Татьяна Герцик - Роман в утешение. Книга первая

– Осуждаешь?

Я поразилась.

– С чего бы это? Наоборот, полностью одобряю. Наконец-то ты сошла с жертвенного костра, забыв Анатолия. Молодец!

Она задумчиво согласилась:

– Я тоже так считаю. И это всё благодаря тебе.

Вновь удивившись, я попросила уточнения.

– Да если бы не ты, я никогда бы в ресторан не сунулась.

– Но разве ты не могла бы сходить туда с подругами?

Она горестно махнула рукой.

– С кем? Кто бы не болтал, те замужем, им невместно, сама понимаешь, а те, кто мог бы пойти, потом так всё разукрасят, не возрадуешься!

Ее излияния прервал телефонный звон. Метнувшись к телефону, Шура схватила трубку. Догадавшись, что она ждет звонка от ресторанного знакомого, я хотела выйти из комнаты, чтобы не мешать приватному разговору, но золовка сделала круглые глаза и замахала мне рукой. Прикрыв ладонью микрофон, прошептала:

– Рита, это Георгий, и он не знает, что ты здесь!

Скривившись, я показала ей пальцем на себя и отрицательно помахала указательным пальцем. Жутко удивившись, она всё-таки промямлила в трубку, соблюдая женскую солидарность:

– Нет, ее здесь нет, с чего ты взял? И что у вас такое произошло, что ты не знаешь, где она? Ничего не произошло и всё в порядке? Но почему ты тогда не знаешь, где она? Вы слегка повздорили и она не берет телефон? Ну и ну! Хорошо, если увижу, передам.

Она положила трубку и уставилась на меня так, будто увидела зелененького инопланетянина с парой целлулоидных крылышек за плечами.

– Итак, что у вас стряслось? Я-то была уверена, что вы идеальная пара. Георгий в тебе всегда души не чаял.

Чтобы не разрыдаться, я сжала кулаки и с трудом досчитала до десяти.

– Это тебе только казалось. Он встретил другую и сказал мне, что я в его жизни просто недоразумение. Ты же знаешь, почему он на мне женился.

Шура подтвердила:

– Конечно, знаю. Он в тебя по уши втрескался, когда ты еще совсем зеленой девчонкой была. У него твоих фотографий было – море, и он всегда их рассматривал, когда думал, что его никто не видит. Но я всегда была любопытной и как-то раз залезла к нему в стол и их все высмотрела. И женился он на тебе, потому что жутко хотел, а не по каким-то там другим причинам.

Георгий никогда меня не фотографировал, поэтому я решила, что ее слова – не более чем проявление родственной привязанности. Как известно, кровь не водица.

Не споря, я уныло согласилась:

– Что ж, возможно. Но с той поры всё изменилось. Он мне сам сказал, что полюбил другую.

Теперь уже Шура с недоверием посмотрела на меня.

– А мне Георгий велел, если увижу, передать тебе, что любит и всегда любил только тебя. И что с нетерпением ждет, когда ты вернешься.

Это было по меньшей мере странно, но комментировать его слова я не стала. Наверняка Георгий желает сохранить лицо перед родными и детьми. Пусть так и будет, я его разоблачать не собираюсь.

Попросила золовку никому не говорить, что я у нее была. Она сердито замахала на меня руками.

– Да Бог с тобой! Как я теперь об этом скажу? Георгий меня же на месте прихлопнет и прощенья не попросит! Ты сама-то не проговорись ненароком!

Пообещав молчать, как рыба, я вышла в прихожую, за мной следом, по-бабьи жалостливо причитая, поплелась Шура. Заметив приготовленный мной баул, всполошилась.

– Ты это куда? Не успела приехать, и вдруг…

Развязно хихикнув, я подтвердила:

– Уезжаю. Сначала по Питеру поброжу, потом к мальчишкам заскочу. А тебе лишние свидетели только мешают. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.

Понимая правоту моих слов, Шура разрывалась надвое. Как стосковавшейся по ласке нормальной женщине ей не хотелось осложнений в отношениях с новым мужчиной, но и меня просто так ей отпускать не хотелось. Разрешил ее сомнения настойчивый телефонный звонок. Крикнув мне:

– Погоди! Я сейчас! – она кинулась в комнату, а я неблаговоспитанно прислушалась.

На сей раз и в самом деле звонил тот, кого ждали. Помахав на прощанье рукой, я, не обращая внимания на Шурины призывные пассы, подхватила баул и вышла в подъезд. Вызвала лифт и спокойно доехала на нем до первого этажа.

До станции метро было не так уж далеко, но я вся испыхтелась, пока до нее добралась. Гораздо спокойнее было бы тормознуть такси и доехать до вокзала, но еще одно предложение посетить очередной ресторанчик мне было не перенести.

Забравшись в полупустой вагон «Стрелы», упала на свое место и замерла, приходя в себя. И чего я не осталась? Что меня так гонит по белу свету? Душевная пустота или поиски новой доли? Но для последнего я себя что-то слишком странно веду, отвергая вполне подходящих мне людей.

Память почему-то услужливо подсунула мне настойчивое лицо Романа, и я тихо зашептала, открещиваясь от искушения: чур меня, чур! Стать очередной подружкой олигарха мне для полного счастья не хватало, это ж надо!

Колеса мягко постукивали, навевая сон и тоску. На соседнем сиденье склочно ссорилась семейная парочка, привнося в мое одиночество некоторую долю снобизма.

По крайней мере, меня никто не будет доводить так, как эту возмущенную поведением муженька дамочку. При перечислении его грехов муж презрительно морщился и молчал, задрав нос, чем заводил женушку еще больше.

Когда она со слезами в голосе жаловалась, что ужасно испугалась, когда до отправления поезда оставалось всего десять минут, а его всё еще не было, он потихоньку хихикал. А ее слова, что ей пришлось одной приволочь из камеры хранения все их вещи, потому что она боялась опоздать, привела этого псевдомужика в откровенный восторг.

Наконец мне это надоело, и я встала. Проходя мимо супругов, незаметно кивнула женщине, и она догадливо вышла за мной в коридор.

Глядя на ее измученное лицо, я предложила:

– А почему бы вам не поменяться местами? Вам его демонстративно презирать? И ничего за него не делать? Ну, для чего вы тащили этот тяжеленный чемодан да еще две сумки? Чтобы продемонстрировать свою незаменимость? Как может быть мужчина сильным, если вы и сами со всем справляетесь? Если хотите иметь рядом с собой сильного мужа, будьте слабой.

Она встрепенулась, противодействуя, и я поняла, что ее не убедила.

– Да он такой…

Но я не захотела выслушивать очередные жалобы.

– Таким, какой он есть, вы сделали его сами. Его мать что, тоже за ним сама сумки волокла?

Это шокировало собеседницу, и она наконец-то по-настоящему задумалась. Я вернулась в купе, а она еще долго стояла в коридоре, что-то обдумывая.

Наш разговор всё же чему-то ее научил, потому что, сев на свое место, она с такой же презрительной миной, как у супруга, уставилась в окно.

Едва поезд остановился в Санкт-Петербурге, она, прихватив лишь свою сумочку, первой вылетела из вагона, оставив мужа тупо смотреть ей вслед. Поскольку он даже не знал, какие сумки его, дождался, когда из купе выйдут все пассажиры, и только тогда забрал оставшиеся вещи.