Анатолий Чупринский - Мир Кристины
— Сними штаны, куртку, рубашку….
— У него нога, рука и ухо рваное. Все в крови.
— Будет жить! — не глядя на нее, констатировал Верко, — Если не взяли «по скорой», травмы не смертельные. Иди, иди, готовь его. Раздевай.
— Может, вы сами, Игорь Палыч?
— Привыкай. Выйдешь за алкаша, навыки пригодятся.
— Никогда не выйду за алкаша!
Медсестра резко повернулась и вышла из кабинета.
— Что у твоего «совершенства» с ногой? — спросил Верко, как только за румяной медсестрой захлопнулась дверь.
— Я не знаю, — покачал головой Майк.
— Должен знать. Что, когда, как произошло? Где лечили?
Майк на все вопросы только отрицательно мотал головой. Игорь Верко начал тихо звереть. Он любил во всем ясность, четкость и определенность.
Хоть какая у нее нога, знаешь? На какую она хромает? Правая, левая?
— Левая.
— Уже что-то! Так, глядишь, дойдем до сути. Что с ней было? Перелом, родовая травма, болезнь? Какой диагноз поставили врачи? В какой больнице.
Майк смотрел на него с какой-то беспредельной тоской. Так собаки смотрят на хозяина, когда чувствуют, тот уезжает и с собой не берет.
— Игорь! Помоги! На тебя вся надежда.
— Что ты хочешь от меня? — заорал Игорь Верко, — Совсем спятил!? Хочешь, чтоб я на расстоянии поставил диагноз? И вылечил ее заочно? Она где сейчас, в коридоре?
Майк опять отрицательно помотал головой.
— Ты действительно по-настоящему влюбился? Окончательно спятил!
Игорь Верко несколько раз шумно вдохнул и выдохнул. Потом отвернулся к окну.
— Так! Начнем сначала. От печки. Кто она?
— Совершенство, — тупо ответил Майк.
— Но хромает на левую ногу, — уточнил Верко.
— Это только подчеркивает ее незаурядность.
— Да-а… — тяжело вздохнув, протянул Верко. Он по-прежнему, не глядя на Майка, сидел, отвернувшись к окну, — Трудно с тобой. С влюбленными и психбольными всегда трудно. Впрочем, это одно и то же. Чего ты хочешь от меня?
— Ты мой друг. Ты хирург от Бога.
— Это я знаю, — прервал Игорь.
— Хочу, чтоб ты избавил ее от хромоты.
Игорь Верко резко повернулся и несколько секунд мрачно и молча, смотрел на Майка.
— Не вижу логики. Говоришь, она — совершенство.
— Безусловно. Ты что, кретин, не понимаешь о чем я говорю!?
— Допустим. Допустим, я, как ты выражаешься, избавлю ее от хромоты. Подниму все свои связи, напрягу друзей врачей, устроим ее в лучшую клинику. Но в таком случае…
— Что? — нервно спросил Майк.
— Она перестанет быть совершенством. Потеряет индивидуальность.
— Прекрати дешевую демагогию!
— Станет заурядностью. Каких пруд пруди.
— Она страдает!!! Ты что, не понимаешь!? Совсем дебил?
— Страдания украшают женщин! Совершенства без жертв не бывает.
— Пошел-ка ты… знаешь куда!?
Майк резко поднялся из-за стола и направился к двери.
— Погоди, погоди! Не кипятись. Хорошо, хорошо. Дай ее адрес. По своим каналам влезу в ее районную поликлинику. Там в регистратуре должна быть медицинская карта. Я все узнаю. День, два, не больше. Без подробного диагноза со мной никто разговаривать не будет. Хоть это-то ты понимаешь?
После ухода Майка Игорь Верко еще долго неподвижно сидел за столом, усмехался, покачивал головой. Потом достал бумажник, разложил его на столе. Достал из потайного кармана какую-то маленькую фотокарточку, три на четыре. Долго, щурясь, всматривался в нее.
Вывела его из оцепенения все та же румяная медсестра.
— Игорь Палыч! Там мотоциклист…
— Байкер! — не отрывая взгляда от маленькой фотографии, ответил Верко, — Нынче мотоциклистов величают байкерами. Кто там еще?
— Старушка локоть зашибла.
— До утра подождать не может?
— Говорит, весь день маялась.
— Хорошо. Приму. Кто еще?
Как только за Майком закрылась дверь, Игорь почувствовал странную пустоту в груди. Последнее время на него довольно часто наваливалось подобное состояние. Отупения и абсолютного равнодушия ко всему на свете. Даже к самому себе. Будучи довольно эгоистической натурой, Игорь всю жизнь делал только то, что доставляло удовольствие. Исключая работу, естественно. Работа — это долг, призвание, крест, что угодно. Игорь не любил распространяться на эту тему, но врачевание для него было чем-то сокровенным, высшим. Скрывая это от всех, он часто иронизировал над собой. Порой очень жестоко. Но внутри относился к работе, как древний эскулап, наделенный свыше божественным даром.
Все остальное — турпоходы на байдарках, приятели, женщины было для Игоря всего лишь необходимым дополнением, приятным гарниром, хобби. Не более того.
Единственное, что изредка тревожило по-настоящему — это внезапная пустота в груди. Какая-то звериная тоска по чему-то упущенному, уже невозможному. Как медик он понимал. Это всего лишь депрессия. Недостаток витаминов, неправильный образ жизни, отсутствие жены и детей, постоянное и неумеренное употребление алкоголя и все такое.
Но почему депрессия навалилась именно сейчас? Сразу после ухода Майка. Позавидовал? Позавидовал! Десятым чувством почуял, у него этого не будет никогда. Он просто не способен влюбиться, очертя голову.
Таким Майка Игорь Верко не видел никогда. Растерянным и одновременно каким-то светящимся от распирающих чувств.
«Надо жить!» — мысленно приказал себе Игорь Верко. И решительно поднялся из-за стола. Пригладил волосы, передернул плечами и быстро вышел из кабинета.
«Пора жениться!» — думал он, направляясь в другой конец коридора во второй кабинет. Оказывать помощь очередному байкеру. «Найду какую-нибудь симпатичную девушку и женюсь! Все! Точка! Решено!».
Игорь Верко стремительно шел по длинному больничному коридору.
В это мгновение он, голый по пояс, сидел в любимой байдарке. Теплый речной ветер старательно массировал упругие мышцы плеч и рук. Порывами сбивал со лба капли соленого пота. Ра-аз, два-а! Ра-аз, два-а! Лево-ой, пра-авой! Лево-ой, пра-авой! Игорь был единственным человеком на планете, который мог работать веслами часами, сутками, месяцами. И ни капли не уставать. Лишь получать истинное удовольствие. Подлинную радость!
Если б проводился международный кругосветный марафон байдарочников, нет вопроса, кто бы занял высшую ступень пьедестала почета. При условии, что все участники на стоянках будут выпивать не менее ста пятидесяти граммов джина.
Игорь Верко подошел к кабинету номер два. Из-за двери доносилось хихиканье молоденькой румяной медсестры.
«В самом деле! Пора жениться!» — подумал Игорь. И решительно распахнул дверь кабинета номер два.
