Вуайерист (ЛП) - Коул Фиона

Я думала, что знаю его ответ, но ничто не подготовило меня к тому, что он сказал дальше.

— Я вижу, как ты растянулась на кровати. Обнажённая. Как твоё тело вспыхнуло, когда ты перекатываешь розовые соски между пальцами. Теребя их. Заставляя их затвердеть. — Жар охватил моё тело, когда я судорожно вздохнула, но отказалась отвести взгляд, когда он продолжил. — Я вижу, как ты запрокидываешь голову, когда смеёшься над шуткой, которой я поделился за обедом, — он сделал последний шаг ко мне, и я придвинулась ближе. Привлечённая его признанием. — Я вижу тебя в классе, как твои губы растягиваются в самой красивой улыбке, и я помню их вкус, — он наклонился ближе, так что я могла почувствовать его слова на своей коже. — Я отчаянно хочу попробовать их снова, — прорычал он.

Огонь пробежал по моему позвоночнику до самой сердцевины, и я была уверена, что вот-вот воспламенюсь от давления желания — потребности — бурлящего внутри меня.

Дыхание доктора Пирса ласкало мой рот, заставляя его открыться, и я приподнялась на цыпочки, чтобы сократить разрыв. Застонав, наши губы сомкнулись, сливаясь в одно целое, склеенные его словами о желании, воспоминаниями о нашем последнем поцелуе. На этот раз не было никаких колебаний, когда мы обхватили друг друга руками, крепко держась, словно пытались стать одним целым. Его язык скользнул мимо моих губ, требуя, чтобы я впустила его и дала попробовать то, чего он хотел.

Я охотно раскрылась, застонав, когда его язык коснулся моего. Я попробовала его в ответ, вкус мяты и его, мужчины. Мои пальцы зарылись в его волосы, когда он наклонился, чтобы дотянуться до меня ещё сильнее, его руки скользнули по моим бёдрам, чтобы обхватить ягодицы, сминая материал моего платья.

Мы оба отстранились, чтобы вдохнуть, и когда я открыла глаза, его всё ещё были закрыты, пока он водил кругами, массируя мою попку.

— Что ещё, доктор Пирс? Что ещё вы видите? — прошептала я ему в губы.

Он тяжело выдохнул через нос, прежде чем крепко обхватил меня и прорычал:

— Кэллум. Зови меня Кэллум, — прямо в мои губы. Он поднял меня, и я обхватила его ногами за талию. Его рот начал пожирать мой, когда комната закружилась, и он повернулся, чтобы усадить меня на свой стол. Кэллум отстранился только для того, чтобы проложить дорожку поцелуев вниз и обратно по моей шее, где прикусил мочку моего уха.

— Я вижу, как ты склонилась над моим столом, мои пальцы исчезают внутри тебя.

Я резко вдохнула от этого образа и попыталась опустить руки вниз по его груди, нуждаясь прикоснуться к нему. Он остановил меня, крепко схватив за запястья и прижав их к столу позади меня. Я хотела запротестовать, но затем его поцелуи переместились ниже моей шеи, заходя настолько далеко, насколько позволял вырез моего платья.

Остановившись на моей груди, Кэл посмотрел на меня и прикусил сосок через хлопок, заставив меня дёрнуться от удовольствия.

— Я представляю твою идеальную попку, покрытую моей спермой. Я представляю, как втираю её, пропитываю ею твою кожу. Может быть, тогда ты бы поняла, каково это, когда я становлюсь частью тебя.

Я не знала, что сказать. Это было гораздо сильнее, чем просто сексуально. Это было гораздо глубже, чем я надеялась, то что он чувствовал ко мне. Я открыла рот, чтобы спросить ещё, но вместо этого у меня вырвался стон, когда он прикусил другой мой сосок и начал вести руками вверх по моим бёдрам и под юбку.

— Доктор Пи…

— Кэллум. Кэллум, когда я внутри тебя, — проговорил он, падая в кресло и подкатываясь между моих раздвинутых ног.

— Но ты же не… о-о-ох.

— Что это было? — спросил он с ухмылкой, его пальцы входили и выходили из меня.

Они так быстро двигались под моими трусиками. Я была такой влажной, что не сопротивлялась, когда он засунул в меня два пальца и стал вращать ими.

— Кэллум, — выдохнула я.

Он застонал, прижавшись к коже внутренней стороны моего бедра.

— Я вижу тебя обнажённой на кровати, широко раздвинув ноги, с тёмной головой, спрятанной между ними, — его глаза остановились на моей груди, когда его рука изогнулась.

Я не могла не задаться вопросом, что он увидел, моё платье всё ещё было спущено достаточно, чтобы закрыть мне обзор. Однако это усилилось, когда он свободной рукой приподнял мою ногу и положил её на подлокотник своего кресла.

Он вытащил пальцы, и я заскулила от потери, но затем он поднял мою вторую ногу на другой подлокотник своего кресла. Так я и сидела, широко расставив ноги на столе моего профессора. Моя киска была обнажена из-за того, что трусики были сдвинуты в сторону, чтобы он мог видеть, что он со мной сделал.

— Я представляю, что это я. Я представляю, какими мягкими будут складочки твоей киски под моим языком. Что ты будешь ещё слаще непосредственно из источника, а не с моих пальцев.

И затем его голова оказалась между моих бёдер, его язык проник в моё отверстие, прежде чем подняться и обвести мой клитор. Его стон вибрировал во мне, и я прижалась к его ищущему рту. Он посасывал, покусывал и ласкал каждую частичку меня, пока мои всхлипы наполняли комнату. Мои бёдра дрожали от усилий держать их раздвинутыми и позволить ему добиться своего. Кэллум пожирал меня, как изголодавшийся человек, и я никогда не могла припомнить, чтобы мне было так хорошо.

Может быть, это потому, что он был старше и опытнее, но в тот момент, когда он снова и снова погружал в меня свой язык, мне было всё равно. Он снова двинулся вверх, чтобы провести по моему клитору, и я была близка. Мне нужно было, чтобы он оставался там. Я пошевелила рукой и зарылась пальцами в его волосы, чтобы удержать его, и он застонал, всё его тело дёрнулось, прежде чем его рука сковала моё запястье и вернула его обратно на стол. Он держал её там, вкладывая всё, что у него было, в то, чтобы заставить меня кончить.

Я хотела спросить, что только что произошло, но его рот, посасывающий губы моего влагалища, отвлёк меня. Чем больше он работал, тем больше я терялась, проваливаясь в бездну удовольствия, пока, наконец, не взорвалась. Долгие стоны сорвались с моих губ, когда всё моё тело сжалось, мои бёдра сильно прижались к его рту, мои пальцы сжались в кулак, когда они впились в дерево стола.

Его облизывания становились мягче и в конце концов перешли в нежные поцелуи, прежде чем Кэллум продолжил свой путь вверх по моему бедру, заканчивая на колене.

Тяжело дыша, я смотрела, как он откинулся на спинку стула и вытер подбородок тыльной стороной ладони, и я знала, что мне нужно ещё больше. Я хотела попробовать его на вкус, как он пробовал меня. Я хотела, чтобы он был частью меня, как я была частью его.

Я спустила ноги с подлокотников кресла и соскользнула со стола, прежде чем он успел возразить, и начала возиться с его ремнём.

— Оклин, — выдохнул он, его дыхание стало тяжёлым.

— Я хочу попробовать тебя на вкус. Я хочу услышать, как ты стонешь, пока я буду сосать тебя.

Его дыхание участилось, как только пуговица на его брюках была расстёгнута, его громкие выдохи пробивались сквозь звук расстёгивающейся молнии.

Подняв глаза, я прикусила губу и посмотрела на него. На его лбу выступил пот, а глаза были зажмурены, что выглядело как сосредоточенность. Я запустила руку ему в боксеры, едва коснувшись мягкой плоти, покрывающей его твёрдую длину, когда кресло резко отодвинулось, и он встал. Сила отбросила меня назад на задницу, и я уставилась на него в замешательстве. Его глаза были широко раскрыты и безумны, а грудь вздымалась вверх и вниз от того, что, как я начинала думать, не было сдерживаемым желанием.

— Кэллум, — прошептала я.

Он опустил на меня глаза, и в них была боль.

— Прости, Оклин.

Затем он обошёл меня и начал застёгивать свои штаны. Я поднялась с пола.

— Что? — я была сбита с толку, мой разум пытался не отставать. Но моё тело уже знало. Мою грудь сдавило, резкая боль пронзила сердце. Моё лицо вспыхнуло от смущения из-за его отказа.

— Я не могу. Мне жаль. Я просто не могу.