Майор Бойцов желает познакомиться (СИ) - Коваль Лина
— Вы хотите сейчас? — поглядывает Лиза на часы. — Все сотрудники уже спят.
— Ничего страшного, — машу рукой, скидывая пуховик на пол. — Алексей все сам принесет. Так ведь, дорогой?
— Я? — приподнимает брови Бойцов.
Желания таскать мебель в глазах — ноль, зато бешенства хоть отбавляй.
— Ты, милый. Разве забыл?
Затем обращаюсь к Лизе:
— У Алексея серьезное кожное заболевание, мы не спим пока вместе. Это, к сожалению, заразно…
С теплотой посмотрев на разъяренного «мужа», пожимаю плечами:
— Лечимся…
— Конечно-конечно, понимаю вас, — пытаясь скрыть отвращение, проговаривает Лиза. — Пойдемте, я покажу, где можно взять небольшую тахту. Она как раз поместится у окна.
Кое-как сдерживаю смех, когда девушка, резко убрав руки наверх, дожидается, пока Тимур ухватится за ручку и откроет дверь сам. Пожелав спокойной ночи, Лиза удаляется, а я с чистым сердцем отправляюсь в душ, где весело напеваю под нос веселый мотивчик.
— Ну ты и сука, — первое что прилетает в меня, когда выбираюсь из ванной комнаты.
Замечаю толстовку, сваленную на пол.
— А… ты уже здесь? — легкомысленно отвечаю и поправляю наглухо застегнутую пижаму.
После того как Бойцов наконец-то укладывается, а скорее даже усаживается на тахту, укрываюсь пуховым одеялом с головой и включаю мобильный телефон, куда предварительно скачала нужное приложение.
Тимур скрипит раритетной мебелью, нудно и долго матерится, замирает и проделывает все это по новой.
Высвободившись из своего кокона, взрываюсь:
— А можно там потише?
— А может, ты сюда ляжешь? Раз шибко умная? — отвечает он грубовато.
— И не собираюсь, — задираю подбородок до потолка. — Я сюда не рвалась. Мне тридцать пять дней осталось в вашем отделе, Тимур Иванович.
— Быстрей бы. Жду не дождусь.
— Взаимно…
Еще минуту наблюдаю, насколько это возможно в полумраке, как майор шумно дышит, кряхтит, будто у него сейчас полтела развалится и, откинув голову на спинку, смотрит в потолок.
Спрятавшись опять под одеялом, пишу сообщение:
«Привет. Как дела?»
Отключаю звук на всякий случай. И нервно жду ответ, который мой начальник медленно набирает на своём мобильном.
Пик пик пик.
«Привет, средней паршивости. А твои?»
«Мои так же. Не очень».
«Кто-то обидел, принцесса?»
Один урод с кубиками на животе.
«Нет, просто к дядюшке в гости приехала, Тимур. А у него маразм, понимаешь? Все нервы мне вымотал, токсик престарелый».
Вслушиваюсь в тишину и снова «пик пик пик».
«Токсик престарелый?»
Пф-ф…
«Угу. А у тебя-то что случилось, Тимур?»
«Спину вот надорвал».
«Ого. Ужасно! Где ты так?»
«Да есть места…»
«Бедненький!»
Закусив губу, понимаю, что все эти кряхтения и стоны из-за того, что у Тимура Ивановича Бойцова болит спина.
Чувство вины зарождается внутри, несмотря на ненависть. Убрав телефон, долго пытаюсь уснуть, ворочаюсь. А потом не выдерживаю и спрашиваю:
— Как там спится?
— Как в гробу, — хрипит Тимур, почесывая мышцы на груди. — Тесно, хоть руки связывай.
— Я могу… помочь тебе с этим. Правда, опыта нет. Ритуального…
— Да пошла ты в баню, — болезненно вздыхает Бойцов в потолок, культивируя во мне нежность.
— Я шучу, — шепчу пододвигаясь. — Можешь ложиться сюда. Только не дай бог тебе меня хоть пальцем тронуть. Я за себя не ручаюсь…
Глава 29
— Танечка, душа моя, — тянет руки Нонна, сжимает ладони и улыбается широко. — Как я скучала по вам с Алешей. Наконец-то вы к нам приехали.
— Мы… тоже скучали, — мельком смотрю на Бойцова, пожимающего руку мужчинам. Столкнувшись с ироничным взглядом, решительно отвожу глаза.
До сих пор на него злюсь из-за утреннего подкола о том, что я, оказывается, «настолько за себя не ручаюсь, что полночи жалась к нему, как к плюшевому медведю».
