Постель не повод для знакомства - Евгения Халь
— А говорят, что самые плохие любовники — это как раз те, у кого маяки и кабачки, — ехидничает мозг. — Они думают, что нужно только тыдыщ вывалить и больше ничего. А ведь нужно, чтобы еще многое прилагалось к тому, что тыдыщ.
— Ой, тебе откуда знать? — возмущается тело. — У тебя половые отношения всегда вызывают только болезненные ощущения. Удовольствия ты вообще не получаешь. Кому приятно, когда ему мозг имеют? А вот я понимаю в этом деле. И ответственно тебе заявляю: этот урожай никому не отдам! Лучше кабачок в руках, чем фисташка в небе. Я за Мичурина буду всем анус рвать! Даешь тыдыщ каждой женщине! Вырастим кабачки на корнишонах!
Внезапно раздается стук в дверь. И мозг с вечно предающей меня тушкой, наконец, затыкаются. Открываю. Курьер из компании "Наша гордость" проходит в кабинет и ставит на диван два картонных ящика.
— Этот с продуктами, — он показывает на ящик побольше. — Этот с реквизитом, — он тыкает пальцем в ящик поменьше. — Распишитесь.
Быстро подмахиваю квитанцию, выдаю парню чаевые и открываю ящик с продуктами. Так, куда же мне поставить все это богатство? Главное, чтобы Марк ничего не заподозрил. Он не зря в мой компьютер пытался заглянуть. И явно что-то понял. Вопрос в том: что? Куда же всё это спрятать? Оглядываю кабинет. В сейф не влезет. Ящик большой. А там продукты, и еще и колбаса ручной работы. В закрытом сейфе точно испортится. В кухню тоже нести нельзя. Сожрут и не подавятся. Что их потом убивать за это? Подоконник — самое оно. Поставлю-ка я его туда, за штору. Солнца сегодня нет. Воздух свежий. Август в этом году прохладный. Доживет паек до приезда инвестора.
Так, с продуктами вопрос решили. Теперь реквизит. Вызываю Зину. Открываю ящик поменьше и вручаю ей набор постельного белья из натурального льна.
— Ёлки-палки! — брови Зины удивленно взлетают. — Я такое белье последний раз видела в детстве. Где ты его взяла?
— А я не застала. И слава богу! Нужно знать места. Зинуля, ты вот что: иди в президентский люкс, сними шелковое белье и постели это.
— Викуся, а ты уверена? — с сомнением переспрашивает Зина. — Там же у нас знойная Италия, ручная вышивка из-под брюнета Антонио — мамма миа! Красотень несказанная! А тут парк советского периода.
— Абсолютно уверена, Зинуля. Иди.
— Ладно, только… Вика, смотри! Опять эта хрень летает! — она показывает на окно, за которым завис в воздухе дрон.
— Ну достал, гад! — от злости у меня даже зубы ломит.
Ищу, чем бы в него бросить. Нахожу на столе линейку, подлетаю к окну и изо всех сил швыряю в него. Дрон, словно издеваясь или матерясь, грозно жужжит и быстро ретируется.
— Лёне скажи. Он что-то придумает. Викуся, побереги нервы! — успокаивает меня Зина.
— Сказала уже. Так наш дорогой Шива занят. У него новая пассия. И вообще они-с изволят быть сегодня-с не в духе. А я должна за всех махаться. Ну, конечно, мне же всегда лучше всех и настроение просто отличное!
— Надо бы как-то Леню к ногтю прижать малость, — шёпотом предлагает Зина. — А то реально забурел и оборзел.
— Да у нас все оборзели, Зин! Кстати, вот ты мне мысль подала. Нужно в службу безопасности позвонить. Пусть начнут зарплату отрабатывать, бойцы невидимого фронта.
Набираю начальника охраны.
— Андрей, вы вообще спите или как? Тут дрон летает возле гостиницы с утра буквально. Это же прямая угроза безопасности отеля. Сделайте что-нибудь!
— Виктория, вы что фильмов насмотрелись? — возмущается начальник безопасности. — Какая угроза? Там взрывное устройство? Бортовые ракеты?
— Откуда я знаю? Вы меня спрашиваете, Андрей? Это ваша работа: следить за безопасностью. А вы мне задаете дурацкие вопросы!
— Нет, ну мне просто интересно, как вы себе представляете погоню за дроном, Вика. Мне вызывать истребители? Прикрепить себе пропеллер?
— Я не знаю, это ваша проблема.
— Это не моя проблема, Вика! Я отвечаю за охрану периметра отеля. По суше, если быть точным. А воздушное пространство возле отеля в мою компетенцию не входит. Извините, не могу больше говорить, занят!
Он вешает трубку. А я остаюсь кипеть от злости и чуть ли не плакать от бессилия. Ну как с такими людьми работать? Зина молча гладит меня по плечу. И в этот момент дверь распахивается и в кабинет заходит Виктор.
— Еще один пуп земли пожаловал. Викуся, держаться! Не сдаваться! Но пасаран и танки наши быстры! — шепчет Зина, подхватывает белье и выходит.
— Вика, Эйтан просит предоставить ему техническую документацию по отелю: пожарная часть, вентиляция и прочее. Хочет лично изучить, — сухо и официально произносит Виктор.
— Витя, тебе для этого нужно сходить к главному инженеру отеля. Всё у него.
— Мне для этого нужно его сначала найти, — хмурится Виктор. — А он у вас какой-то неуловимый.
Я открываю рот, чтобы ответить. И вдруг замечаю, что из-за занавески виднеется угол ящика с продуктами. Причем тот угол, где большими алыми буквами написано: "Наша гордость. Продуктовый заказ". Как назло, в этот момент Виктор присаживается на край моего стола как раз напротив окна. И еще и ставит ногу на подоконник. Одно неловкое движение — и ящик полетит вниз.
— Виктор, послушай меня. Я очень занята, — подхожу к нему, беру за руку и стаскиваю со стола, усаживаясь в кресло возле компьютера. — Иди к Лёне. Я сейчас ему позвоню и скажу, чтобы подготовил для тебя документы.
— Как ты без меня, Вика? — вдруг спрашивает Виктор.
Он наклоняется, кладет обе руки на подлокотник кресла, не давая мне возможности встать.
— Прекрасно! — извиваюсь, пытаясь вскочить на ноги, чтобы отойти от него подальше.
— А я все понял, Вика. Видел, как ты смотришь на Марка, и сообразил, что ты очень по мне скучаешь, — он обнимает меня за плечи.
— Что за бред? — мне всё же удаётся встать, но Виктор немедленно прижимает меня к себе.
— Ну признайся, — шепчет он, и его горячие губы скользят по моему лицу. — Тебя потянуло на Марка, потому что он похож на меня. Такой же строгий, даже жесткий, но справедливый.
— Это ты-то справедливый? — моему возмущению просто нет предела. — Виктор, очнись! Ты — самовлюбленная тряпка! Боишься связываться с теми, кто сильнее, поэтому отыгрываешься дома на женщине.
— Это все твои фантазии! Ты никогда не умела делать правильные выводы. Ни капли логики нет в этой очаровательной головке! — он гладит меня
