Измена. Боль моего сердца (СИ) - Янова Екатерина

Господи, я могла его потерять.

– Тише, малышка, ну ты что? – поглаживает меня ласково по спине.

– Зачем? – бью его в сердцах по груди. – Зачем ты полез туда? Зачем ты меня так напугал?

– Напугал? – повторяет Свят с тёплой улыбкой. – Ну, родная, не всё же тебе меня пугать.

Замираю, осознавая его слова. Они доходят медленно, ломая внутри меня прежние установки.

Сглатываю тяжело.

Так вот, что чувствовал Свят во время моих приступов. О же говорил мне об этом. Какой ужас испытывал, когда держал на руках меня без сознания, как боялся, что врачи не успеют, что чувствовал, пока я лежала в реанимации.

Я вроде бы понимала, о чём он. Но, как оказалось, понимать и прочувствовать на собственной шкуре – разные вещи.

Это непередаваемо жутко.

Только я едва успела погрузиться в эту пучину ужаса, и меня выдернули оттуда осознанием, что всё не так уж страшно, а Свят варился в этом диком кошмаре неизвестности часами, днями и неделями.

И… Кажется, теперь я намного лучше понимаю его.

Правду говорят, не суди человека, пока не пройдёшь долгий путь в его ботинках.

– Маш, всё хорошо? Посмотри на меня? – глаза мужа снова полны беспокойства. – Как ты себя чувствуешь?

Вот оно. Отголоски паники и страха за меня. Сам еле дышит, но переживает о моём состоянии.

– Всё хорошо, – прижимаюсь к нему, успокаивающе поглаживая по спине. – Я справлюсь. Если ты будешь рядом. Не отпускай меня, пожалуйста.

– И ты меня, – шепчет Свят.

Прижимается губами к моей брови, скуле, находит губы.

Поцелуй получается рваный, быстрый, но разве это сейчас главное? В эту минуту он не про чувственное удовольствие, он про близость. В груди порхает от переполняющих эмоций.

Не отпущу. Мой он.

Глава 46.

– Свят, ты как? – подлетает к нам Гордей.

– Нормально уже. Тряхнула меня эта сука не хило! Я увидел у неё в руке какую-то банку и выбил её, а эта тварь шарахнула меня другой рукой. Я даже не понял, как это получилось, – трясёт головой Свят.

– Спасибо тебе, друг, – хлопает Гордей его по плечу. – Если бы не ты…, – качает головой.

– Не благодари. Лучше постарайся, чтобы эту больную упекли за решётку. Она уже явно перешла все границы.

– Ей и так тюрьма светит. Она приходила ко мне, просила денег, чтобы откупиться. Я не дал. Думаю, тебя она искала по тому же поводу, но заранее поняла, что ничего не получит. Поэтому и решила отомстить. Ну и чердак у неё, кажется, окончательно потёк. Нормальный человек до такого точно не дойдёт. Может, падение с балкона сказалось, а может, просто мозги отказали от алкоголя и прочей дряни.

– Видимо. Аня как?

– Нормально. Она даже ничего понять не успела. Я её сразу увёл. Маш, а ты? – смотрит с беспокойством Гордей.

– Я за Свята переживаю. Где скорая?

– Я пойду, узнаю.

Гордей уходит.

– Маш, всё нормально, – убеждает Свят.

Но я вижу, краски всё ещё не вернулись на его лицо, пальцы подрагивают. Прикладываю руку к его груди. Сердце колотится мне в ладонь, как сумасшедшее.

– Ненормально. У тебя сейчас сердце стучит почти как у меня при приступе!

– Конечно, малышка, – притягивает меня ближе, целует в висок. – Это оттого, что ты меня обнимаешь. Изголодалось за лаской моё сердце, понимаешь?

– Это шутки, по-твоему?

– Нет, ну что ты. Я не шучу. У меня давно сердечная болезнь, и она таблетками не лечится, – улыбается. – Давай проверим. Ты поцелуй, и всё пройдёт.

– Дурак ты!

Но целую. Как ему отказать?

И невольно уплываю от нежности и щемящих чувств в груди.

– Вот, уже лучше, – шепчет Свят. – Давай мы ещё дома приложим тебя к самым больным местам, м?

Уводит мою руку к себе под пиджак, где-то в опасной близости от паха.

– Вот здесь, очень болит, – делает несчастное лицо.

– Филатов, знаешь что! – отнимаю возмущённо ладонь.

Но меня ещё немного отпускает. Хоть и здравые мысли о всё ещё нерешённых наших проблемах тоже возвращаются.

