Карен ван дер Зее - Остров моих сновидений

— Такая работа как раз по мне. — Ее охватило горячее, головокружительное чувство.

— А сейчас, — продолжал Сэм, — у нас есть еще один повод для праздника.

— Правда? Какой же?

Но она поняла какой еще до того, как он ответил, — на лице его явно читалось облегчение.

— Иск отклонен, — сообщил Сэм.

— О, Сэм, как чудесно! — обрадовалась Ким. — Я так за тебя рада!

Обнять бы его… но они сидят с полными бокалами, и ей надо встать, поставить свой бокал, обойти столик; у него тоже бокал, можно разлить шампанское… И она осталась сидеть и улыбаться, снова подняв бокал — новый тост.

Ужин получился удачным, еда — вкусной, беседа — непринужденной. Но у Ким никогда и не было проблем с тем, чтобы говорить без умолку, и она болтала в этот вечер, может быть, даже слишком много. Но Сэма ее разговоры, кажется, не утомили.

Через некоторое время она с удивлением поймала себя на том, что рассказывает ему, какие вечеринки устраивала в своей мансарде в Нью-Йорке, а также о том случае, когда ее едва не арестовали вместе с компанией друзей.

Ким всегда находила повод для своих вечеринок. Например, каждый год она устраивала праздник в ближайшую субботу после первого дня весны и просила всех принести с собой семена цветов. В полночь все выходили на улицу и рассеивали семени на каждом газоне, на каждом клочке земли, что попадался по дороге. Их добрые намерения не были поняты, и однажды их едва не арестовал злой полицейский.

— Представляю тебя в тюрьме Нью-Йорка, — сухо отреагировал на это Сэм.

— А я себя там не представляю. — Она рассмеялась. Возможно, настоящая миссис Рашид никогда бы не попала в такую ситуацию. Но Ким и не была настоящей миссис Рашид.

— Обещаю, что прием, который я для тебя организую, не будет включать разбрасывание семян диких цветов или мой арест за недостойное поведение.

— А что ты планируешь? — спросил он с легким подозрением.

Интересно, он действительно ей не доверяет или только притворяется? Наверно, не стоило рассказывать ему о своем неудачном приключении. Но это всегда ее главная проблема — слишком длинный язык.

— Я планирую прием, исполненный достоинства и чинности, — успокоила она Сэма, пытаясь выглядеть серьезной. — Я могу это сделать, верь мне, если приложу усилия.

— Звучит так, словно ты организуешь мне похороны.

Ким засмеялась.

— Ладно, а если я скажу, что готовится нечто утонченное и высококлассное, в соответствии с твоим высоким статусом в деловых кругах?

Судя по выражению лица, Сэм сомневался.

— Ладно, знаю, знаю. Это для меня непростая задача, ведь я сама не слишком утонченная натура.

— Да, точно. Куда уж тебе, бедной девчонке с провинциальных задворок.

Она бросила на него убийственный взгляд.

— Ну, давай, смейся надо мной!

— Сама напрашиваешься, — мягко ответил Сэм. — Да почему ты вообще беспокоишься об этом? Я гораздо больше заинтересован в том, чтобы все хорошо провели время, чем в соблюдении благочиния.

— Что ж, это многое упрощает, — усмехнулась Ким.

Они поговорили еще немного о предстоящем празднике, поглощая вкуснейший десерт — манговый мусс: Ким еще днем его приготовила. Когда с десертом покончили, она предложила выпить кофе в гостиной. Потом, извинившись, на секундочку зашла на кухню — проверить, как идут дела.

Убедившись, что неутомимая Сити полностью все контролирует, Ким вернулась в гостиную, чувствуя себя победительницей. Все идет отлично: Сити оказалась такой, какой ее описывали предыдущие работодатели. Сэм расслабился и наслаждался ужином. А главное, кончился весь этот кошмар с иском. Одного этого достаточно, чтобы закружиться по комнате в вальсе.

Сэма она нашла рассматривающим фотографии — забыла отнести их в свою комнату. Желание вальсировать тут же покинуло ее, сменившись полным упадком духа. Обсуждение фотографий Ника не самый подходящий предмет разговора на этот вечер, оно способно только разрушить старательно созданную ею романтичную атмосферу.

— Какие прекрасные фотографии! — похвалил Сэм.

Тон его ровен, но в воздухе уже ощущается некоторое напряжение.

— Да-а… — неопределенно промычала Ким, присаживаясь на диван, и гадая, как выпутаться из этой ситуации.

— Их делал Ник? — спросил он, не глядя на нее: его взгляд был прикован к фотографиям.

На той, что лежала сверху, Ким смеялась, волосы разлетелись по ветру.

Она кивнула. Сэм взял следующий снимок.

— А он хорошо тебя знает, если смог поймать такой кадр.

— Не думаю, что меня так трудно узнать, Сэм, — медленно проговорила Ким, усилием воли отгоняя внезапно нахлынувшее уныние.

Сэм оставил фотографии и взглянул на нее с какой-то странной улыбкой.

— Нет, нетрудно. Обычно у тебя все на лице написано. Ты словно открытая книга. Да и говоришь все, что думаешь.

— Должно быть, мужчине, который предпочитает сложные натуры, со мной скучно: все ясно, никаких тайн…

— Твоя открытость — часть твоего неотразимого обаяния, с которым невозможно бороться.

В его голосе странная мягкость — Ким давно не слышала, чтобы Сэм говорил с ней так. Взгляд в темные пещеры его глаз заставил ее задохнуться, она с трудом отвела глаза. «Невозможно бороться»? Она вовсе не чувствует себя такой уж неотразимой, особенно с ним. Скорее бы уж Сити подавала кофе…

Повариха бесшумно вошла и с улыбкой поставила на стол поднос с чашками и кофейником. Ким собрала фотографии, сложила в большой конверт и бросила на столик — на безопасное расстояние от Сэма. Сити выплыла из гостиной. Ким снова села и взяла свою чашку.

— Ты мне скажи, какой именно кофе предпочитаешь, — сменила она тему. — Потом я научу Сити.

— Этот кофе и так выше всяких похвал.

Немногим позже в дверях возникла Сити и объявила, что закончила все дела на сегодня и собирается идти домой, если только от нее не требуется еще что-нибудь приготовить. Нет, сказали ей и пожелали «селамат малам».

Много времени прошло с тех пор, как они с Сэмом проводили целый вечер вместе, вдвоем… Напряжение между ними до конца не рассеялось, оно ощущается и растет, хотя спокойная беседа не выходит за рамки общих тем. Ким поймала взгляд, брошенный Сэмом на конверт со снимками, и сердце у нее замерло.

— Сэм, у меня нет романа с Ником, если ты об этом думаешь.

Он устремил на нее свой темный, непроницаемый взгляд.

— Ник — мой хороший друг. Он мне симпатичен, но и только. — Ким подняла левую руку, на пальце сверкнуло кольцо. — Он уверен, что я твоя жена.

И тут же подумала, что это еще никого не удерживало от романа. Долгую минуту он просто смотрел на нее; наконец спросил: