Хочу тебя - Инна Инфинити
Никита забивает гол в конце первого тайма. От радости я подпрыгиваю на пластиковом сиденье и визжу. Я радуюсь каждому голу Никиты так, будто это моя собственная победа. Но мое ликование омрачает фанатка. Сквозь рёв трибун до меня доносится ее крик: «Никита, обожаю тебя! Ты лучший!».
Возмущение вспыхивает яркой вспышкой. Может, она ещё в любви ему признается? Предложит встречаться? Разденется перед ним? Отсосет ему? Медленно-медленно по одному градусу в венах закипает злость. Я слишком долго ждала, когда Никита обратит на меня внимание, чтобы потом какая-то чокнутая лезла к нему. Я достаточно насмотрелась на Никиту с другими девушками, включая свою лучшую подругу, так что видеть рядом с ним каких-то тупых фанаток точно не хочу.
Надо поговорить с Никитой. Без претензий и скандала, а спокойно донести до него, что мне не нравится эта больная сталкерша. Я не хочу, чтобы она выкрикивала подобные вещи МОЕМУ парню.
К концу игры я накручиваю себя ещё сильнее. Пергидрольная голова мельтешит перед глазами, заставляя меня беситься. Матч заканчивается со счётом два-два. Кажется, Никита говорил, что ничья для его команды нежелательна. Никита уходит с поля грустный. Второй гол от его команды забил Тимур Довлатов.
Когда болельщики поднимаются с мест, пергидрольная тут же на меня оборачивается. Ехидно так пялится. Мне хоть и неприятен ее взгляд, а не спешу быстрее уйти. Пусть смотрит на меня. А возможно, нам даже следует поговорить.
Она первой ко мне обращается. Я ждала этого. Догоняет на выходе из трибун.
— Привет! Не ожидала увидеть тебя в другом городе, — и скалится. Наверное, пытается улыбнуться, но получается волчий оскал.
— Я тебя тоже.
— Ты точно не хочешь вступить в наш фан-клуб. Мы общаемся с Никитой лично.
Что!? Общаются с Никитой лично!? То есть, Никита с этой сумасшедшей разговаривает? Знает ее в жизни?
— Я тоже общаюсь с Никитой лично, — рявкаю. — Я его девушка.
Пергидрольная резко останавливается, из-за чего в неё врезается толстый мужик, идущий сзади.
— Эй, чего встала в проходе?
Фанатка не реагирует на грубость. Таращится на меня глазами, как пятирублевые монеты.
— Девушка? — переспрашивает, не веря. — Никита говорил в интервью «Спортивному экспрессу», что у него нет девушки.
— Когда давал интервью, не было. Теперь есть.
В пергидрольную ещё кто-то врезается. Она как будто не замечает этого, продолжает стоять на одной точке.
— Как тебя зовут? — спрашиваю.
— Юля.
— Послушай, Юля, а тебе заняться больше нечем, кроме как преследовать Никиту?
— Я его не преследую, — тут же щетинится.
— Да? А зачем ты тогда поехала за ним в другой город?
— Футбольные болельщики ездят болеть за любимую команду не только в другой город, но и в другую страну! — гордо вздергивает нос, но в этот момент в нее снова врезается какой-то мужик, и получается смешно и нелепо.
— Но ты ведь приехала болеть не за команду, а именно за Никиту.
— Он главный нападающий.
— Послушай, — вздыхаю. — Лучше найди себе какое-нибудь нормальное занятие, чем преследовать МОЕГО парня, — на слове «моего» я делаю особенный акцент.
Бледно-голубые глаза фанатки из пятирублевых монет сужаются до щелочек. Пухлые губы превращаются в нитку.
— Сегодня есть девушка, а завтра нет.
— Что? — не сразу понимаю сказанное ею.
Ухмыляется.
— Ты так кичишься тем, что встречаешься с Никитой, как будто он уже на тебе женился. Сколько он с тобой пробудет? Пару месяцев? Я даю тебе максимум полгода.
Пока я стою с открытым от шока и возмущения ртом, пергидрольная обходит меня и устремляется на выход, теряясь в толпе болельщиков.
Глава 28. Она — никто
Лиля
Вечером после матча мы с Никитой планировали пойти в ресторан. Он забронировал столик в каком-то крутом заведении Питера. К возвращению Свиридова в отель я должна была быть готова.
Но я совсем не готова. Сижу в джинсах вместо коктейльного платья и едва сдерживаю слезы. Даже не знаю, что меня расстроило больше: колкое пророчество фанатки о том, что Никита бросит меня через пару месяцев, или факт его общения с ней. Насколько далеко зашло их общение? Никита знает, что она в него влюблена? Ну конечно, знает. Чокнутая ведь выкрикивает ему признания в любви с трибун.
Дверь в номер распахивается, и заходит Никита со спортивной сумкой на плече. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: он без настроения. Недоволен, что сыграли вничью.
Я грустная, Никита без настроения. Попахивает испорченным вечером.
— Ты готова? — оглядывает меня.
Ни «привет», ни «как дела». Сходу: «Ты готова?».
— Нет.
— Одевайся быстрее, нам через двадцать минут надо быть там, а то бронь слетит.
Никита небрежно бросает спортивную сумку с формой и бутсами, шагает мимо меня и падает на кровать. Просто смотрит в потолок. Не поцеловал, не обнял, а прошёл мимо и лег.
— Так ты будешь собираться в ресторан или нет? — спрашивает через несколько минут.
— Нет.
— Так поедешь? Ну поехали, — достаёт из кармана джинс телефон. Видимо, чтобы вызвать такси.
— Я не хочу в ресторан.
Эти слова наконец-то заставляют Никиту посмотреть на меня.
— Почему?
— Нет настроения.
— Почему?
Несколько секунд молчу, не зная, что сказать. Но решаю произнести правду:
— Мне испортила настроение твоя больная фанатка.
Прищуривается.
— Какая ещё фанатка?
— Пергидрольная блондинка, что ходит на каждый твой матч.
— А, эта. А что она?
— Ты общаешься с ней?
— Нет.
— А она сказала, что да.
Никита как-то непонятно морщит лицо.
— Я не общаюсь с ней.
— Тогда почему она сказала,
