Заряна - 217-я жизнь. Блог бывшего экстрасенса
– Это и есть магия атлантов?
Я секунду думаю.
– Да. Он лишил, точнее, хотел лишить эту волну времени. То есть энергии, которую мы называем временем. Поэтому она и застыла. Но волны пересилят.
Не хочу видеть это. Я не смогу снова смотреть на тот момент, когда волна подломится и упадет на него и на берег с тысячами людей. Правда, люди еще далеко, очень далеко, но до них дойдет, как бы они это ни пытались остановить.
Я больше туда не пойду, слишком страшно.
– Погоди, это что, цунами?
– С цунами он бы справился, это ерунда. Он бы ей просто велел обойти – и она обошла бы материк, натянулась бы в другом месте и обрушилась куда-нибудь в пустыню, на горы, еще куда-то. Там начал погружаться материк. Там материковая плита потеряла опору и начала погружаться. А они думают, что обычный шторм, каких много было.
– И ты можешь указать его точное место?
– Могу. Атлантида – это не континент, это система островов. Больших… – говорю я и засыпаю.
35.
Я потом еще несколько раз пыталась туда попасть.
Вытащила немного, ровно столько, чтобы понять, что происходило с нами.
Это был последний день Атлантиды и те, кто действительно знал и заботился не о себе, а о будущем людей, уплыли накануне катастрофы. Они увозили знания. На длинных-предлинных лодках, загруженных чем-то вроде табличек или пластин (я думаю, аналог наших книг), они уплывали на север (следы остались в Англии, Стоунхендж), на юг (следы остались – пирамиды в Египте), на запад (пирамиды в Мексике) и восток (геленджикские дольмены). Насколько я могу понять, доплыли не все, и знания цивилизациям достались фрагментарные. Вот почему-то самое главное – магия атлантов – нигде не прижилась. Либо утратилась, либо наследнички оказались слабоваты, либо постепенно земля становилась плотнее, тяжелее, и их магия на ней просто уже не работала.
Следующий эпизод, который я вижу, по ужасу я уже не могу сравнить ни с чем.
Группа хранителей (жрецов) пытается спасти уже часть Атлантиды, возможно, один из островов, имеющий главную духовную ценность. Они стоят в кругу и держатся за руки. На вид они представляют собой энергетический монолит. Со стороны кажутся темными бронзовыми статуями, творениями гениального мастера. Они неподвижны и непоколебимы и внешне, и внутренне. Честное слово, они сами – как другая стихия.
Ты видел в фильмах, как тонут корабли, какая появляется водяная воронка, которая засасывает все, что находится «на орбите». А теперь попробуй вообразить, что бы происходило, когда вода засасывала континент. Нет ни неба, ни земли, только взвесь воды и воздуха – и над всем этим адом проходят волны безумной высоты.
Остров тихо и ровно, по миллиметру, как по маслу, скользит под воду вместе с хранителями. Вот они стоят по колено, вот по пояс и что-то про себя поют или читают – в едином ритме, возможно, что-то хорошо всем знакомое. Заклинание или молитву преображения, не знаю.
Страха нет, разобщенности тоже нет (больше нет!), отчаяния нет, есть только воля.
Остров уходит под воду, я смотрю на это сверху и больше не вижу их голов. Но никто не дернулся, никто не закричал. Там, где они стояли – чудовище-воронка, которая затягивает вниз щепки, бревна, вырванные растения, куски жилищ. Но они ушли под воду в том же состоянии максимального, немыслимого напряжения сил. Воронка воды заливает место, куда только что погрузился остров. Проходит сколько-то минут, за которые вроде бы ничего не…
И вдруг из воды быстро-быстро, как на театральной сцене, начинают из глубины подниматься макушки этих людей. Вот уже головы видны, вот они уже начали дышать воздухом. Они поднимают остров силой своей воли… или магии… или веры. Они мокрые, они шепчут все то же самое. Остров поднимается, поднимается, уже видны их ступни. И совершенно не понятно, как они на этом стоят среди проходящих по ним волн – остров поднялся не весь, он скорее похож на болото. При этом кто-то стоит по колено в воде, а кто-то стоит на почти сухой земле. Возможно, их воля или вера не равна, кто-то сильнее, кто-то слабее.
Остров стоит посреди воронки воды. Единственная аналогия, которая приходит на ум – это глаз циклона. Островок полного затишья посреди ревущего мира. Через них перекатываются чудовищные волны, значительно больше той, что держал человек рукой. Но эффект такой же, как если бы они перекатывались через скалы. Волна прошла – люди стоят. Гул чудовищный, ни с чем не сравнимый, который до сих пор бьется у меня в голове. Тут ревут и ветер, и вода, все стихии смешались в одну. Остров стоит.
Несколько человек из круга заметно расслабляются. Кто-то отвлекается, но рук они не разжимают. Остров стоит еще с полчаса. И снова начинает погружаться в бездну вместе с этими людьми, которые могут дышать и на дне, и не хотят умирать даже в преисподней.
Остров снова опускается – и снова через некоторое время они поднимают его. Но теперь он погружается глубже, поднять его тяжелее.
Почему они не взлетают? У них же есть крылья духа? Им надо только что-то отбросить (сейчас же в ухо идет подсказка – магию, превосходство, гордыню), им надо просто согласиться с планом Бога – Атлантида уйдет под воду, и они вознесутся (видимо, в Библии подобный процесс описан как вознесение Илии).
И эта битва продолжается уже половину ночи. И остров поднимается уже не так надолго и не настолько высоко. Многие уже не помогают, сила круга бежит через мертвые тела, но разомкнуть круг – это погибнуть наверняка.
Я смотрю на них сверху, мне уже спокойно, видимо, я уже давно умерла.
Перед рассветом остров появляется еще несколько раз – последний уже на полминуты и я вижу только несколько лиц, жрецы глотают воздух, который сейчас уже ничем не отличается от воды. Живых в кругу всего трое, мертвые стоят как скалы, круг стоит.
Больше я их не вижу, и чувство, которое я испытываю, похоже на выражение соболезнования. Мне жаль самых упрямых, потративших силы не на то. Я восхищаюсь силой тех, кто стоит даже мертвым. И больше всего я сожалею о невыполненном долге. Своем долге, вот только мне сейчас не очень понятно, в чем он был.
И на утро после я снова вижу это откуда-то сверху, видимо, моя душа носится над этой бездной, как и еще множество других душ. Все синее, синее внизу и вверху. Спокойная гладь воды на тысячи тысяч километров и такое же ровное небо. Лишь серые щепки видны. Это на тысячах километров голой воды плавают обломки прежнего мира – древесина, куски домов, какие-то тряпки, трупы. И полное, абсолютное спокойствие, которое опускается на место катастрофы и борьбы сразу после того, как все уже случилось, и больше никто не борется, не боится и не молится.
