(не)послушная игрушка мажора (СИ) - Акерман Лисса

У Артёма уютно. И диван классный.

Когда входим в лифт, он очерчивает моё лицо кончиками пальцев и улыбается.

— Я не забыл про то, что обещал показать. Вещи твои в квартиру занесём, чтоб не таскать, потом поедем.

— Ладно, — я прикусываю губу. — В машине не хотел?

— Нет смысла. Это место здесь.

— Ты же говорил «заедем»? — уточняю я.

— Лифт тоже считается, — невозмутимо отвечает Артём.

Не в первый раз замечаю, что маньяк на удивление логичен.

Мы действительно ненадолго входим в квартиру, и Артём бросает на диван сумку. Я остаюсь в коридоре и мрачно рассматриваю аккуратно стоящие в углу коробки с несобранными коляской, кроваткой, ещё какими-то приспособлениями для ребёнка. Маньяк возвращается и, приобняв меня за плечи, снова ведёт к лифту.

— Голодная?

Я мотаю головой, но в тот же момент живот, будто осознав вопрос, решает исполнить оду голоду. Я заливаюсь краской, Артём тактично игнорирует. Только кивает:

— Да, я бы тоже кого-нибудь съел сейчас. Благо там, куда мы идём полно еды.

Входим в лифт, и Артём нажимает на кнопку «крыша». Я с удивлением рассматриваю её, но главный сюрприз встречает после открытия дверей.

Мы оказываемся в невероятном помещении. По всему периметру окна во всю стену. Весь город как на ладони. Часть потолка тоже стеклянная, видно звёзды и рваные перья облаков, а ещё огромную кажущуюся розоватой луну.

Все предметы мебели подчёркивают эту прозрачность и воздушность. Поддерживающие потолок колонны оформлены стеклом, хотя внутри наверняка есть более надёжная сердцевина. По просторному помещению свободно расставлены столики, украшенные вазами с белыми розами. Народу совсем мало, видно, что ресторан работает больше навынос. С потолка свисают похожие на сосульки светильники.

Чувствую себя сорокой. Как же мне нравится, как тут всё блестит!

Артём усмехается моей реакции, поднимает руку, приветствуя кого-то у бара, а потом ведёт меня через весь зал к высоким дверям на открытую террасу.

Здесь тоже есть куда присесть, уютные зоны отдыха с диванчиками, подушками и пледами, чтобы сидеть, закутавшись и любуясь городом, который ещё и не думает засыпать.

Мы занимаем место в самом углу. Артём сразу разворачивает плед и накидывает на мои плечи.

— Чтобы не простудилась. Тут ветер.

— А если заляпаю?

— Об этом не беспокойся. Их чистят, независимо от того пачкают посетители или нет.

Приносят меню, мы некоторое время листаем страницы. Артём помогает мне определиться. Вернувшийся для записи заказа официант приносит чай, слушает наши пожелания и, пообещав вернуться через пятнадцать минут, уходит. Мы остаёмся одни.

Здесь очень красиво, но я никак не могу расслабиться. Кручу в руках чашку, смотрю на город, рассматриваю витиеватый светильник на столе, пока наконец не решаюсь спросить:

— Значит… ты правда станешь отцом?

— Такая вероятность есть.

Артём, к счастью, не увиливает. Открыто смотрит мне в глаза, взгляда не отводит. От этого становится только сложнее.

— Ты же не отправишь её на аборт? — хмурюсь я.

— Нет, конечно.

— Тогда почему вероятность? Или ты думаешь, она обманывает насчёт беременности?

— Увы, нет. Она действительно ждёт ребёнка, — Артём берёт небольшую паузу. — Ты понимаешь, я не жил в вакууме до знакомства с тобой. У меня были отношения, был секс, от которого, как известно, бывают дети.

Я опускаю взгляд. Слушать это больно, но, пожалуй, начни он отпираться, было бы ещё больнее.

Артём и правда не жил в вакууме, да и мы знакомы едва ли неделю. Он мне вообще ничем не обязан, наоборот, это я почти всем обязана ему.

И всё же… пора признаться хотя бы самой себе, что я ревную. Очень.

Мне до невозможности обидно, что другая подсуетилась раньше и теперь пытается вырвать его из моих рук.

— Но есть ряд тонкостей, — говорит Артём, мгновенно зажигая в душе огонёк надежды. — Я точно знаю, что Милана не была идеальной и верной подругой. Из-за этого спутницей жизни я её никогда не считал. Ты как-то использовала термин эскортница, думаю, ей он подошёл бы больше, чем тебе, — отводит взгляд, вспоминая детали своей прошлой жизни. — «Покупал» себе компанию дорогими подарками и поездками в интересные места. Я уважал её как человека до истории с ребёнком, мы не говорили об обязательствах. Когда она попыталась очертить границы, я предложил закончить отношения, разумеется, она не была этому рада.

— Думаешь, она могла специально… всё подстроить?

— Скажем так. Мне не нравится то, что она увиливает от ДНК-теста, который подтвердит или опровергнет моё отцовство уже на этом этапе. То, что Мила от меня бегает, заставляет задуматься, что она скрывает и почему не хочет знать результат.

Я сглатываю.

— Но зачем ты… зная всё это, по-прежнему помогаешь мне?

— Потому что ты мне нравишься. Как девушка. Я могу представить наше будущее, и меня оно привлекает.

— Артём… если ребёнок окажется твоим…

— С этим я разберусь.

— Как? Заберёшь его у матери? — нервно хмыкаю я.

— Я бы не заставил тебя заниматься ребёнком, к которому ты не имеешь отношения, — он мягко улыбается и касается моей руки, лежащей на столе. — Это наши с ней дела, будем искать компромиссы.

— И ты собираешься жить на две семьи? — я поджимаю губы. — А если когда-нибудь потом у нас появятся свои дети? Артём, ты же понимаешь, что это манипуляция с её стороны. Она теперь никогда с тебя не слезет.

— Да, понимаю. Но, уверен, что найду способ со всем этим разобраться.

— Способ тут всего один, — я качаю головой и проговариваю, сжав зубы. — Мне нужно уйти. Так проще всего.

Артём молчит. Долго. Пытаюсь убрать со стола руку, но он удерживает её, не отпуская.

— Простой путь не всегда правильный, Марина. Я вижу, что ты тоже чувствуешь, между нами нечто большее чем простая интрижка. Если я отпущу тебя сейчас, мы оба похороним свои сердца где-то на уровне Марианской впадины. Эмоции и чувства уйдут в минус, придут апатия и пустота.

— Ты не знаешь наверняка…

Я пытаюсь отшутиться, но его слова звучат в голове эхом, а в стуке пульса слышно: «Так. Так. Так».

Всё так. Он чертовски прав. Мне не выкинуть его из головы, не забыть пронзительных голубых глаз, той дрожи, что пробегает по телу, когда Артём меня касается.

Я готова проклинать себя, что не нашла его за две недели до нашего знакомства. Судьба явно издевается надо мной, подарив идеального парня, но наградив неприятным прошлым, которое может расколоть в стеклянную крошку наше едва сформировавшееся будущее.

Признать честно, мне тоже отчего-то легко представить, каким оно будет. Красочным, счастливым.

Например, как я проснусь раньше и пойду на кухню, готовить завтрак нам обоим. Не заказывать здесь, а сделать самой, проявить заботу и внимание к дорогому и любимому человеку. Потому что хочу порадовать. Чтобы улыбнулся.

Он бы пришёл в самом разгаре готовки, обнял, отвлекая и совершенно не беспокоясь о том, что всё может пригореть. Поцелуй, милые и интересные разговоры, много улыбок, свежий кофе и потрясающий день впереди.

Я откуда-то знаю, что с Артёмом все мои дни будут такими. Он кажется странным, местами грубым и холодным, но в то же время невероятно чуткий и, как я успела понять, заряжающийся эмоциями окружающих его людей.

Меньше всего на свете мне хочется отпускать его. Позволить другой получить всё это. Я совсем не знаю Милану, но ревность подсказывает мне, что эта шантажистка не видит в Артёме ничего, кроме кошелька.

Я не представляю, как можно выпутаться из этой передряги, но прежде, чем я решаюсь спросить, нам приносят заказ, и тяжёлый разговор откладывается. Мы оба здорово проголодались и обмениваемся только улыбками и молчаливыми жестами, объясняя друг другу, насколько вкусное то или иное блюдо, предлагаем попробовать и отходим подальше от сложной и неприятной темы.

Впереди маячит развилка. С одной стороны яркое будущее, в котором будет море новых приключений, с другой серая неизвестность, странные отношения с родителями и полное непонимание, каким будет завтрашний день.