Бетти Махмуди - Пленница былой любви
Приближение Нового года немного воодушевило меня. Я уже не была затворницей на протяжении всего дня в доме Маммаля. Я нашла отзывчивых людей в школе. Они были трудолюбивыми и благодарными ученицами, а я со своей стороны поняла, что каждое узнанное мной персидское слово помогает мне все лучше ориентироваться и перемещаться в городе. У меня было предчувствие, что в 1985 году мы с Махтаб вернемся домой. Иного я не допускала.
Муди был, как всегда, непредсказуем. Иногда мягкий и сердечный, иногда надутый и злой, но, по крайней мере, был доволен, как мы устроились, и уже перестал вспоминать о возвращении к Амми Бозорг. Его лень, как я и предполагала, углубилась. Спустя некоторое время он позволил нам самим ездить в школу, а потом постепенно перестал и забирать нас. Мы появлялись дома вовремя, и он был вполне удовлетворен. Я питала надежду расширить свободу передвижения.
Ханум Шахин также подумала об этом, заметив, что Муди сейчас лишь изредка появлялся в школе.
Однажды с помощью Азар она поговорила со мной втайне от других учительниц.
– Мы обещали твоему мужу, что не позволим тебе пользоваться телефоном, а также выходить из школы, и мы должны сдержать данное слово, – сказала она. – Но мы не обещали сообщать ему, что ты приходишь позднее в школу. Мы ничего ему не скажем, если ты задержишься. Не говори нам, где ты была, потому что, если он спросит, мы будем вынуждены ему ответить, но если не будем знать, то и говорить будет не о чем.
Муди, который никак не мог справиться с простудой, с каждым днем становился все ленивее и постепенно ограничивал свою слежку за нами. Он был убежден в том, что иранские учительницы будут сторожить меня строго в соответствии с его желаниями.
Как-то я приехала в школу немного позже, только на несколько минут, чтобы проверить реакцию учителей. Никто не прореагировал. Ханум Шахин сдержала слово. Я же использовала это время на звонок Хелен, которая еще раз предупредила меня о двух таинственных женщинах, настаивавших на том, чтобы помочь мне. Она сказала, что хотела бы встретиться со мной, но я не была уверена, могу ли позволить себе такую длительную и рискованную поездку. Непредвиденная пробка в городском движении могла привести к роковому опозданию.
Однако потребность в действии становилась все настоятельнее. К примеру, меня очень беспокоили игры Махтаб и Мариам. Девочки усаживали своих кукол и играли в дом. Они весело подражали хозяйкам дома. Вдруг Мариам объявляла по-персидски: «Идет мужчина!», и обе быстренько закутывались в чадру.
Однажды утром я решилась. По дороге в школу мы с Махтаб добрались до улицы Шариата, где обычно останавливали оранжевое такси. Несколько раз я оглянулась, желая убедиться, что Муди или кто-нибудь другой не следит за нами.
– Махтаб, – сказала я, – сегодня мы едем в посольство. Папе ничего говорить нельзя.
– Чашм, – согласилась Махтаб, неосознанно поддакивая по-персидски, что еще больше убедило меня в необходимости действовать как можно быстрее.
Махтаб более чем когда-либо хотела уехать из Ирана, но, по-детски быстро, усваивала иранскую культуру. Я знала, что через какое-то время она ассимилируется, даже вопреки своему желанию.
Мы нашли диспетчерскую, где вызвали такси по телефону. Я назвала пункт назначения. Махтаб помогала переводить. После очень долгой езды по городу, после изнурительной процедуры проверки документов и досмотра мы наконец попали к Хелен.
Я с жадностью прочитала письма Джо, Джона, мамы и папы. Письмо Джона было особенно трогательным.
«Прошу тебя, мама, смотри за Махтаб и держи ее все время при себе», – писал он.
– Они что-то предпринимают, – сказала Хелен. – Департамент штата знает, где вы, и делает все возможное.
«Но слишком уж ограничены их действия», – подумала я.
– Какая-то женщина связалась с американским посольством во Франкфурте по вашему делу, – сообщила Хелен.
Юди!
– Они делают все, что могут, – повторила Хелен.
Мне хотелось кричать: «Так почему мы с Махтаб все еще здесь?»
– Единственное, что в наших силах, это сделать для вас новые американские паспорта, – сказала Хелен. – Их выдаст посольство США в Швейцарии. В них, разумеется, не будет соответствующих виз, но, возможно, когда-нибудь они вам пригодятся. Мы будем хранить их для вас.
Полчаса ушло на то, чтобы выписать новые паспорта.
– Сейчас я должна поговорить с вами о тех двух женщинах, которые интересовались вами, – сказала Хелен. – Они связались с вашими родственниками в Штатах. Но будьте осторожны. Они не имеют представления о том, что говорят. Прошу вас, не делайте того, что они предлагают, потому что у вас могут быть серьезные неприятности.
Женщины были американками, женами иранцев. Муж одной из них, Триш, – летчик, второй, Сьюзан, – высокое должностное лицо. Обе свободно передвигались по всей стране и могли выезжать из Ирана, они сочувствовали мне и хотели помочь.
– Как мне с ними связаться? – спросила я. Хелен нахмурилась, недовольная, что я все-таки намерена воспользоваться этой возможностью. Но меня все больше мучила мысль, что официальным путем мне не удастся выбраться. Она могла увидеть на моем лице выражение озабоченности и отчаяния.
– Пойдемте со мной, – сказала она.
Она привела нас к своему шефу, господину Винкопу, вице-консулу посольства.
– Это авантюра чистейшей воды, – предостерег он. – Они просто сумасшедшие. Сказали нам, что предполагают украсть вас на улице и вывезти из страны, но не знают, как это сделать. Такая операция обречена на провал.
Что ж, моя жизнь все больше походила на события остросюжетного фильма. Все могло случиться. Почему я не должна хотя бы поговорить с этими женщинами? И вдруг мне в голову пришла другая мысль.
– А перебраться в Турцию? – спросила я, вспоминая знакомого Рашида, который переправлял людей через горы.
– Нет! – резко отреагировал господин Вин-коп. – Это очень опасно. Есть такие люди, которые скажут вам, что могут переправить вас за границу.
Возьмут у вас деньги, довезут до границы, надругаются, убьют или выдадут в руки властей. Вы не можете пойти на это, потому что подвергли бы жизнь дочери опасности. Это слишком рискованно.
Глаза Махтаб расширились от страха, а сердце мое готово было выскочить из груди. До сих пор Махтаб не понимала, что возвращение в Америку может быть сопряжено с физической опасностью. Она вся съежилась и прижалась ко мне.
Хелен рассказала нам, что совсем недавно одна иранка пыталась вместе с дочерью бежать этим путем, заплатив контрабандистам за переправу через границу. Те вывезли ее в Турцию и просто бросили в горах. Девочка умерла от истощения и холода. Женщина, едва живая, добралась до какой-то деревни. У нее выпали все зубы.