— Как тебе наши изменения? — разводит руками жена Кима Харисовича.
Едва взглянув на помещение в стиле лофт, пытаюсь создать восхищенный вид. Красивая, в духе Средневековья столовая превратилась в холл любого современного жилого комплекса. Серые стены, зеркала и сочная зелень.
— Очень свежо и актуально, — отвечаю вежливо.
Хай-тек в замке? Выглядит примерно, как упаковка от гамбургера в мишленовском ресторане, но свое мнение я оставлю при себе. Кстати, Бойцову я посоветовала тоже самое. А именно: засунуть свое мнение куда подальше.
Тимур же в ответ предложил засунуть «кое-что» и «кое-куда» мне. Тоже «подальше»…
Я прифигела, покраснела и убежала в ванную комнату.
Извращенец. Ну, какой симпатичный, а?..
Вид его широкой спины, уютно закутанный в белоснежный свитер с высоким воротником, будоражит кровь, а все что находится у майора ниже — по-моему, волнует кровь хозяйской помощницы Лизаветы.
Качаю головой, потому что девушка отчаянная попалась. Кожные заболевания — это тебе не шутки. Ради отличной мужской задницы так рисковать?
Я бы не стала! Клянусь!
— У вас все в порядке? — не унимается Нонна. — Лиззи сказала что-то про болезнь… Я так и не поняла спросонья. Дочка всю ночь спать не давала.
— В порядке, конечно, — машу рукой и посматриваю на нежно-розовую люльку. — Я ведь медработник, неужели думаешь, стала бы подвергать новорожденную опасности? Кстати, поздравляю вас. Выглядишь шикарно, будто и не рожала.
— Ну, слава богу. Значит, повеселимся вечером. И спасибо, Таня. Я поправилась почти на десять килограмм.
— Да ну, брось, — смеюсь.
Видимо, за завтраком собираются все приглашенные на юбилей гости, потому что официанты начинают расставлять тарелки.
Выдыхаю. Ворошиловых нет.
— А как дела у Риммы Харисовны? — вспоминаю.
Нонна нахмуривается.
— Ой, да как там дела? Лежит себе овощем, — наклоняется и шепчет, чтобы её муж не услышал. — Жалко у нас в России эвтаназии нет. Не в Европу же ее тащить.
Чудовищность сказанных слов поражает до глубины души. Я не буду утверждать, что сентиментальна, но такое пренебрежение человеческой жизнью пугает.
— Неужели тебе ни капельки ее не жаль?
— А что ее жалеть? Она знаешь сколько меня мучила. Терроризировала, не принимала, Киму запрещала со мной встречаться. Я, конечно, смерти ей не желала и зла тоже, — вдруг спохватывается девушка. — Арсения не оправдываю, ты ведь знаешь, что это он?
— Угу.
— Так вот. Просто настало моё время!..
— Ясно. А как малышка? Как назвали?
— Ким хотел Риммой. Слава богу, я его уговорила на своё имя. Софи назвала. Жан и Софи — мне кажется, отлично звучит. Брат и сестра.
— Да, действительно красиво получилось.
Улыбаюсь сидящей напротив Марианне Никитичне. Той самой родственнице, с которой так мило болтала в прошлый раз.
— Нонна, — требовательно проговаривает женщина. — Я только что была у Риммы Харисовны. Почему вы не реабилитируете её? Неужели у вас нет на это средств? Ведь сейчас такие технологии. И речь может вернуться, и ноги заработают. Главное — вкладываться.
— Мы как раз записаны к доктору из Москвы в следующем месяце, — отмахивается новоявленная хозяйка замка.
Отсутствие интереса к дальнейшей судьбе свекрови налицо.
— В следующем месяце? Но тут каждый день на счету. Мышцы скоро совсем атрофируются, если это уже не произошло. Ким, а ты что молчишь? Это ведь мама твоя?
Хозяин отсутствующим взглядом обводит всех сидящих за столом и отвечает:
— Мы были у врача, еще сразу после случившегося, он сказал, что надежды на то, что мама станет как прежде — практически нет.
— Странно. Танечка, может, вы посмотрите?
Не сразу спохватываюсь, что Марианна Никитична обращается именно ко мне.
— Я? — округляю глаза. — Я ведь только медсестра.
— Но вы все равно что-то понимаете в этом?
Бойцов отпивая сок, ровно мне кивает. И снова смотрит в свою тарелку. Я сдерживаю желанию ткнуть ему каблуком в ногу. Вместо этого соглашаюсь:
