Диана Килина - Колибри

– Спасибо, – ответила я, и взяла бутылку.

Сделав первый глоток, я невольно отметила приятный фруктовый вкус и шипучесть. Я давно не пила алкоголя, и спиртное сразу ударило мне в голову, заставив кровь в жилах двигаться медленнее и размереннее. Я почувствовала вибрацию телефона в сумочке, и вытащила его, вглядываясь в экран. Номер был не знаком. Наверное, это Саша. Отменив вызов, я положила телефон обратно, и снова приложилась к бутылке. Испорченное на секунду настроение сразу улучшилось.

Я не знаю, сколько прошло времени, когда появился Никита. Я не помню, как проходил вечер. Было весело, я много смеялась, и даже немного опьянела. Телефон периодически вибрировал в сумке, но я старалась не обращать на него внимания. Когда на сцену вышел Panjabi MC, мы подошли к ней поближе. Толпа стала собираться, и вот со сцены начался обратный отсчёт. Все раскрыли пакетики с краской и приготовились подбрасывать их в воздух.

Десять!

Девять!

Восемь!

Я взяла в руку свои три пакетика с ярко–голубой пудрой и улыбнулась. Этот цвет для меня – цвет чистоты, обновления, умиротворения и радости. Он ассоциируется у меня с отцом, рассказывающим мне о редких птичках–ангелах; красящим мою детскую комнату в этот яркий цвет. Бирюза – это цвет глаз моего отца, когда он улыбался.

Семь!

Шесть!

Пять!

От воспоминания о нём по моей щеке скатилась слеза, но я быстро смахнула её и зажмурилась.

Четыре!

Три!

Два!

Выдохнув, я открыла глаза.

Один!

Я вскинула руки вместе с многочисленной толпой. Надо мной закружилась разноцветная пыль, окрашивая небо в жёлтые, красные и голубые краски. Я выключила все звуки в голове, замедлила время и смотрела, как краска смешивается в воздухе и опускается вниз, покрывая людей яркими пятнами. Закрыв глаза, чтобы в них не попал порошок, я тут же открыла их и посмотрела на свои руки. Они стали бирюзовыми с ярко–жёлтыми пятнами, случайно попавшими на меня сбоку.

В воздухе кружились мелкие крупинки, и толпа принялась трясти головами, стряхивая краску. Я осталась стоять неподвижно, изучая этих людей. Сегодня они перестали быть серыми и безликими, они осмелились сделать что–то необычное и яркое, и это необычно для тихого и спокойного Таллинна.

Я повернула голову и посмотрела на Никиту. Его мелкие пышные кудри покрывала тонким слоем красная и жёлтая краска, и сейчас его шевелюра была похожа на парик клоуна. Рассмеявшись, я взлохматила его голову, и пыль разлетелась в разные стороны.

– Это было здорово! – прокричал он, пытаясь заглушить восторженные визги толпы.

– Да! Спасибо тебе! – ответила я с улыбкой.

– Надо выбираться отсюда, иначе мы потом застрянем, – сказал он, наклонившись к моему уху.

Я кивнула, и Никита потянул меня к воротам. С трудом пробираясь сквозь толпу, мы наконец–то вышли к выходу. Никита принялся отряхиваться, а я так и осталась стоять в ярко–синем обличье.

– Хочешь чего–нибудь? – он кивнул на забегаловку на входе.

Я покачала головой, и посмотрела на променад, раскинувшийся прямо через дорогу.

– Может, прогуляемся? – кивнула я на дорожку, и Никита воодушевился.

– Конечно!

– Тогда пошли, – сказала я через плечо, и делая шаг вперёд.

В ту же секунду я резко отскочила и налетела спиной на Никиту. Передо мной с визгом затормозил уже знакомый мне серебристый Бентли. Когда водительская дверь открылась, и из неё вылетел Саша, моё сердце пропустило пару ударов и спряталось куда–то в пятки.

– Алиса, твою мать! – проревел он, за долю секунды вырастая передо мной.

От страха, я вжалась в Никиту, и он схватил меня за плечи.

– Я тебе весь день звоню! Какого чёрта происходит? – продолжал орать мой начальник, или кем он там мне приходится.

Он явно давно не брился и вообще выглядел помятым. Рубашку покрывали непривычные складки, на лице виднелась приличная щетина. Глаза метали молнии, а руки он сжал в кулаки.

– Что тебе нужно? – спросила я не своим голосом.

– Нам надо поговорить!

– Нам не о чем разговаривать, Александр Сергеевич.

– Я так не думаю, – прорычал он, крепко схватив меня за руку и дёрнув на себя, – В машину, живо!

Я удивлённо заморгала, ничего не понимая, когда кто–то выдернул мою руку из его цепкой хватки, и вырос передо мной.

– Эй, полегче! – крикнул Никита.

– Не лезь не в своё дело, сосунок, – отчеканил Саша, пытаясь его обойти, но мой спутник ему не дал.

– Алиса, иди, – Никита протянул мне ключи за спиной, – Я разберусь.

– Ты?! Разберёшься?! – нервно рассмеялся босс, – Тебе сколько лет, мальчик?

На самом деле, Никита, хоть и был младше, но был на голову выше его. И он был достаточно хорошо сложен, к тому же занимался спортом. Что–то подсказывало мне, что, если завяжется драка, то живым уйдёт только один из них, и, глядя на лицо Саши, не трудно было догадаться, кто. Я никогда не видела его в ярости, точнее видела один раз, когда дала ему пощёчину в номере, но это явно были цветочки. От осознания этой мысли, меня охватил тихий ужас, и я мягко потянула Никиту к себе, сказав:

– Не надо, пожалуйста. Пойдём отсюда.

Он отступил, и Саша сделал шаг вперёд, подозрительно прищуриваясь. Он посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Никиту, а затем снова на меня. Внезапно его лицо исказила болезненная гримаса, и он тихо произнёс:

– Я видел его в клубе.

Я только кивнула, представляя, какие мысли гуляют в его больной голове. Никита положил руку мне на талию и притянул к себе ближе, и я почувствовала, как он напряжён.

– Вот, значит, как ты поступаешь, – сказал Саша, опустив голову.

Он сделал глубокий вздох, а потом поднял лицо и посмотрел на меня своим обычным строгим взором. Таким же, которым он смотрел на собеседовании.

– Что ж. Как знаешь, Алиса. Мне надоело играть с тобой в эти детские игры. Приятного вам вечера, – он кивнул моему спутнику, – Простите за недоразумение.

С этими словами, он развернулся и вернулся в машину. Резко дёрнувшись с места, он умчался прочь.

– Да уж, – промычал ему вслед Никита над моей головой.

Я ничего не ответила. Я была не в силах что–либо сказать. Потому что, я испытала то, что не испытывала уже много лет. В моей груди снова пробили зияющую дыру, и её рваные края начали кровоточить, причиняя нестерпимую боль с каждым новым вздохом. Словно моё сердце вырвали голой рукой, сломав при этом рёбра и разорвав лёгкие в клочья.

ГЛАВА 25

Добравшись до дома, я всё–таки смыла с себя краску и нашла в себе силы поговорить с мамой. Рассказав о том, что выкинул Саша сегодня вечером, я ожидала от неё какого–нибудь толкового совета, но она сказала только: