Босс для подруги (СИ) - Фокс Кира
— Явилась все-таки, — выплевывает она.
Удивленно смотрю на нее. Неужели так остро реагирует на мои отгулы? Сама-то частенько этим балуется.
— Ты о чем?
— Вот бесстыжая, — фыркает она, складывая руки на груди. — Мало того, что врала и воровала, так еще и делает вид, будто не в курсе!
— Валь, ты здорова? — ошарашенно смотрю на нее. — Какое воровала? Ты о чем вообще?
— Думала, если будешь шашни с Волошиным водить, он прикроет твои махинации? — презрительно отвечает коллега. — Видать, плохо давала, раз все как есть написал в своем отчете-то и уехал!
От ее слов во мне что-то ломается. Как же так? Так разве бывает? Все становится похожим на дурной сон. Разворачиваюсь и ухожу в кабинет. Валя еще что-то говорит мне в спину, но я уже не слышу. В голове пульсируют слова, что он уехал… Подставил и уехал… Не понимаю, о каких махинациях речь, хотя. Если взять себя в руки, я обязательно смогу сложить весь пазл и разобраться, что происходит. Но я не могу. Мне так больно внутри, что хочется просто спрятаться под одеялом, решив, что это лишь кошмар, что утром я проснусь и все снова будет в порядке.
Глава 26
Не знаю, сколько я сижу, бесцельно глядя в одну точку. Прихожу в себя, только когда дверь открывается. Медленно поднимаю взгляд, до последнего надеясь, что увижу любимого бородатого босса. Но там стоит Косарин, а с ним еще и директор.
— Наталья, хорошо, что ты наконец пришла, — равнодушным тоном произносит бывший начальник. Так он говорит с теми людьми, кого ни во что не ставит. Холодно, подчеркнуто равнодушно. И от этого мне становится еще хуже. Неужели.
— Что значит наконец? Мне Матвей Сергеевич дал отгулы, — говорю онемевшими губами.
— Да уж мы, — Василий Николаевич оборачивается к директору, — в курсе, что у тебя с нашим аудитором особые отношения. — Последние два слова он намеренно выделяет интонацией.
— Нет никаких особых отношений, — слабо оправдываюсь я. — Вы же сами меня отправили к нему.
— Отправил, — соглашается заместитель директора. — Хотя если бы я знал, что вскроется в ходе проверки. — он сокрушенно качает головой.
О чем вы?!
Владислав Дмитриевич, наш директор, делает шаг вперед и, убрав руки в карманы, говорит:
— Наталья Дмитриевна, зачем притворяться, когда ваши финансовые махинации вскрылись? Честно говоря, мы уже собирались искать вас, когда прочитали отчет Волошина.
— Отчет?
— Да, — кивает он. — О проверке. Из него следует, что вы очень ловко пользовались доверием Василия Николаевича все это время, чтобы подделывать нужные вам документы.
Перевожу изумленный взгляд на бывшего начальника, но тот выглядит невозмутимо, словно это не меня только что обвинили в преступлении.
— Но это неправда! — отчаянно говорю я. — Я ничего такого не делала!
— Наташа, ни к чему усугублять свое положение, — произносит Косарин. — Документы все подтверждают.
— Да это же бред! Спросите Матвея! Он подтвердит, что я не имею к этому отношения!
— Матвей Сергеевич завершил свою работу и вернулся в столицу, — добивает меня директор.
Сижу словно оглушенная. Получается, Андрей был прав? Черт, он был прав?!! Закрываю лицо руками и судорожно выдыхаю. Получается, он действительно подставил меня, чтобы спасти свою репутацию? Значит, все это было лишь хорошо продуманной игрой? Но ведь я ничего не делала! Не подписывала ложных документов, не устраивала махинации. Или те документы он специально мне подсунул, чтобы я проглотила наживку? Так может, их уговор с Раковым был не совсем таким, как он мне рассказал?
Эти мысли сменяют друг друга в голове с бешеной скоростью. Я думала, что мне было больно, когда Света устроила скандал и показала свое лицо. Но нет… Оказывается, я понятия не имела, что такое боль. Потому что сейчас меня, кажется, растоптали и выбросили после использования.
— Что со мной будет? — тихо спрашиваю, набираясь смелости и глядя на мужчин.
Но ответить те не успевают — дверь снова открывается, и появляются новые действующие лица — четверо мужчин. Косарин и директор сторонятся, давая им место.
На лицах обоих откровенное изумление. Как и у меня. Потому что один из зашедших — Матвей собственной персоной. Смотрю на него, а в груди словно нож проворачивают. Такой же красивый и. далекий. Предавший меня. Выбросивший.
— Игорь Валерьевич? Но как. вы здесь? — удивленно спрашивает директор. А я понимаю, что лицо этого статного мужчины лет пятидесяти мне смутно знакомо. Как и имя. Кажется, так зовут владельца всей компании. Неужели он?
— Получил результаты аудиторской проверки, — чеканит тот, строго глядя на Владислава Дмитриевича. — Решил вот лично проконтролировать.
— Но как же так? — возмущается вдруг Косарин и бросает злой взгляд на одного из спутников генерального директора. Тот лишь снисходительно ухмыляется. А я совершенно перестаю понимать, что здесь происходит.
— А вот так, Василий Николаевич. Разве с этим какие-то проблемы?
— Нет, что вы, — тут же меняется в голосе мой бывший начальник. — У нас тут, правда, выявилось крупное нарушение, но виновница уже найдена!
Он указывает на меня рукой, и все взгляды сосредотачиваются на мне. А я жду приговора. Сейчас они все дружно поставят на мне клеймо воровки, и дальше даже думать боюсь, что будет… Вот только затем происходит то, чего я ожидала меньше всего.
— Полагаю, Наталью, мы можем отпустить? — говорит Волошин, обращаясь к генеральному.
— Да, конечно, — спокойно кивает тот.
Матвей делает жест, показывая, чтобы я вышла из комнаты. На ватных ногах все же послушно иду к двери. Он выводит меня в коридор и берет за плечи.
— Верь мне. Все будет хорошо. Иди в кабинет директора и жди меня там. Я все объясню.
— Но там же секретарша. — почему-то вдруг вспоминаю про строгую Ангелину, что бережет нашего директора от всех посетителей.
— Она предупреждена, — уверенно произносит мужчина. — Не волнуйся. Тебе ничего не угрожает. Просто доверься мне.
Киваю, словно китайский болванчик, и иду в директорский кабинет. На удивление секретарша Владислава Дмитриевича вместо строгого взгляда поверх очков ободряюще улыбается мне и кивает, давая добро на проход.
Захожу внутрь и сажусь на диван, стоящий возле стены. Сесть в директорское кресло мне бы и в голову не пришло. Я вообще здесь, наверное, второй или третий раз за все время работы. Вот только мне совсем не до рассматривания обстановки. Я словно Алиса в Зазеркалье — не успеваю за событиями. В голове каша из мыслей. Я не знаю, что и думать. Еще десять минут назад я слушала о том, что меня фактически подставил человек, в которого я имела неосторожность влюбиться. А теперь. теперь сижу в кабинете директора и жду. Чего жду — не знаю. Наверное, признания. Может, там решается моя судьба? Может, не стоило слушаться Матвея, а надо было остаться и потребовать объяснений, что происходит?
Черт, ведь все эти обвинения звучали по-настоящему! Я же не смогу доказать ничего, если они дружно меня подставят. Вдруг Матвей нашел тех, кто виноват, и ему пригрозили, заставив подставить меня? Кажется, кто-то смотрит слишком много боевиков. Качаю головой, пытаясь выстроить логическую цепочку, чтобы хоть как-то подготовиться к тому, что меня ждет.
Вдруг щелкает дверная ручка, и я едва не подпрыгиваю. Но это оказывается всего лишь Ангелина.
— Я тебе чай успокаивающий сделала, — говорит он, ставя поднос на столик напротив дивана.
— Зачем? — вглядываюсь в лицо женщины, пытаясь понять, как много она знает.
— Матвей Сергеевич попросил.
Интересно… Получается, он и с неприступной директорской секретаршей успел подружиться за время своей проверки. Прямо удивительный мужчина. Ведь Ангелину не зря за глаза называют Снежной королевой. Ее даже больше, чем главбуха, боятся. Вздыхаю и беру чашку с чаем. Что я теряю, в конце концов?
— Не волнуйся, — вдруг говорит она. — Все устаканится.
Вскидываю на нее настороженный взгляд.
