Отчим (не) моего жениха (СИ) - Васильева Лариса Николаевна
— Подруга привезла.
— Ты вытащила ее из кровати, — я посмотрела на время, — часов в семь утра. Сейчас половина девятого. Ты перебудила в поселке всю округу. Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Конечно, понимаю! — обиделась мама. — Спасаю свою дочь от убийцы.
— Виктор виноват лишь косвенно, — попыталась ее убедить и поймала благодарный взгляд Разумовского.
— Какая разница, если моего Димочку уже не вернешь, — мама всхлипнула.
В этом она права, но Виктор не сидел за рулем того автомобиля и не он выпускал машину на линию.
— Ты поедешь со мной и это не обсуждается! — мама снова кинулась ко мне, и я отступила.
Неловко поскользнулась на скользком крыльце и едва не упала. Реакция Разумовского и его вовремя поданная рука спасли меня от постыдного падения.
— Немедленно отпусти мою дочь! — закричала мама сильнее прежнего, а Виктор словно специально сильнее сжал мою талию. — Если ты не поедешь со мной, я что-нибудь с собой сделаю! — пригрозила мама.
Не знаю, насколько правдивы были ее слова, но на меня они подействовали. Я испугалась, что в порыве безумия мама не дай бог покалечит себя.
— Хорошо, я поеду, — примирительно прошептала я, осторожно освобождаясь из объятий Виктора. — Только мне надо забрать свои вещи. Я вернусь в дом и заберу, а потом мы поедем домой, — объясняла я маме, словно она была душевнобольной.
Мама кивнула, но, когда Виктор последовал за мной, попробовала возмутиться.
— Нам надо поговорить, — я обернулась и заглянула маме в глаза. — Это обязательное условие. Потом я уеду с тобой. Но только после разговора с Виктором.
Мама нехотя кивнула, и мы с Виктором вернулись в дом. Не раздеваясь, прошли в гостиную и застыли друг напротив друга.
Разумовский слишком спокойный внешне, но я знала, что в душе у него бушевал ураган. Бесконечно красивый и любимый мужчина. Мое сердце сжалось от нежности, которая никуда не исчезла. Ужасная правда не заставила меня любить слабее.
Виктор заговорил первым.
— Арина, не уезжай, — попросил он хриплым голосом и сделал попытку приблизиться. Но в последний момент передумал.
— Я не могу, — вздохнула я, понимая, что ни за что себе не прощу, если с мамой что-нибудь случится.
— Любимая моя, хорошая, я бесконечно виноват перед тобой, — проговорил Разумовский, разрушая границу между нами и заключая меня в объятья. — Клянусь, я не знал, что Дмитрий был твоим отцом. И даже одинаковые фамилии не навели меня на мысль, что между вами может быть какая-то связь.
— Я понимаю, — прошептала я, купаясь в его нежности, волшебных поцелуях, покрывающих мою шею и щеки.
— Я не хочу тебя терять, я люблю тебя.
Сладкие слова звучали музыкой для моего метущегося сердца. Я позволяла себя целовать и отвечала на поцелуи, но остаться не могла.
— Мне придется уехать.
— Почему?
— Если с мамой что-нибудь случится, я этого не переживу.
— С ней все будет хорошо, — Виктор нахмурился.
— Я понимаю, но все равно переживаю. На эмоциях мама может натворить бед. Сам слышал, как она кричала на всю округу, обзывая тебя убийцей.
— Мне все равно, — Разумовский сгримасничал.
— Зато мне не все равно. Я люблю тебя, но и маму я тоже люблю. И я не могу и не хочу выбирать между вами. Ты пойми. Маме нужно время, чтобы принять наши чувства. Жизнь в вечной конфронтации не для меня. Я не смогу выбрать кого-то одного и вычеркнуть из жизни другого. Я вас обоих люблю и не хочу терять.
— И что ты предлагаешь?
— Я сейчас уеду с мамой и буду пытаться ее убедить тебя принять.
— А если этого не произойдет? — в голосе Виктора плескалась неуверенность.
— Сейчас новогодние каникулы, потом три недели сессии. Если за это время мама не передумает, я поставлю ей ультиматум. Ей придется тебя принять, потому что я тебя выбрала.
Мои доводы звучали уверенно, и я даже сама в них поверила. Не знала, правда, какие высшие силы заставят маму передумать, но зареклась беседовать с ней каждый день. Ради нашего будущего.
— Прошу тебя, подожди немного. — умоляла я. — Обещаю, мама передумает. Я проведу с ней разъяснительную беседу. Каждый день буду на мозги капать, пока она не смирится с моим выбором.
— У тебя прекрасно получается капать на мозги, — Виктор, наконец, улыбнулся. — Арина, ты не обижаешься на меня? Ты простила меня?
Темные глаза смотрели на меня с такой щемящей надеждой, что я не могла сказать нет.
— Я люблю тебя, а остальное не важно.
Мы одновременно потянулись за поцелуем, которого так жаждали наши души. Будь моя воля, ни на миг бы не расставалась с Виктором, но мама хотела увезти меня и не в моих силах было противиться.
Медленно как во сне собрала чемодан. Виктор поднял с пола мой рюкзак с так и нетронутыми учебниками.
— Звони мне, — он снова обнял меня перед выходом.
— Обещаю. И в вайбере напишу.
— Я буду ждать, — Разумовский на прощание сжал мою руку.
Сердце снова защемило, но уже от боли расставания.
— Нам не нужна ваша помощь! — мама отобрала у Виктора мой чемодан и рюкзак. — Сами как-нибудь справимся.
Я в последний раз обернулась и поймала взгляд любимого.
«Один месяц, — пообещала я себе. — Всего один месяц и я вернусь».
Глава 18. Виктор
Когда Арина уехала, я закрылся в кабинете и несколько часов просидел в раздумьях. Что дальше делать я не знал. Бороться за Арину, когда она попросила меня немного подождать, не имело смысла. Месяц, казавшийся мне бесконечным мучением, нужно было выдержать, только как это сделать я не представлял.
Удивительное дело — судьба. Несколько недель назад я ничего не знал об Арине, а потом незаметно она вошла в мою жизнь и стала судьбой. Я, прожженный скептик, даже не предполагал, что однажды влюблюсь снова. И в кого? В невесту моего сына. Девушку, на которую не имел права претендовать, и которая подарила мне восхитительное чувство свободы.
История с ее отцом, конечно, трагедия, но то, что именно она оказалась дочерью Дмитрия — досадная случайность. Даже сейчас, когда я контролировал каждый шаг водителей, неприятных ситуаций было не избежать.
Я очнулся от воспоминаний, когда в дверь постучали.
— Виктор Васильевич, ужин готов. Когда накрывать на стол?
Я размял затекшие конечности. Есть совсем не хотелось, но я заставил себя покинуть кабинет. В столовой сел за стол и взял вилку. Не запомнил, что было на тарелке, и не ощутил вкуса блюда.
— Она обязательно вернется, — произнесла кухарка, когда я рассеянно ковырялся вилкой в тарелке.
— Что? — я обернулся.
— Арина любит вас и обязательно вернется, — женщина мягко улыбнулась.
— Сомневаюсь, — я вздохнул. Неприятно было, что мои проблемы стали достоянием сотрудников.
— Давайте, я вам погрею. Уже все остыло!
Она забрала тарелку и сунула ее микроволновку. Прекрасно ведь знала, что я не ем разогретое, но в тот момент я промолчал.
Наверное, мою защитную брешь пробила ее участие и переживающий взгляд. Даже мои родители никогда на меня так не смотрели. В тот вечер я задержался в столовой надолго. Разговорился с Екатериной о насущных проблемах и опасениях и получил кучу весьма недурных советов.
На следующий день я рано утром умчался на работу, потому что сидеть в четырех стенах и страдать было не в моих принципах. Несколько дней крутился как белка в колесе, и все это время Арина не давала о себе знать. Ни одного звонка и сообщения. Наверное, готовилась к экзаменам и празднованию нового года.
Впервые мне захотелось провести этот праздник с кем-то родным, но видно не судьба. Пока не судьба. Но в следующем году моя красавица точно не отвертится.
К концу недели я не выдержал и сам набрал заветный номер. Каково же было мое удивление, когда автоответчик проговорил механическим голосом, что аппарат абонента находится вне зоны действия сети.
С трудом удержал себя от звонка сыну, чтобы узнать хоть что-то об Арине. Вместо этого в выходной направился к ней и до вечера наблюдал за домом, в котором она живет. Ни ее мать, ни Арина в поле зрения так и не появились и я, обозвав себя тупицей, вернулся домой.
