Филис Хаусман - Роман с натурщиком
— Меня тоже волновало это, и за прошедшие два дня я просмотрел литературу, в которой анализируется феномен плагиата, — немедленно откликнулся Мэтт.
«О небо, только не это!» — простонала Сирил, возведя очи горе — к фрескам, где Мэтт отыскал толтекского бога дождя.
Но молния не ударила, гром не грянул — более того, через минуту Сирил с интересом повернулась к Мэтту. То, что он рассказывал сейчас, оказалось на редкость занимательным.
— Естественно, вы понимаете, Сирил, что плагиат — рядовое явление в области художественной литературы. Множество авторов грешит тем, что можно назвать «неосознанным использованием стилистики». Более того, для начинающих писателей и поэтов в порядке вещей заимствовать сюжет и лексику маститых и почитаемых авторов. Джон Апдайк, к примеру, признался, что его первый роман — не более чем добросовестная имитация Генри Джеймса.
— Но в случае с Говардом и Кернсом все обстояло наоборот, — заметила Сирил.
— Да, здесь известный ученый, авторитет в своей области, мог не только перечеркнуть всю карьеру молодого коллеги, но и разрушить его жизнь. И все же Кернс — не классический плагиатор, хладнокровно идущий по трупам к своей выгоде: иначе бы он постарался замести следы и не оставил бы для следствия столько концов. Я думаю, что им руководила глубокая психологическая потребность. Им овладели либо боязнь научной несостоятельности, либо ощущение, что он не заслужил своего положения и авторитета. В первом случае результат настолько важен, что вопрос о средствах его достижения отходит на третий план. «Публикация или смерть» — так можно обозначить дилемму, перед которой он оказался. И страх смерти — научной, разумеется, — толкнул его на криминальные действия.
— А что руководило им во втором случае? — поинтересовалась Сирил.
— Мазохистское стремление к публичному наказанию и осуждению. Воспринимая свои научные успехи как незаслуженные, Кернс подсознательно сделал все, чтобы его прилюдно лишили всех почестей и общественного уважения.
— Даже если они в целом были основаны на его собственных трудах?
— Да.
— Извращенчество какое-то!
— Этот человек в той или иной степени извращенец, потому он так себя и ведет.
— Фу-у, остается надеяться, что ему окажут помощь. Нельзя же всю жизнь носить в своей душе такое!..
— Я тоже надеюсь на это. Потерять такой талант, такого блестящего ученого было бы уроном для общества.
Сирил кивнула в знак согласия и украдкой взглянула на часы. Она уже приготовилась к тому, что за минуту-другую до расставания Мэтт станет просить ее о новом свидании — свидании, которого не будет.
Сирил вспомнила о записках, прежде чем поднялась с места, и ею овладело невольное любопытство. Уйти, расстаться навсегда, так и не удостоверившись в своих предположениях, было выше ее сил. Для дипломатических экивоков времени уже не было, и потому она решила действовать в открытую.
— Мэтт, прежде чем уйти, я бы хотела спросить вас кое о чем.
«Господи, ну не надо смотреть на меня с такой надеждой!» — простонала про себя Сирил, увидев, как загорелись глаза Мэтта.
— Когда мы заседали на процессе, — запнувшись, начала она, — я нашла на своем кресле несколько записок. Они были без подписи, но мне любопытно, кто же мог их мне подбросить…
— Вам подбрасывали записки?! Что они из себя представляли? Надеюсь, в них не было никаких угроз или грязных намеков? — В голосе Мэтта звучало неприкрытое негодование.
— О нет! Напротив, они были скорее милы и забавны, — поспешила вставить она. — Но я так и не знаю их автора. А было бы интересно его узнать…
— Ну нет, я никогда не позволил бы себе такой выходки, Сирил! Это не в моих привычках, — бросился защищаться Мэтт.
«Естественно, не в твоих, — со вздохом подумала Сирил. — Могла бы и раньше догадаться».
— Естественно, не в ваших! — произнесла она и вслух: — Просто я хотела уточнить. Ну, спасибо за ужин, Мэтт. Наше общение оказалось на редкость информативным, а кухня — просто великолепной. Теперь буду рекомендовать этот ресторан соседям и знакомым.
— Я знаю массу отличных ресторанов! Как насчет того, чтобы попробовать китайскую кухню? Я знаю одно место около аэропорта, там готовят на высшем уровне, и цены умеренные.
— Боюсь, что ничего не получится, Мэтт. Мой бизнес не оставляет мне свободного времени, и выходы вроде сегодняшнего — редчайшее исключение из правила, — мягко заметила Сирил.
— Ну а если я позвоню вам через пару недель… или месяцев? — тут же поправился Мэтт, уловив непреклонность в лице Сирил. — Ну да, все как я и ожидал. У меня есть куда более интересный конкурент, естественно. И кто же он? Шон Стивенс?
Никогда Сирил не слышала в чьем-то голосе столько покорности судьбе.
— Шон? — пробормотала она. — С чего вы взяли?
— Женщины в зале все как одна не сводили с него глаз, а он тем временем не сводил глаз с вас. Только не говорите мне, что он не просил вас о встрече!
— Представьте себе, ни о чем подобном он не просил! — рассмеялась Сирил. По крайней мере сейчас совесть ее была чиста: стать его женой — просил, а вот о свидании — нет. Не было такого.
— Вы не шутите? А мне казалось, что с его интеллектом и внешностью он даст мне сто очков вперед! — сказал Мэтт с робкой надеждой и посмотрел в лицо Сирил. — Нет, не надо дурачить и утешать меня, Сирил! Что-то между вами было. Правда, когда я позавчера увидел, как он уходит от вас, я на минуту усомнился в этом…
«Уходит… Он убегал! Как крыса с тонущего корабля», — озлобившись, мысленно поправила его Сирил.
— Шон был очень зол на меня после моих нескольких резких слов, — разъяснила Сирил. — Но что вы имели в виду, когда говорили, что он даст вам сто очков вперед? Внешность?.. Дар для мужчины необязательный. Но интеллект! Вы же учитель, окончили университет…
— Есть интеллект и Интеллект. Мы много беседовали в перерывах, и его ум поражал с первого же слова. Везет же некоторым — в придачу к такой внешности иметь еще и такие мозги!
Мэтт вздохнул.
— Вы о Шоне Стивенсе говорите или имеете в виду кого-то еще? — озадаченно спросила Сирил.
— Естественно, о нем! Впрочем, наверное, вам рядом с ним было не до философских бесед. Это я как последний зануда кормлю девушку, которую пригласил на свидание, всякой ученой ерундой.
— Да, философии мы с ним не касались, — призналась Сирил, беспокоясь, не залилась ли она краской.
— Что ж, это вероятнее всего… — подытожил Мэтт и, улыбнувшись, протянул ей руку. — До свидания, Сирил. Желаю вам получить в жизни все, чего сами хотите. Уж чего-чего, а счастья вы заслужили!
