Любовь в одно касание - Лейман Вера
На лице Влада проступило злое понимание, и он скривился в подобии улыбки.
– Значит, эта стерва Диана уже настучала? Ну конечно, как иначе-то! – процедил он.
– Только тронь ее, – едва слышно выдохнул Даня, подходя к нему вплотную и испепеляя ненавидящим взглядом. – Я тебя из-под земли достану.
– А мы поможем! – отозвался Тимур. – В твоих интересах ничего не делать, Ромашка, нас тут много, а ты один.
Парни стояли стеной и с угрозой смотрели на растерянного Влада, нервно тискающего лямку спортивной сумки. Наконец, вероятно, поняв, что силы не равны, и сейчас он точно ничего сделать не сможет, он развернулся и в сердцах дернул на себя входную дверь. И столкнулся нос к носу с Борисычем. Тренер нахмурился и осуждающе покачал головой.
– Не ожидал я от тебя такого, Влад. Хорошим же мальчишкой был, как ты мог с другом так поступить? Зайди ко мне в кабинет.
Влад поднял на него болезненно блестевшие глаза, будто не верил, что и Борисыч от него отвернулся. Увидев суровое осуждение во взгляде уважаемого тренера, он стиснул зубы, лицо покрылось красными пятнами. Романов сжал руки в кулаки и выплюнул:
– Да пошли вы все к черту!
Глядя на удаляющуюся спину бывшего друга, Даня чувствовал странную смесь эмоций. Он ненавидел его, но в то же время где-то в глубине души жалел, что все так вышло. Он не хотел возмездия и не планировал публичную порку, ему просто нужно было восстановить свое доброе имя, а Влад… Бог с ним, пусть живет как хочет, его судьба Даню больше не интересовала.
Он посмотрел на ребят, половину из которых даже не знал, и сердце его наполнилось горячей благодарностью за искреннюю поддержку. Каждый из них был настоящим спортсменом, и все они понимали, что пережил Даня, вынужденно и так несправедливо лишенный дела своей жизни.
Наконец, наступил день матча. Нил был как на иголках, хотя в миллионный раз уговаривал себя, что идет не за победой, а за бесценным опытом. Дамир выглядел бледным и подавленным и лишь слабо улыбнулся ему, когда они встретились в раздевалке. Среди остальных парней царила мнимо непринужденная атмосфера, хотя напряжение и нервозность можно было потрогать руками. Каждый из них был профессионалом и не хотел ударить в грязь лицом перед своими соперниками.
Когда игроки вышли на лед, трибуны взорвались криками и аплодисментами, оглушив Даню. Он оторопело обвел взглядом зрителей, поражаясь их количеству. Обычно на такие матчи приглашались только друзья и родственники, но сейчас казалось, что здесь собралась вся Москва – те, кому не хватило сидячих мест, стояли в проходах почти до самого бортика. Вдруг сердце Дани судорожно дернулось и заколотилось так, что, наверное, его неистовое биение услышал каждый в этом зале: на втором ярусе, в самом центре, сидели его родители. Поняв, что сын их увидел, они вскочили со своих мест и замахали ему, что-то выкрикивая, но гул толпы перекрывал их слова. К горлу подкатил ком, и Даня часто заморгал, пытаясь сдержать эмоции. Они впервые пришли посмотреть его матч вместе. Первый раз мама сидела на трибунах и искренне за него болела… Она приняла любовь сына к хоккею и поддержала его. Для Дани это значило очень многое. Вот бы еще Диана была здесь… Он вздохнул, помахал родителям в ответ и отвернулся, концентрируясь на игре. Сегодня он должен показать всем, на что способен, в том числе и для того, чтобы родители им гордились.
Вбрасывание выиграла противоположная команда, и все закрутилось в мгновение ока. Хоккей был стихией – свободной, мощной, сокрушительной, которая мгновенно увлекала в водоворот, вытесняя из головы посторонние мысли. Игроки вихрем носились по площадке, Даня только и успевал следить за тем, как мастерски парни управляются с шайбой, какие обманные маневры придумывают. Он ловил каждое движение опытных игроков, пытался бороться, маневрировал, но не успевал: слишком велика была разница между именитыми игроками и ним. Адреналин в крови зашкаливал, азарт захватил все его существо, он слился со своей командой в единое целое. Клюшка стала продолжением его руки, шайба – заветной мечтой, а открыть счет стало целью жизни. В этот момент он забыл обо всем на свете, ощущая себя, наконец, на своем месте. Он находился там, где должен был быть. Хоккей – его жизнь, любовь и судьба.
