Шерил Андерсон - Роковой коктейль
Эбби пропустила молодого человека в здание и шагнула к нам с Кэссиди. Откровенно осмотрев нас с ног до головы и с особым презрением изучив нашу обувь, она шагнула обратно.
— Только быстро. Я едва закончила переделывать расписание, потому что… — Она постучала пальцем по щеке, подыскивая уместные слова.
— Лисбет. Да, мы знаем. Соболезнуем вашей потере.
Эбби с подозрением взглянула на Кэссиди.
— А вы, часом, не копы?
— Даже секретные агенты одеваются хуже, — ответила Кэссиди с легкой обидой.
— Почему копы? — спросила я.
Эбби пожала плечами:
— Когда кто-то умирает, всегда заявляются копы и всюду суют свой нос.
Говоря так, она явно не думала о Веронике, а просто делилась опытом, так что я не стала к ней цепляться и выложила только что придуманную легенду:
— Мы делаем памятный альбом для жениха Лисбет и хотим, чтобы Вероника была главным персонажем.
Эбби закатила глаза.
— Вообще-то она пока не примадонна. Ладно уж, заходите. — Эбби исчезла в темном фойе, видна была только ее бледная рука, придерживающая для нас дверь.
В пустых театрах вами овладевает странное ощущение. Такое же, как в пустых церквах. Чувствуешь, что все эмоции и истории, которые приносят сюда люди, въедаются в стены, впитываются в ковры, так что свет и звук не отражаются от них, как в других местах, а перетекают с места на место, задерживаясь чуть дольше, чем ожидаешь.
Эбби провела нас за кулисы, в лабиринт кладовок и гримерных. Подойдя к двери, где на куске изоленты было написано «Лисбет», она остановилась, отодрала надпись и постучала.
— Кто там? — отозвалась Вероника.
— Твои друзья, — ответила Эбби и ушла, строго напомнив нам: — Чтобы в пять она была у меня.
Дверь гримерки распахнулась, и перед нами предстала Вероника в своей коронной позе «Все о Еве»: волосы отброшены назад, грудь в вырезе шелкового халата выставлена, как на витрине.
— Здравствуйте, — медленно проговорила она. — Простите, что-то я вас не припоминаю.
— Молли Форрестер и Кэссиди Линч. Мы встречались в пятницу вечером, — пояснила я, протягивая руку.
Но она медлила, пытаясь нас вспомнить. Тогда Кэссиди приподняла руками свою грудь, и Веронику осенило.
— Ага, за столом, где сидел Джейк! — Она так яростно затрясла мою руку, что я решила пока не разочаровывать ее насчет нашей близости с Джейком. — Входите!
Она втащила нас в гримерную, прежде служившую подсобкой, теперь сюда поставили туалетный столик и напольную вешалку. Но я с готовностью туда втиснулась. Надо ее разговорить, вытянуть что-нибудь о ее отношениях с Дэвидом и подлинных чувствах к Лисбет. Раздобыть немного информации, на большее я не надеялась. Вот почему не сразу заметила бутылку на туалетном столике. Шампанское. Из виноградников тети Синтии. С пятничного ужина.
— Смотрю, вы прихватили сувенир, — весело сказала я, ловя в зеркале взгляд Кэссиди. Заметив бутылку, Кэссиди вышла в коридор посмотреть, где Эбби.
Вероника, кажется, не понимала, о чем я, и тогда я показала на бутылку. Она вспыхнула.
— Ой, это я нечаянно.
Я, конечно, не помышляла так просто вывести ее на чистую воду, но мое сердце на секунду замерло.
— Что нечаянно?
— Взяла ее. У меня к рукам будто все липнет. Прямо как у моей бабушки. В дорогом ресторане она заворачивает лишние булочки в салфетку и сует их в сумку. Хотя вообще-то я рада, что прихватила ее. То есть я ее взяла, потому что это отличное шампанское, но теперь она приобрела особое значение.
— Простите, что прерываю, но где здесь туалет? — спросила Кэссиди.
— Третья дверь слева, — показала Вероника.
— Я скоро, — сказала Кэссиди, стиснув мою руку. Я так и не поняла, что она хотела этим сказать. Только подумала, что, как бы ни был переполнен ее мочевой пузырь, она оставляет меня наедине с сумасшедшей актрисой и ее орудием убийства на туалетном столике.
— Особое значение? — переспросила я, стараясь не отвлекаться от темы.
— Для роли. Для роли Лисбет. Для моей роли. Нашей роли.
— В пьесе.
— Да. «Сладкие сумерки». Читали?
— Боюсь, нет.
— Героиня — молодая женщина, пытающаяся совладать со своими сексуальными пристрастиями после смерти учителя музыки, который соблазнил ее, когда она была подростком. Теперь она испытывает садомазохистское влечение к его сыну.
Я почувствовала легкое головокружение — не то от этого объяснения, не то от вида бутылки шампанского, но кивнула:
— Драма.
— Мюзикл. Мрачный, но не лишенный доброты и юмора. И конечно, поднимающий настроение, — сказала Вероника. Ну вот, и рецензия готова.
— Хорошо. А при чем здесь бутылка?
— От нее мне хочется плакать. Смотрю на нее, вспоминаю Лисбет и плачу. — Вероника указала на бутылку. Сделав глубокий вдох, она повернулась к ней лицом, слегка коснулась ее пальцем и стала всхлипывать. Потрясающий и жутковатый трюк, хотя я затрудняюсь сказать, насколько он необходим в мюзикле.
Аплодисменты были вполне уместной реакцией. Я тихо похлопала.
— Вот это да!
В мгновение ока выключив свой водопад, Вероника схватила полную пригоршню бумажных салфеток из пачки, лежавшей рядом с бутылкой, и принялась по очереди то сморкаться, то промокать глаза.
— Я посвящу свою роль Лисбет. Она помогла развить мой талант.
Слезы дали мне новую пищу для размышлений.
— А какой запомнилась вам Лисбет? — Я потихоньку продвигалась к цели.
— Такой, какой я видела ее в последний раз.
— Мертвой в бассейне?
Вероника поняла не сразу. Сначала она тупо уставилась на меня, потом замотала головой и сказала:
— Когда ее нашли, я уже уехала.
— Где же вы виделись в последний раз?
— У нее в спальне. Я пыталась поговорить с ней внизу, но она прошла мимо. И я пошла на кухню, чтобы приготовить ей кофе. Я принесла ей кофе, мы поговорили, потом зашел Дэвид, а я вышла. И больше я ее не видела.
Значит, Дэвид был наверху с Лисбет, когда Вероника видела ее в последний раз. Но что-то, возможно ее слезы по заказу, мешало мне ей поверить.
— Я потрясена тем, как вам удалось вжиться в вашу роль. В ее роль. Вы понимаете, о чем я.
— Зачем вы пришли? — Она встала и вытерла нос рукавом — это был первый непритворный жест с того момента, как она открыла нам дверь.
— Хотела обсудить с вами идею памятного диска о Лисбет, но теперь я уже не уверена, что вам стоит в этом участвовать. Простите, что отвлекла вас от репетиции. — Я попятилась к двери.
— Диска? — переспросила она, вытирая нос сухим участком халата.
— Ага. При том влиянии, которым ее родители пользуются в Лос-Анджелесе, полагаю, нам удастся его распространить, но ведь это главным образом ради Дэвида. Вы были рядом с Лисбет в последний раз, когда он ее видел, и ассоциация может оказаться слишком мучительной. Так что забудьте.
