Украденная ночь - Люсинда Миллер
Керимова закатила глаза в притворном ужасе.
— Не напоминай, Руська. Стыд пробирает. А уж что дорогому супругу пришлось пережить, пока не родилась Эльмира. Памятник при жизни за великое терпение! — и расхохоталась. — О, вот и мои дорогие, — обернулась на вошедших в дом Джафара с дочерью на руках и коробкой — подарком для мальчика. — Кису нагладили?
— Погладили, вырвав клок шерсти на память, — усмехнулся Джафар, опуская девочку на пол. — Здравствуй, Руслана.
— Салам Джафар, проходите в столовую, — указала рукой в сторону гостиной и с интересом наблюдая за дочерью друзей, отмечая сходство с обеими родителями.
Подошел Рауль, сдержанно поприветствовав чету Керимовых, но, завидев их дочь, в голубом облаке кружев, не сдержал улыбки, присев на корточки заглянул в лицо девочки.
— И кто тут у нас такая роковая красотка?
Эльмира без стеснения взглянула в лицо сурового мужчины и так же сурово ответила:
— Я — Еля. Самам, дядя, — и протянула ручонку для рукопожатия.
Рауль расхохотался, но ладошку девочке пожал со всей серьезностью.
— Смелая в маму, вежливая в отца, — обратился к Керимовым, все еще улыбаясь выпаду их дочери.
— Спасибо, — поблагодарила Анна.
Джафар лишь кивнул, едва сдерживая улыбку.
— Я уже вам сочувствую, от женихов отбоя не будет, — выпрямился. — Ну, что мы стоим у порога, проходите к столу.
Взрослые поприветствовали друг друга, познакомились. Детей усадили рядышком, надев большие фартуки и яркие колпаки. Эля на правах старшей руководила приборами и вкусностями, отнимая их у мальчика, чем вызывала смех у присутствующих.
— Эля, вот подрастет Эдем, отомстит тебе, — рассмеялся Османов. — Руслана, ты снимаешь для истории момент? — обернулся к маме своего внука.
Руслана то и дело не выпускала телефон из рук, пытаясь запечатлеть яркие моменты из жизни сына.
— Я даже догадываюсь как, — не упустил шутку Рауль, посмотрев при этом на Руслану.
— Да, скажи еще, что женится на ней, — ляпнула Анна в перерыве между трапезой.
Джафар поперхнулся от ужаса, представив в родственниках Рауля.
Руслана перестала снимать видео, вслушиваясь в неожиданный диалог.
— Все может быть, — повел Рауль плечами. — Пусть вырастут сначала. А теперь тост за маму Эдема.
Подняв бокалы и пожелав здоровья и благ, выпили. Анна, слегка опьянев, выдала новость:
— Мансуровы ждут пополнения.
С гордостью посмотрела на сидящих. Нести известия, словно сороке, ей доставляло особое удовольствие. Руслана сразу вспомнила момент, когда та сдала ее сестре, после похода в клуб и едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос.
— Ну наконец-то, уж думал Селим не может и надо подсобить паре, — грязно пошутил Рауль, широко улыбаясь, но встретившись с осуждением в глазах Русланы заткнулся и напустил серьезность.
— Они заслужили уже стать родителями, — откликнулась Леония. — Люция очень хорошая девочка, дай Господь им здоровья.
— Да, да, верно говорите. Мама очень рада, надеется, что внуков от сестры сможет понянчить, раз мы живем далеко, — печально высказала Анна. — Мы ждали ее и Селима на день рождение Эльмиры, но у Люции жуткий токсикоз. Тошнит от всего, даже от работы, — хихикнула Анна.
После застолья уложили детей спать. Мужчины пили коньяк и общались, женщины секретничали и танцевали. А после чаепития и с наступлением сумерек, Рауль запустил фейерверк, вызвав гамму положительных эмоций у смотрящих.
Джаным* — душа моя.
Глава 34. Боль и ревность
Руслана укачивала сына в кроватке, исполнив несколько колыбельных песен, пока сын, измученный праздничным действием, наконец успокоился и, посасывая пальчик, не смежил веки. Одно радовало, что молоко перегорело плавно, без моральных травм для сына и безболезненности для нее. Она еще не успела переодеться, собираясь после засыпания Эдема принять душ, как дверь в спальню открылась, впуская высокую тень мужчины.
Рауль, сдерживаясь от походов ночами в комнату желанной женщины, в этот вечер, наплевав на обещание, данное себе, без промедления поднялся на второй этаж и без стука открыл дверь. Если бы Руслана заперлась на ключ, не раздумывая вскрыл. Терпеть дальше сродни сумасшествию. Ей придется ему уступить, иначе он боялся начнет крушить все вокруг.
Мужчина уверенно прошел в комнату и захлопнул дверь. Щелчок замка словно бой курантов для Золушки, только в случае Русланы бежать некуда. Замерла, затаив дыхание, не сомневаясь в намерениях вошедшего. И она понимала, что мужчина утратил терпение, ожидая первых шагов с ее стороны. Знала, что рано или поздно секс повторится, но от чего-то тянула, пребывая в разодранных чувствах.
Рауль подошел вплотную и медленно оглядел ее сверху вниз. Рассеянный свет от торшера окутывал помещение теплом и интимом, позволяя видеть партнера, но при этом не смущать.
— Рауль, — прошептала предупреждающе Руслана.
— Я не уйду сегодня, не проси даже. Лучше сразу прими наличие меня в своей постели. Я три месяца ждал тебя, и больше не в силах, — протянул руку, дотрагиваясь до голого плеча.
Руслана вздрогнула, от сильной и властной ладони, кожа желанно откликнулась на прикосновение, прогнав ток по телу.
— Прошу, не отталкивай меня, — поймал горящим взглядом черных глаз ее янтарный свет очей, гипнотизируя на согласие.
Ладони гладили плечи и талию, даже через ткань обжигали, притягивали. Молча развернул к себе спиной, Руслана дернулась, упав ладонями на подоконник, подчиняясь мужской силе.
— Весь день только и думал, как раздену тебя, — прошептал над ухом, слегка прикусывая мочку, часто и горячо дыша, прижимаясь пахом к ягодицам, ничуть не скрывая своего вожделения.
Отодвинулся и потянулся к замку молнии на спине, медленно расстегнул, протянув собачку до самых ягодиц, ладонью поглаживая обнаженную кожу, второй снимая с плеча платье, трогая грудь через лифчик и не сдерживая рыка.
— Рауль, я должна сказать, — попыталась достучаться до разума Руслана.
— Молчи, не разрушай момент, — резко оборвал мужчина.
И, развернув женщину к себе лицом, завладел раскрытыми губами, с ходу вторгаясь в глубину рта языком, предотвращая дальнейшие протесты. Не размыкая губ, подхватив под бедра, оторвал от пола и шагнул в сторону ложа. Приблизившись к краю, опустил ношу на матрас, отстранился, быстро выдергивая рубашку из пояса брюк и дергая за молнию джинсов, нервно, не желая промедления в раздевании.
Руслана, опираясь на локти привстала, с тревогой наблюдая за разоблачением мужчины, не желающего прислушиваться к ее словам.
— Рауль, подожди.
И, выставив ладонь вперед, уперлась ею в обнаженную волосатую грудь. Серьезно посмотрев в угольные глаза, смущенно призналась:
— У меня красные дни.
— Что?! — не сразу понял, подняв бровь.
— Месячные у меня, — и прикусила губу от стыда.
Надо же было совпасть с днем рождения сына, так некстати. Рауль неожиданно разозлился, нависая над ней, проговорил:
—
