Дочь моей любовницы (СИ) - Ирина Васильевна Давыдова
Плед рухнул на стол, мужчина подхватил меня на руки и понес в комнату. Я промежностью почувствовала, насколько он возбужден. Твердый.
Держит меня, прижимает так, словно я была самой ценной ношей.
Оказавшись в комнате, он остановился и снова заглянул мне в глаза.
— Когда я тебя впервые увидел, захотел тебя в свою постель. А сейчас хочу, чтобы ты была не только в постели, но и в моей жизни.
— Ой, дед, прекрати. Не нужны мне твои высокопарные слова. Я ничего от тебя не требую.
— Зато я буду от тебя требовать. Ты моя, Карина, и так будет всегда, — и он накрыл мои губы в страстном поцелуе.
Не дал ответить или возразить, просто закрыл рот действенным способом.
Медленно опустил на кровать и, продолжая целовать губы, принялся стягивать с меня вещи. Егор отвлекал меня таким образом, что я очнулась только тогда, когда осталась в одном белье.
Отстранился, чтобы посмотреть на меня, а мне захотелось прикрыться, и я тут же схватилась за покрывало. Но Егор не позволил закрыться, склонился и начал целовать мой живот, прошелся по каждому шраму, по каждому ребру, поцеловал пупок и руками сжал мою грудь через лифчик. Я бедрами подалась вперед. Чувствовала, что хочу большего, и Егор это чувствовал. Бросил на меня короткий взгляд и, ухмыльнувшись, пальцами подцепил трусики. И тут мое сердце пропустило удар. Стало очень волнительно и немного страшно.
— Ты помнишь, что всегда можешь сказать мне «нет», и я прекращу, — повторил он, а едва заметно кивнула.
— Помню, — ответила хриплым голосом, смотря в его глаза.
— Ты хочешь, чтобы я снял с тебя трусики? — снова произнес он, а я сглотнула. Мне, наверное, стоит ответить? — Я буду ласкать тебя языком и дарить наслаждение.
— Языком? Но, черт, — я завалилась на подушку и выдохнула тихое: — да.
Егор поцеловал внутреннюю часть бедра и только хотел потянуть трусики вниз, как в двери раздался звонок.
— Бл*ть, и пусть только за дверью будет Линка, я придушу ее!
— Может, не будем открывать?
Но из коридора снова раздался звонок.
— Лежи, малышка, я быстро.
Егор вышел, оставив меня в замешательстве. В душе поднималась паника.
Надеюсь, это не мать.
Глава 13
И кого там принесло? Что за смертник решил помешать нам с блонди?
Распахнул двери и столкнулся с каким-то мужиком.
— Вам кого?
— Где моя дочь? — в лицо полетел кулак.
Я зашипел и втянул воздух через зубы. Бл*ть, такого со мной еще не случалось.
— И вам добрый вечер. Вы отец Карины.
— Где она? Что ты здесь делаешь?
— Не переживайте, с ней все хорошо.
Я понимал его волнение и мог себе представить, что испытывает этот мужчины. Он знал все о своей дочери, и потому его напугало мое присутствие в этой квартире.
— Карина, папа пришел, — крикнул я, предупреждая девочку, а сам вытирал кровь.
Еще не хватало, чтобы он зашел в комнату, а блонди полураздетая.
— Кто ты, спрашиваю еще раз?!
— Я Егор Земский, мужчина вашей дочери, — протянул ему руку.
Мужик как-то с подозрением посмотрел на меня, но руку пожал. Да уж, мне еще никто не бил морду, чтобы потом жать руку.
— Леонид Андреевич.
— Папа, — из комнаты вышла взмыленная блонди, — привет. Вы чего?
— Привет, доченька, — он поцеловал Карину и тут же осмотрел ее с ног до головы, — все хорошо?
— Да, папуль. Ты не предупреждал, что заедешь. Егор, что с тобой?
— Это в профилактических целях, — ответил за меня ее отец, — я, собственно, почему и приехал. У тебя телефон выключен, я начал волноваться. Приезжаю, а тут…
— Папуль, это Егор.
— Я уже представился, блонди, не переживай.
— Больно?
— До свадьбы заживет.
— Ты мне ничего не говорила про своего мужчину.
— Пап…
— Пошлите уже чай пить, что ли! — предложил я.
Как бы мне ни хотелось сейчас сновать остаться с блонди наедине, а с папой контакт наладить не помешает.
— Папочка, — Карина обняла отца, на минуту повиснув на его шее.
Теперь понятно, почему Леонид развелся с Линкой. Такую идиотку никто не вытерпит.
Рад, что у моей блонди хороший отец, он явно был ее поддержкой все эти годы.
Пройдя на кухню, я включил чайник и достал чашки. За мной зашли Карина с Леонидом.
— Я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю, — тут же засуетилась моя малышка, а я перехватил ее за руку.
— Блонди, на столе полно еды. Ты так и не ужинала.
— Да, точно. Пап, ты присаживайся.
— А ты мне пока рану обработай.
Я специально ее попросил обо этом. Во-первых, мне нравилось, как она смущается перед папой, а во-вторых, мне очень хочется испытать на себе ее заботу.
Вот, как я и говорил, Карина засмущалась. Прикусила губу и бросила на меня быстрый взгляд. Но полезла в шкаф за аптечкой.
Похер мне было на эту рану. Хочу ее заботы. Все. На остальное плевать.
Достав перекись и вату, блонди подошла ко мне. Я расставил ноги, чтобы ей было удобно стоять возле меня. Сам наблюдал за ее смущением. Какая же она красивая. Так хочется сжать ее в объятых и зацеловать всю. А еще лучше уложить на кровать и продолжить начатое.
Карина смочила вату и принялась обрабатывать рану. Хорошо ее отец проехался по моей морде. За дочку горой стоит.
— Давно вы вместе? — спросил Леонид, наблюдая за дочерью, которая так бережно касалась моего лица.
Моя девочка.
— Не очень, — ответил я, увидев на лице Карины замешательство, — но я уже успел понять, какая Карина прекрасная девушка. А главное, веселая.
— Помимо веселья, Егор, Карина очень ранимая девочка.
— Я знаю, — серьезно ответил я, понимая, на что он намекает. — А еще я знаю, что блонди не для игрушек мне нужна. Повстречаемся, а если захочет…
— Так, все, вы слишком далеко зашли. Пап, мы с Егором в дружеских отношениях, больше не о чем говорить.
Карина отошла от меня, выбросила окровавленную ватку в мусорку и принялась готовить чай. Я видел, что она себя чувствует не очень комфортно после этого разговора. Естественно, мне не понравилось, что она меня в друзья записала, но мы поговорим об этом позже, наедине. Не при ее отце.
— Спасибо, — кивнул Леонид, когда Карина поставила на стол чашки с чаем. — Карин, мать давно была?
Млять, от упоминания той стервы я инстинктивно сжал кулаки. Блонди посмотрела на отца растерянным взглядом.
— Не нравишься ты мне сегодня, дочка.
— Вот и мне не нравится, — отметил я, — после Линки Карина всегда такой становится. Словно разбитая.
— Что? Мать была