Парни рубились не на жизнь, а на смерть, как будто играли не товарищеский матч, а минимум плей-офф чемпионата мира. Все были на подъеме, игра стала жестче, игроки нервничали, ведь счет по-прежнему оставался по нулям. Команды не уступали друг другу в мастерстве, и от этого напряжение поднялось до запредельного уровня. Даня не рисковал забивать сам, делая подачи более опытным игрокам, пока во время перерыва к нему не подъехал всклокоченный Назар с горящими диким огнем глазами.
– Чего пасуешь? Сам забивай!
– Нет, пока не могу, рано мне.
– Забивать никогда не рано и никогда не поздно! – Назар залпом выпил полбутылки воды и повернулся к другу. – Верь в себя и ничего не бойся. Ты же хоккеист!
В третьем периоде игроки еще взвинтили темп, нервы сдавали у всех, пару раз чуть не возникла драка, но по-прежнему никто не мог перехватить инициативу. Как вдруг Назар каким-то магическим движением ловко перехватил шайбу у соперника и дико заорал Нилу, который стоял ближе всех к воротам соперника:
– Забивай!
И точным движением передал ее ему. Никто не успел среагировать, да Даня и сам не понял, как это произошло. Он как будто со стороны видел, как понесся к воротам и, обхитрив вратаря, забросил шайбу. Рев трибун чуть не разорвал барабанные перепонки, и вся команда навалилась на Кравцова, едва не задавив его от радости.
– Я же говорил! Говорил же!!! – вопил Елизаров, что есть силы хлопая его по спине.
Нил Кравцов открыл счет в этом матче и наконец полностью сбросил груз прошлого. Больше не было сомнений. Спустя долгих два года перерыва он забил свой первый гол и поверил в то, что ему под силу абсолютно все. Даня посмотрел на трибуны. Папа прыгал от радости, как ребенок, и что-то отчаянно ему кричал, а мама сидела на своем месте и тихонько вытирала слезы. Даню переполняло такое безудержное счастье и эйфория, что он чувствовал себя всесильным, самым могущественным человеком на земле и теперь точно знал, что впереди его ждет только хорошее. В этом не было сомнений.
Команда синих победила, и Даня просто лопался от гордости, что первую шайбу в победном матче забил он.
– Ты крут, чувак! – запыхавшийся Назар налетел на него в раздевалке, еще не сняв полностью амуницию.
– Да с таким шикарным пасом кто угодно мог бы забить, – со свойственной ему скромностью ответил Даня. Ребята поздравляли его, искренне, от души хвалили, и он чувствовал себя звездой вечера.
– Не умаляй своих заслуг! – погрозил ему Назар и прошлепал к своему шкафчику.
После душа и небольшого перерыва ребят ждал фуршет на втором этаже, как раз в том кафе, где два года назад Романов подсыпал Дане триметазидин. Идти туда не очень хотелось, да Даня и не особо любил шумные гулянки, но показаться нужно было, тем более Борисыч собирался толкнуть речь, а пропустить ее – значило проявить неуважение к человеку, который так много для него сделал. Даня только успел высушить волосы и переодеться, как его позвал Санек.
– Нил, пошли быстрее, мне тебе кое-что показать нужно! – шепнул он.
– Что показать? – С некоторых пор сюрпризы Даня не слишком любил.
– Да на пять минут всего. Ничего страшного там нет, чего так испугался-то? – хохотнул Виноградов и хлопнул его по плечу.
– От тебя всего можно ожидать, – проворчал он, но все же спустился на первый этаж вместе с другом, гадая, что тот собрался показывать. Со второго этажа доносились музыка и смех, значит, веселье уже началось.
– Пошли быстрее! – подталкивал его Санек, вызывая легкое раздражение.
– Да куда мы ломимся-то, что там у тебя такое? – ворчливо спросил Даня, распахнув входную дверь центрального входа.
– А вот что! – улыбнулся во все свои тридцать два Санек, и тут только Даня увидел…
