Даниэла Стил - Моменты
— И мне, стало быть, надо поверить, будто это вас беспокоит, даже при том, что всю недвижимость в Модесто он записал на ваше имя?
Элизабет метнула в него брезгливый взгляд.
— Вам когда-нибудь надоест думать обо мне самое дурное?
— Вряд ли. Это так же легко, как дышать.
— Извините, что напрасно отняла у вас время.
Но он и не собирался уходить.
— Ну а теперь не хотите ли сказать мне, что же на самом деле вас беспокоит?
Это меткое и проницательное замечание застало ее врасплох.
— Нет, — сказала она.
— Почему же нет? Вы вряд ли можете пожелать более беспристрастного слушателя.
Горе заполняло ее, и Элизабет уже думала, что вот-вот взорвется от необходимости поделиться им с кем-нибудь. Но только не с Майклом. С кем угодно, но не с ним!
— Это личное.
Когда Майкл услышал страдание в ее голосе, насмешливая искорка исчезла из его глаз.
— У меня такое ощущение, что я должен перед вами извиниться. Вас явно что-то тревожит. Я не имел никакого права изводить вас подобным образом.
Элизабет могла вытерпеть его оскорбления, но не его доброжелательность. Горе навалилось всей тяжестью, стало трудно дышать, слезы увлажнили глаза.
— Если вы немедленно не уберетесь отсюда, то наверняка опоздаете.
— Ну, это не в первый раз.
Элизабет еле сдерживала рыдания.
— Нет, я этого не хочу. Пожалуйста… ну, уйдите же.
— Хорошо. Если вы так уверены… — Он встал и побрел к двери. Стоя к ней спиной, он сказал: — Знаете ли, вы сделали почти невозможными и наши прежние отношения.
— Это почему же?
Он повернулся и посмотрел на нее.
— По-моему… кажется, вы мне начинаете по-настоящему нравиться.
— Это пройдет. Потерпите пару дней.
Майкл взглянул на часы на приборной доске пикапчика, когда притормаживал перед своим домом. Он уже ни под каким видом не успевал на вечеринку. В обычной ситуации не имело бы значения, если бы он немного опоздал, но сейчас намечался этакий загадочный вариант, когда всем необходимо явиться вовремя, а потом битый вечер ломать голову над тем, который же из присутствующих совершил убийство.
Однако за минувший час он как-то растерял веселое настроение и с удовольствием остался бы дома, однако его отсутствие испортит пирушку остальным. В конце концов, ведь и он может оказаться убийцей, что тогда?
Спустя четверть часа он снова сидел в своем пикапе, одетый в собственный вариант костюма старого морского волка: морской бушлат и шапочку яхтсмена.
И тут он увидел, что по дороге в Сент-Хелену навстречу ему движется «мерседес» Элизабет. Майкл помахал, но они разминулись так быстро, что он не был уверен, заметила она его или нет. Его охватило мощное и совершенно неожиданное желание развернуться и прокатиться следом за ней до дома. От их недавнего разговора в этот вечер у него осталось ощущение незавершенности.
Внезапно осознав, что за минувший месяц его чувства в отношении Элизабет претерпели разительные перемены, Майкл нахмурился и попытался разобраться в причинах этого. Так когда же и почему изменилось его мнение?
А потом его осенило: ведь он больше не видел Сюзан, когда смотрел на Элизабет. Сейчас, оглядываясь назад, он не мог понять, почему она напомнила его первую любовь. Они совсем разные, во всяком случае в том, что имело значение. Хотя волосами, глазами и даже фигурой Элизабет походила на Сюзан, это было чисто поверхностным сходством.
Майкл всегда гордился своей способностью воспринимать людей не по их внешним данным, а по сути. И теперь он был просто поражен, обнаружив, сколь быстро рвался вынести суждение, если дело касалось Элизабет.
И все потому, что она, видите ли, напомнила ему Сюзан.
Господи, да неужели он никогда не освободится от ее влияния?
Глава 13
Миновала неделя, прежде чем Элизабет выбрала подходящий момент и сказала Амадо, что им не суждено иметь ребенка. Он выслушал это спокойно, а когда она закончила, держал ее в объятиях, пока не иссякли ее слезы.
Хотя она так и не узнала, что испытал Амадо, больше они об этом не заговаривали. Словно это был эпизод на дороге их совместной жизни, ничуть не важнее случайного ухаба. А едва он остался позади — и снова все пошло ровно-гладко… по крайней мере, на поверхности. И только Элизабет знала, как часто ее улыбки бывали притворными и с какой обидой она относилась к словам, столь вольно используемым для описания зарождающегося времени года в виноградниках. Плодовитость, возрождение, младенчество — слова, беззаботно роняемые в повседневных разговорах о распускающейся виноградной лозе… но как сильно они ранили ее.
Элизабет привязалась к парочке зябликов, свивших у дома гнездо. Она предвкушала, как они отложат яйца, как вслед за этим появятся птенчики… Майкл как-то раз ближе к вечеру застал ее внимательно наблюдающей за птичками.
Он подошел к Элизабет, сидевшей на парадных ступеньках коттеджа для гостей.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
Она протянула ему свой бинокль и показала рукой нужное направление.
— Они только вчера вылупились, — сказала она с улыбкой. — Уродцы какие, да?
— Ну, не так уж они и плохи, — он присел рядом с ней. — А вы когда-нибудь видели птенца орла?
— Собственной персоной — никогда.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Я просто прилипаю к телевизору, когда показывают программы о живой природе.
— Когда-нибудь я все-таки не выдержу и куплю телевизор. Я постоянно только и слышу о том, какие замечательные передачи я пропускаю.
— Значит, как я понимаю, сами вы видели птенца орла живьем?
— Когда я был мальчишкой, я два лета проработал на консервных заводах на Аляске.
Элизабет рискнула искоса взглянуть в его сторону. Да уж в самом ли деле это Майкл Логан? Возможно ли, чтобы они с ним вели нормальный разговор?
— Меня это удивляет. Вы мне рисовались этаким усердным зубрилой, стремившимся побыстрее окончить школу…
Майкл усмехнулся.
— Побег на Аляску — это один из опытов мятежной юности.
Элизабет уже открыла было рот, чтобы спросить его еще о чем-то, но тут вспомнила, как тесно был связан Амадо с годами учебы Майкла в колледже. Уж не против ли Амадо бунтовал Майкл, сбегая на Аляску? Возможно, история их отношений не столь уж безоблачная, как это казалось?
И, словно читая ее мысли, Майкл резко встал и заявил, что его, мол, ждет работа. И прежде чем Элизабет осознала, что он собрался уходить, его уже и след простыл. Она внимательно следила, как он бредет через двор и забирается в свой грузовичок, довольная тем, что сделан еще шаг к их дружбе, пусть даже и пробный.
