот диван, на котором ты взял меня силой, и рыдаю внутри. Год работы с психологом, годы работы над собой, всё в мусорку…
Алина замолкает, и её начинает трясти мелкой дрожью.
— Ответь только на один вопрос: тебе нужен настоящий мужчина или инертное существо с яйцами, которое будет сидеть на диване и чесать немытую рожу? Если ты готова прожить эту жизнь без меня, я сейчас же аннулирую это свидетельство, лишь бы тебе было комфортно, и я не давил на тебя своим Я. Детей не брошу, а нужен ли я, решать тебе.
— Не сравнивай х*й с пальцем, — бесится она ещё сильнее. — Ты хочешь семью и стать счастливым? Вот тебе рецепт: вместо Я в твоём лексиконе появляется Мы. Хоть ты настоящий мужчина, хоть бизнесмен, хоть царь-батюшка. МЫ. И такие вопросы решаются через МЫ, а не через Я. Хочешь знать люблю ли я тебя? Да. Хотела ли я за тебя замуж? Да. Хочу ли я нормальную семью и жить счастливо? О боже, да! Только не будет всего этого, пока ты со своей головой не разберёшься. Пока ты не научишься советоваться, слышать и слушать. Вот и вся сказка.
— Чертова баба, — Взрываюсь я и хватаю Алину в свои объятия, — всегда будет так, как хочу я, а ты будешь моей музой, которая всегда сможет сломить мое решение только одним очень действенным способом. И ты знаешь его, перед твоим телом я безвольный раб. Ты до сих пор маленькая и несмышленая девочка, хоть и мама. В твоих руках всегда была безграничная власть надо мной с того момента, как я тебя натянул там, на том чёртовом диване. И дали бы мне ещё один шанс, я бы это сделал снова, хоть бы и чувствовал себя последней скотиной. Познав в тот миг отчаяния твое тело, я смог выжить и не сойти с ума. Моей семьи не стало, я третий раз хоронил тех, кто был мне дорог. Я могу лишь на коленях умолять, чтобы ты простила ту ночь.
Трусь носом о ее висок и понимаю, что чертовски неправ, но где я и где здравый смысл, когда перед глазами эта женщина, которая за столько лет вытрахала мою душу и мозги.
39
Чувствую, что она тает в моих руках так же, как я таю от её близости и прикосновений, но сопротивляется, злится, кипит.
— Поехали, этот разговор можно вести до бесконечности, а заставлять ждать ребёнка, собаку и стариков из-за этого как минимум некрасиво.
Аля поднимает лицо. Оно оказывается так близко к моему, что губы обжигает её дыханием.
— Все равно будешь моей, — хриплю ей в губы и жадно целую мою девочку, так, как она это любит, до отсутствия в наших лёгких кислорода, — я тебя люблю сильнее, Камаева. И буду трахать тебя только я с этого момента. И мне плевать на твои гормоны и плохое настроение, будем его повышать.
Ладони жадно скользят по талии, по ягодицам. Я бы ее уже давно завалил на кровать, будь мы в квартире.
Из машины раздаётся громкий лай Джоя.
— Ревнует, — смеётся вдруг Аля, глядя, как в машине разрывается пёс.
Всю дорогу слушали "радио" из автокресла и перебрасывались взглядами. Эта стерва всё ещё строила из себя сильную и независимую, но взгляд смягчился. И улыбка стала мелькать куда чаще.
У дома Полина сразу побежала к бабушке с дедушкой, а Аля задержалась, чтоб надеть поводок на собаку. Как только я подошел, Джой утробно зарычал, пытаясь закрыть собой мою жену от меня же.
— Я ему суку подарю, чтобы он тебя не ревновал, — фыркаю надменно, соревнуясь с псом в гляделки.
— Доберманы однолюбы, так что удачи в поисках, — улыбнулась, погладив широкую лощеную морду собакена, который ласкался к ней.
Потом Алина бросила взгляд в сторону моих родителей. А я почувствовал, что она нервничает. Они познакомились в больнице после нападения. Маме она не понравилась. И вот сейчас пришло время находить общий язык.
— Мам, пап, у нас с Полей есть хорошие новости. Дочь, что мы хотели сообщить?
— А у нас будет ребеночек!
Мама от неожиданности всплеснула руками, а отец пустил скупую слезу. Я рад за своих родителей, ведь они смогли принять мой выбор. Они видели, как я сходил с ума по этой женщине и поняли, что это навсегда. Я безумно их люблю и уважаю.
— Алиночка, как самочувствие? — заволновалась мама, широко улыбаясь моей красавице
— Сносно, но вы не волнуйтесь, — утешает маму и гладит её руки.
Алина разрешает маме не только потрогать живот, но и обнять себя, рассказывая о своем самочувствии, пока мы продвигаемся к дому. Уже в гостиной Полина побежала к дивану, чтоб помочь усесться деду, мама сразу направилась на кухню. Аля подошла ко мне, стала рядом, кивнула на камин и негромко, чтобы только я слышал, шепнула:
