Полюби меня заново (СИ) - Шнайдер Анна
Катино обещание в сознании Ники, по-видимому, трансформировалось в нечто понятное исключительно ей, по-детски однозначное — если мама обещала попробовать наладить отношения с папой, значит, только с ним она и должна встречаться.
— Ты немного неправильно поняла маму, Ник. Отношения могут быть разными. Мама имела в виду, что постарается не ссориться со мной, иногда ходить вместе куда-нибудь. Это называется дружба. Но мама не собирается вновь выходить за меня замуж.
— Так нечестно! — возмутилась Ника. — Я же не про дружбу, а про любовь говорила! Я хочу, чтобы мама опять тебя полюбила!
— Полюбить по заказу невозможно, Ник. Я очень постараюсь переубедить нашу маму, но… Пока с ней рядом другой мужчина, это будет непросто, конечно…
Стас произнёс это немного задумчиво, сам стыдясь собственного поступка — но на войне ведь все средства хороши, разве нет?
— А как от него избавиться? — Ника удивлённо хлопнула глазами. — Не убивать же!
— Нет, конечно. Мама тебя любит, Ник. Она не станет ни с кем встречаться, если ты будешь от этого огорчаться.
— А-а-а! — тут же просияла дочь. — Точно! Ну, это я могу!
В этот момент с неба вновь хлынула неприятная морось, и Стасу, когда он натягивал капюшон куртки на голову, в шорохе, с которым капли ударялись об асфальт, вдруг послышалось что-то укоризненное…
57
Катя
Я волновалась. Конечно, я волновалась! Я до конца не понимала, правильно поступаю или нет. На ситуацию, как обычно всегда и бывает, можно было посмотреть с разных сторон. Вот я и смотрела… И осознавала: то, что лучше для нас с Артуром, хуже для Ники. Именно сейчас, в этом моменте, поскольку насчёт будущего никто и никогда не сможет ничего гарантировать.
В любом случае реакция Ники будет резкой. В любом! И мне отчаянно не хотелось с этим сталкиваться — да, я малодушно желала по-прежнему упрятать голову в песок. «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Но подобное поведение означало, что я могу потерять Артура. И этого я тоже не хотела. Никакой мужчина, даже самый идеальный, не станет ждать, пока женщина, которая ему понравилась, разберётся со своими бесконечными семейными проблемами — урезонит блудного бывшего мужа, уговорит дочь не принимать в штыки новые мамины отношения. Это дело даже не одного месяца, а как минимум пары лет. А возможно, и больше — всё-таки Стас и Ника точно не планировали сдаваться и отказываться от своих планов относительно «воссоединения» семьи.
Дочка пока не понимала, что невозможно воссоздать уничтоженное в том же виде, в котором оно было раньше. Можно построить заново — но всё равно это будет уже нечто иное, а не то же самое. Стас, скорее всего, это понимал — но не до конца. И уж точно он не горел желанием принимать тот факт, что я была против подобного сценария.
Я не тешила себя напрасными надеждами: бывший муж не станет на мою сторону. Прикрываясь благом и спокойствием Ники, он будет выступать на своей стороне, исподтишка подзуживая нашу дочь, несмотря на все прошлые обещания. На войне все средства хороши, да… И очень просто прикрываться благими целями, оправдывая любой, даже самый низкий поступок.
Стас не выполнял данные мне обещания уже множество раз — я, честно говоря, даже сбилась со счёта сколько. И я не думала, что сегодняшний день станет исключением.
При этом я не могла сказать, что осуждаю Стаса. Я понимала его резоны — просто сама я на такие вещи не способна, поэтому махнуть рукой, улыбнуться и сказать: «Ай, да ладно, подумаешь», не могла. Мне казалось, что во всём происходящем есть что-то более глубокое, какое-то глубинное предательство. Примерно о том же самом я думала каждый раз, проходя мимо Храма Христа Спасителя. Восстановили — да, молодцы. Но зачем вообще было взрывать? Зачем уничтожать то, что создано другими людьми с любовью и благоговением? Неужели это так легко — разрушить, а потом лихорадочно восстанавливать? И гордиться восстановленным, словно забыв о том, что прежнее было уничтожено. Стёрто с лица земли без всякой жалости.
А что один раз уже было разрушено, то легко можно превратить в пыль и мусор вновь. А потом опять восстанавливать. В принципе, что-то такое и происходит на протяжении всей истории человечества.
У нас со Стасом масштабы, конечно, поскромнее. Но суть та же. И я не верила, что если наша семья уже была им однажды обесценена, то это не случится ещё раз.
Случится. Подобное — лишь вопрос времени.
.
Мы с Артуром подъехали к детской площадке, на которой меня должны были ждать Ника и бывший муж, примерно через полчаса. Почти всё это время мы ехали в молчании, но оно не было тягостным — я чувствовала, что Артур понимает: мне необходимо собраться с мыслями перед этим решительным шагом. Настроиться. Причём, увы, не на позитив.
То, что Ника устроит мне марш протеста, я не сомневалась ни мгновения. И Стас наверняка его поддержит. Да, негромко и неявно — он же не дурак! — но однозначно.
Артур аккуратно припарковался возле детской площадки, посмотрел на меня… и сочувственно улыбнулся:
— Ты бледная как смерть, Кать. Не хватает только чёрного балахона и косы.
— Спасибо за комплимент, — фыркнула я, нервно колыхаясь, как желе на тарелке, когда её трясут. — У тебя, кстати, ничего алкогольного в машине нет? А то я бы жахнула сейчас для храбрости.
— Алкогольного — в машине? — усмехнулся Артур. — Интересное сочетание. Боюсь, что гаишникам оно бы тоже понравилось. Даже слишком.
Я засмеялась и, потянувшись к нему, обняла.
Сразу стало тепло и уютно. Но страх, увы, не проходил.
— Спасибо тебе. Что бы я без тебя делала.
— Хороший вопрос. Думаю, примерно то же самое.
— Нет. Если бы я не встретила тебя… Возможно, ради Ники я бы действительно попыталась пойти Стасу навстречу. Он же изначально на это и рассчитывал. — Артур молчал, и я, вздохнув, отстранилась и спросила: — Ну что? Пошли? Вон они, сидят в беседке.
Он молчал ещё мгновение, а после осторожно поинтересовался:
— Ты действительно этого хочешь, Кать? Я не хочу на тебя давить, и если это всё же слишком некомфортно…
— Ой, пошли уже! — цокнула языком я и выскочила из машины.
58
Стас
Наблюдать за тем, как Катя и её любовник выходят из автомобиля и быстро идут к детской площадке, было неприятно. Стас чувствовал себя человеком, который только что выпрыгнул из горящего дома, получил сильный ожог и хорошенько надышался едким дымом до слезящихся глаз. Раньше он и не подозревал, что ревность — настолько неприятное и злое чувство.
Ещё и этот… Артур. Будь он другим, всё было бы гораздо проще. Но нет ведь — и красивый, и обеспеченный, и явно не дурак. Физиономия самоуверенная донельзя, так и дал бы по ней кулаком, чтобы зубы посыпались…
«Кстати, не факт, что в драке победил бы я», — неожиданно подумал Стас и язвительно усмехнулся, глядя сопернику в глаза. Артур слегка поднял брови, уловив вызов во взгляде Стаса, но его собственный при этом полнился каким-то взрослым снисхождением, которое безумно раздражало. Будто Стас — мальчишка, ребёнок, у которого детство в одном месте играет, и Артуру негоже считать его конкурентом.
Бесит.
Чтобы отвлечься, Стас посмотрел на Нику — и сразу заметил, что она тоже рассматривает Артура. С настороженностью, недоверчиво, а ещё почему-то немножко удивлённо.
А потом и Артур посмотрел на Нику — и его лицо вытянулось, будто он тоже удивился, но спустя секунду озарилось лучезарной приветливой улыбкой, от которой Стасу стало тошно.
— Привет, Красная Шапочка, — сказал Артур, глядя на девочку. — Как твои дела?
Ника явно растерялась, да и Стас чувствовал себя не менее потерянным — неужели его дочь и Артур уже знакомы? Но когда и как?!
— Вы знакомы? — услышал он изумлённый голос Кати. — Ника?..
— Ну не то чтобы знакомы, — засмеялся Артур. Вот зараза, и почему у него такая внешность? Стас абсолютно не ожидал, что на Катю, которая никогда не блистала яркой красотой, клюнет мужик с лицом и фигурой фотомодели. — Виделись пару раз в бассейне, да, Ник? Моя племянница Карина ходит туда же и в то же время, но в другую группу. Я её иногда отвожу, вот и познакомился с Никой.