– Тебе теперь только лежать! Мне всегда врач именно это советовал. Так что – не надейся.

Приезжает скорая. Врачи осматривают Свята, хоть он и сопротивляется. Но я не позволяю ему сбежать.

В итоге врач обнаруживает нарушение сердечного ритма.

– Это серьёзно? – вклиниваюсь в разговор.

– Нет, не переживайте, – улыбается врач. – Отлежится пару дней и будет как огурчик.

Мы едем домой на такси. Я прижимаюсь щекой к груди мужа. Слушаю, как бьётся его сильное, противоречивое сердце. Наслаждаюсь этим звуком, но не могу унять тревоги.

– Маш, всё хорошо, – гладит меня по спине. – Не вибрируй. Успокойся.

– Не получается, – вздыхаю я.

– Что тебя беспокоит сейчас? – заглядывает в глаза мне.

– А знаешь, – невесело усмехаюсь. – Я немного понимаю Наталью.

– В смысле, – хмурится Свят.

– Я бы тебя тоже не отпустила, наверное. Если бы мы расстались. Точнее не так, если мы расстанемся когда-нибудь.

– Маш, – тут же напрягается Свят, – ты обещала озвучить своё решение после свадьбы. Но мне показалось, что… оно не про расставание. Наоборот.

– Да, я не могу с тобой расстаться. Мы не будем разводиться, – чувствую, как Свят выдыхает, его плечи немного расслабляются. – Но я не обещаю тебе лёгкой жизни. Нам что-то придётся делать с теми проблемами, которые обнажила вся эта ситуация. И это будет трудно.

– Я тебе об этом и говорил в последний раз, – прижимает он меня крепче, – медленный путь в гору, помнишь?

– Да. И нам придётся его проделать вместе. Легче было бы расстаться, но… Я не могу тебя отпустить. Я не хочу превратиться в Наталью.

– Поверь, Маш, тебе это не грозит, – выговаривает со злой улыбкой. – Ты думаешь, она всё это делает из-за любви к бывшему мужу?

Киваю.

– Ты глубоко ошибаешься. Наталья любит только себя. Бесит её потеря статуса и источника финансирования, не более. Ну и ещё, уязвлённое самолюбие. Она ведь считает себя роковой женщиной, королевой. Как это её посмели бросить, променять на молоденькую простушку! А на деле она больная на голову развратная тварь, которая уже давно потеряла берега.

– Я не хочу быть собакой на сене, – вздыхаю, озвучивая свои тайные страхи. – Я не знаю пока точно, как жить дальше, но и отпустить тебя не могу.

– Я и сам никуда от тебя не денусь, – целует в макушку. – Будь кем угодно, только рядом со мной, хорошо?

– Эвелина сказала, что у тебя ничего не было с Натальей. И с ней тоже.

– Я тебе об этом говорил. Секса у меня не было ни с одной из них. И ни с кем больше, кроме… ну ты поняла. Той ночи.

– А что было?

– Маш, я не хочу поднимать со дна эту грязь. Давай просто остановимся на том, что я не получал от всего этого удовольствия, и у меня стойкое тошнотворное ощущение от тех воспоминаний. Это я к тому, что у меня теперь иммунитет ко всяким злачным заведениям и к их контингенту. Я люблю тебя и никогда не променяю нашу семью на подобные одноразовые удовольствия.

– Ладно. Я постараюсь принять эту мысль.

Машина останавливается у нашего подъезда. Мы поднимаемся в лифте. Но настроение у меня всё же портится от этих разговоров.

Входим в квартиру. Няня дремлет на диване в гостиной. Услышав нас, поднимается, трёт сонные глаза.

– Малыш спит, – зевает.

– Отлично. Вы можете остаться до утра. Выспаться, – предлагаю я.

– Нет-нет. Я поеду домой.

Собирается, Свят вызывает ей такси. Уезжает.

Я стою в задумчивости над кроваткой сына, любуюсь на него спящего.

Сзади подходит Свят, целует меня в плечо, шею, его руки обвивают мою талию.

– Маш, – горячо шепчет, прикусывая ухо.

Тело тут же отзывается. Но… Я в сомнениях. Что-то не даёт отдаться ему целиком и полностью. Это тогда, на эмоциях в машине нас порвало. А сейчас всё иначе.

– Маш, – снова шепчет Свят просяще.

– Нет, – выкручиваюсь из его объятий. – Я пока не готова…

Ухожу…

Глава 47.

Маша стоит у ночного окна спиной ко мне. Такая беззащитная и одновременно неприступная.