Не отдавай меня - Ольга Рузанова
- Блядь... - выругивается тихо, ступает из лодки на пирс и быстро шагает на берег.
- Искупалась, все таки? - слышу незнакомый голос.
- Посмотри ее.
Сквозь кожу век пробивается свет фар, до слуха доносится урчание автомобильного двигателя. Через несколько мгновений меня укладывают на что-то мягкое прямо на улице.
Снова не сдерживаю стона и пытаюсь отвернуться от направленного в зрачок фонарика. Следом куртку, в которую я была завернута, распахивают, и меня ощупывают чьи-то пальцы.
- Твою мать... - слышу сдавленное от Яна. - Где ее так?
- Не знаю. Возможно бортом лодки зацепило. Набери Остапа, пусть рентген сделает.
- Думаешь, ребра?
- Не уверен, но скорее всего, да...
Меня трясет от холода, шаря руками вокруг, пытаюсь запахнуть полы куртки. Лютый делает это сам.
- Джинсы мокрые с нее сними, быстрее согреется.
Чувствую, как расстегивается молния на поясе и по ногам стягивается холодная мокрая ткань.
- Охуеть, девочка... - проникает в уши тихий мужской голос, который тут же затыкает рык Литовского.
- На хуй уйди! Отвернись, блядь!
Глава 32
Ян.
Укладываю Лену на заднее сидение тачки и сажусь рядом. Двигаюсь медленно и максимально осторожно, что в моем нынешнем психо - эмоциональном состоянии в принципе нереально.
В венах клубится ярость. Пылает огнем, выжигая нутро и отравляет черной копотью.
Пиздец.
Если бы не охлаждающее действие животного страха, что я пережил, сгорел бы сам и все вокруг спалил к чертям.
Убивать... убивать... хочу крови...
Задрав лицо вверх, тяну носом воздух и запускаю пятерню в волосы.
Вдох. Выдох.
«Не забывай, кто ты» - всплывают в памяти слова отца.
Сказанные давно и в другом контексте, они всегда охлаждали голову и упорядочивали мысли. В данной же ситуации только подливают масла в огонь.
Опустив взгляд, пытаюсь дыхание ее уловить. Дышит. Закрыв глаза и уткнувшись носом в воротник моей куртки, делает вид, что спит.
Дура.
Не понимает еще, что я единственный на белом свете, кому она может безоговорочно доверять.
Дура...
- Ян... Галсан на связи. - говорит Костя с переднего сидения.
- Дай сюда.
Развернувшись, он протягивает мне трубу и жестом спрашивает разрешения подключиться к прослушке.
Разрешаю, хотя Галсану до сегодняшнего дня доверял.
- Ян! Янчик, дорогой, - врезается в ухо, - я не при делах. Клянусь!.. Мамой клянусь!..
- Тебе придется ответить. - глядя на мокрые длинные волосы, насквозь пропитавшие мои футболку и штаны, не повышаю голоса.
- За что?! Мне за что отвечать?!
- За то, Галсан, что детей своих неправильно воспитал. Уважению не научил.
- Да бес их попутал, Ян. - ноет скрипуче. - Бабские разборки. Не бери близко к сердцу.
- Бабские разборки, говоришь?..
Из последних сил взрыв сдерживаю. Дозировано легкие кислородом насыщая, с силой затылок в подголовник вдавливаю.
- Ты же знаешь, она ревнива, как кошка... Вся в мать, засранка...
- Твоя дочь... - цежу сквозь зубы. - Твоя дочь залезла в мой дом и взяла то, что принадлежит мне.
- По глупости...
- Это предательство, Галсан. Я такого не прощаю.
Слышу, как старик пыхтит в трубку. Волнуется, черт. Жопа подгорает.
- Все же хорошо закончилось, жива же твоя... девка... кхм... девчонка.
- Жива?.. - невольно рукой ее к себе прижимаю и понижаю голос. - Будь иначе, Галсан, ты и вся твоя семья отправились бы на тот свет вслед за ней.
В трубке повисает тишина. Пусть усвоит, червь. Уложит эту информацию в свою пустую башку. И держится за нее, как за ориентир, всю свою оставшуюся жизнь.
Вижу, как Костя нервно губу нижнюю прикусывает. Психует, потому что это риск огромный - одному из Лютых Ахиллесову пяту свою миру продемонстрировать.
Но сейчас, в моменте, я не могу иначе. Виновных нужно наказывать и наказывать жестко, чтобы не забывались и помнили свое место.
- Я понял, Ян. - наконец, говорит серьезным тоном. - Дочь мою отдай.
- Через пару дней вернется твоя дочь.
- Ян... не делай этого...
- Я все сказал.
Отдаю Косте трубу и, опустив взгляд, вижу, как Лена смотрит на меня.
У меня нутро тесаками рубит. Выкипает, шипит в венах кровь. Во рту пересыхает.
Положив ладонь на основание ее шеи, подушекой большого пальца яремную впадину очерчиваю. Ее кожа холодная, мои руки трясутся как у алкаша. Скользнув пальцами выше, под подбородком обхватываю.
В кратком порыве, немного сжимаю и склоняюсь над ее лицом, так, чтобы дыхание слабое на своих губах почувствовать.
- Набегалась?
Девчонка крепко зажмуривается и закусывает губы.
- Накупалась?..
Меня все еще крутит от бессильной ярости и животного страха. На части рвет и разъедает кислотой от колоссальных усилий держать себя в руках.
- Ян... - звучит тихое предупреждение с переднего сидения от Кости.
Наполняю легкие кислородом и разжимаю пальцы.
- Остапу набери, предупреди, что подъезжаем.
- Не наказывай Карлин... - вдруг раздается еле слышный лепет. - Это я виновата. Я ее попросила.
- Дома поговорим. - отрезаю я.
Дура малолетняя. Если бы я не решил вернуться раньше, ровно в этот момент ее бы уже закапывали в лесу.
Карлин еще большая дура, если решила, что я не трону ее из уважения к ее отцу.
Через пару минут оказываемся у заднего входа в частную клинику Гриши Остапенко, нашего штатного медика.
Стоя под фонарем, он дожидается, когда джип остановится и сам открывает заднюю дверь.
